А дальше — неизбежное нисхождение к земному, человеческому уровню; один петух простерт на земле, другой вышагивает рядом и долбит клювом в разные стороны под рев толпы. Потом рефери берет обоих петухов и сводит их клювами. Обычно более сильный наносит coup de grâce[67]. Потом объявляют победителя и уносят мертвого бойца. Выходит человек с метлой, подметает перья, присыпает кровь на песке. И выводят следующую пару.
Петушиный бой вызывает ощущение такое же сильное, как бой быков или акт любви. Он может быть очень жестоким, как первая ничья на прошлой неделе, когда оба петуха уже на запасной арене сражались упорно, но как-то вяловато; это было ужасно: толпа ревела, выкрикивая новые пари, а изувеченные петухи слабели на глазах, и рефери визгливо отсчитывал секунды. Но в большинстве схваток был высший момент экстаза — и он всегда совпадал с яростной сшибкой в воздухе.
Несколько менее возвышенные чувства вызывались тем, что фавориты вопреки ожиданиям часто уступали безвестным бойцам. Везение и невезение как бы чередовались: поначалу казалось, что фавориты оправдывают надежды, а новички уступают. Однако, когда долгий душный день начал переходить в вечер, стало ясно, что могут оправдаться самые невероятные предположения. Лига Джей и Джей выиграла пять схваток из шести. Какое-то время казалось, что Братья Асистио обходят всех. Но в самой последней схватке Первого международного дерби Братья Асистио проиграли Беннету Реду Джуна Монтано. Окончательный счет для Асистио: три победы, два поражения, одна ничья — и ровно столько же у Джуна Монтано.
Прочие фавориты: Воители Сары (Альдегер) завершили состязания с одной победой, четырьмя поражениями и одной ничьей; Кобры (Чионгбиан) одержали три победы; Лизы (Эдди Аранета) имеют две победы, три поражения и одну ничью; Тарлаки (Пе-пинг Кохуанко) — три победы, два поражения и одну ничью; петухи Агусана Боя Кало — три победы и три поражения; РСР (Риверо) — три победы. Буревестники Джорджа Аранеты завершили состязания со счетом 2–3 —1; сам он говорит, что последние пять лет ему, в общем, везет: «60–65 % выигрышей», но в этом году — «фифти-фифти»[68].
Итак, первое место заняла манильская команда — не очень высоко котировавшиеся Лига Джей и Джей Джесса Кабалсы и Че Веласко. Второе место — тоже за новичками: Баронами Д. О. Пласы, у которых четыре победы, два поражения, одна ничья.
Джордж Аранета утверждает, что результаты его устраивают, поскольку небольшие и малоизвестные петушатники, зная теперь, что и у них есть шанс против знаменитых питомников, с большим энтузиазмом будут участвовать в следующих чемпионатах. А значит, победитель дерби — сами петушиные бои, которые наконец освобождаются от скверной репутации и занимают достойное место в современных играх.
Любимое развлечение филиппинцев — одна из древнейших и благороднейших игр человечества. Скорее всего, петушиные бои зародились в Индии — именно там дикие красные куры, которые водились в джунглях, были приручены и обращены в известную нам домашнюю птицу. Не исключено, что как раз игры и привели к одомашниванию этих воинственных птиц, столь ценимых за боевитость, и нынешний бойцовый петух ближе всего к своим древним родственникам.
Из Индии петушиные бои распространились на восток — в Китай и на запад — в Персию, где греческий военачальник Фемистокл, впервые увидев петушиный бой, был настолько захвачен этим зрелищем, что призывал своих воинов драться так же. Его войска победили персов, и в память об этом в Афинах были учреждены петушиные бои, быстро завоевавшие популярность. Петушатники могут утверждать, что их забава когда-то входила в программу Олимпийских игр. Она же стала и священным ритуалом. Верховный жрец Дионисия восседал на троне, на котором была вырезана крылатая фигура Эроса, бога любви, с бойцовым петухом в руке, что свидетельствует о первоначальном религиозном значении этой игры, возможно связанном с обрядом плодородия. Можете не сомневаться: то резное изображение заставило многих греков увидеть в боге любви петушатника; равно как изображения св. Петра с петухом в сцене отречения от Христа вызвали к жизни убежденность филиппинцев в том, что петушатником был и князь апостолов.
А он вполне мог им быть, потому что ко времени Христа петушиные бои были широко распространены в Средиземноморье. Суровые римляне периода ранней Республики осуждали эту «греческую утеху», но с Империей пришла эпоха повального увлечения петушиными боями. Цезарь, самый благородный петушатник, занес эту забаву в Англию и во Францию. Первоначальное название Франции — Галлия, от слова «петух», а красный петух, уроженец индийских джунглей, и поныне является национальным символом Франции.
В средние века кульминацией сезона петушиных боев был карнавал (за три дня перед Пепельной средой[69]), когда состязания проходили в школах, и церковных дворах и даже в самих церквах. В Англии Генрих VIII соорудил арену для петушиных боев и Уайтхолле, а Стюарты — завзятые петушатники, особенно Яков I и Карл I, — вновь вызвали к жизни эту забаву после подавления ее пуританами. Петушиные бои были категорически запрещены в Великобритании королевой Викторией в 1849 году.
В Соединенных Штатах (там, говорят, орел выиграл у петуха с перевесом всего в один голос, когда выбирали национальный символ) запреты начались ранее, еще в 1836 году, когда Штаты Новой Англии начали принимать законы, запрещающие петушиные бои. По это увлечение долго сопротивлялось на Юге, где на его защиту встали Вашингтон, Джексон, Джефферсон и Линкольн, отдававшие дань арене. Линкольн на просьбу о запрете этой забавы ответил так: «Поскольку Всемогущий Бог позволяет разумным людям, созданным по Его образу и подобию, открыто сражаться и убивать друг друга под одобрительными взглядами всего мира, не мне лишать цыплят той же привилегии». Тем не менее пуритане в конце концов одолели, и сейчас в большинстве штатов петушиные бои вне закона, хотя процветают подпольно.
Когда древнейшая, может быть, игра земной цивилизации была запрещена англосаксами, она стала смущать меньшие народы. Но Латинская Америка была потеряна для этой утехи, за исключением Кубы и Пуэрто-Рико, хотя обитатели Центральной Америки все же сохранили одну из разновидностей петушиных боев, при которой используются только естественные шпоры.
Петушатники утверждают, что их забава не жестока, ибо она естественна; драчливость инстинктивно присуща петуху — недаром природа снабдила его шпорами. Если петухов предоставить самим себе, они будут биться до смерти; металлические же шпоры лишь ускоряют неизбежную агонию, могущую затянуться надолго. Азарт? Но возьмите любой вид спорта — везде можно держать пари и… жульничать. Петушиные же бои — как раз такой спорт, где жульничество практически исключено. Это чистая игра, это честная игра. Даже те, кто ненавидит арену, восхищаются правилами чести, царящими на ней. Какой это порок, если там требуется проявлять лучшие качества?
Хотя мы стравливали петухов еще до прибытия Магеллана, наша нынешняя культура петушатников с галерой — помещением для боев, тупадой — воскресными боями и пинтакаси — боями в дни святых есть сугубо креольская. Креольской является и здравая народная теология, она видна уже в самом названии кристо, потому что кристо действительно, как Христос, выступает в роли посредника и заступника. Арена для петушиных боев совсем по-креольски служит и колыбелью нации, поскольку она была — и по сей день остается — одним из немногих мест, где сходятся вместе все расы и социальные слои Филиппин.
За много веков эта забава произвела несколько национальных пород хороших бойцов, самая знаменитая из которых — батангасская, известная под названием балуланг (так называется клетка, в которой их носят); но незнание научной селекции мешало появлению бойцов высшего класса. В 20-х годах бывший американский солдат начал скрещивать в Пампанге породистых петухов, завезенных из США. Поскольку первая партия этих птиц прибыла из Техаса, то и порода, выведенная им (а позднее и на асьенде Аранета-Юло) стала известна как техасская, хотя позднее к ней и примешивалась другая кровь. Техасский боец быстро смел всех противников на филиппинской арене — так исчезли и балуланг, и другие местные породы. Все сабонгеро захотели иметь только техасцев и стали красть их друг у друга безбожно, что способствовало распространению породы. Сегодня на Филиппинах ни на одной арене не найдешь представителей чистой туземной породы, во всех есть техасская кровь.
Анхель X. Лансанг, написавший лучшую книгу по пому предмету, «Петушиные бои на Филиппинах», говорит:
«Почти везде можно видеть следы породы — она вырождается, обречена на вымирание, хотя ее бойцы еще могли бы показать себя. Наши туземные балулинги, болинао, камаринес и паланан обречены, и их используют исключительно как добавки при скрещивании. В самых отдаленных районах их еще выпускают на арену, однако, скорее всего, и в них уже есть примесь техасской крови. Со временем они совсем исчезнут из царства петушиных боев.
Главная тенденция сегодня — вывести и закрепить отчетливо филиппинский тип птицы совершенной красоты, с бесстрашным сердцем бойца и мощным ударом. Несомненно, все эти качества могут быть получены на месте, как это удалось с техасской породой, завезенной с континента. Путем скрещивания наш туземный боец быстро становится тиглем, в котором соединяется кровь всех пород. Но экстерьер, унаследованный от несравненного техасского петуха, скрыть невозможно. Он будет проявляться всегда, для этого достаточно малейшей примеси».
Эта порода считается столь могучей, что, по местным верованиям, яйца, оплодотворенные техасским бойцом, восстанавливают потенцию у мужчин.
Однако среди наших петушатников бытует мнение, что порода местных техасцев растворилась, и на ответственные бои выставляют только недавно завезенных петухов или их потомство в первом поколении. Цена колеблется от пятисот до двух тысяч песо, и питомник на тридцать птиц обходится не дешевле, чем содержание одной скаковой лошади. Джордж Аранета считает, что у нас неподходящий климат, да и умения не хватает, чтобы вывести породу чемпионов. Хотя он верит, что со временем мы создадим питомники, в которых выведем филиппинского бойца, не уступающего техасцу.