А еще зануда. Никогда не выхожу за рамки привычного.
Никогда. Все идет по заведенному порядку. Читаю, учусь, выполняю домашние задания, время от времени гуляю с Кэри и работаю, работаю, работаю.
– Жизнь коротка, – говорит он, наклоняясь прямо к моему уху, отчего по телу пробегает дрожь. Он так близко, что я не могу не представить, как его губы касаются кожи. – Забудь про рецепт. Просто набери разных ингредиентов и посмотри, что получится.
Я морщу нос.
– А вдруг мне не понравится?
– Доверься мне. Понравится. Он проходит мимо меня и хватается за ковшик, лежащий в чесночном масле, достает и наливает в мою чашку.
– Но… этого нет в меню, – говорю я, несколько потрясенная тем, как свободно он обращается с моей едой.
Он смеется, а затем выливает пару ложек чесночного масла в свою миску.
– Знаю. Сегодня вечером мы будем немного сумасшедшими, Челс. Предупреждаю.
– А если у меня аллергия на чеснок?
Оуэн поворачивается ко мне, его зеленые глаза широко раскрыты.
– У тебя… аллергия на чеснок?
Медленно качаю головой, немного улыбаясь.
– Нет.
Он резко выдыхает.
– На секунду я испугался.
Сомневаюсь, что его можно напугать.
– Но теперь от меня будет вонять чесноком.
– Ну и что? От меня тоже. – Берет ковшик соевого соуса и добавляет в чашку. – Позже, когда я поцелую тебя, это не будет иметь никакого значения, верно? Мы оба будем пахнуть чесноком.
На мгновение мое сердце перестало биться. Он говорит о поцелуе самым обыденным тоном, словно в этом нет ничего особенного. Возможно, для него так и есть, но для меня…
Это нечто особенное. Невероятно особенное для меня. Когда я сравню поцелуй Оуэна Макгваера с теми дурацкими поцелуями, которые у меня были в жизни, уверена, он будет совсем другим, ведь и мое отношение к нему абсолютно иное. Коди Кертис застал меня врасплох, и все вышло ужасно.
Слово «ужасно» вообще неуместно, когда дело касается поцелуя Оуэна. До тех пор, пока я все ужасно не испорчу…
Вслед за ним я наполняю свою миску разными ингредиентами, снова и снова прокручивая в голове слова Оуэна. Я чувствую, как во мне зарождается беспокойство. Ожидание убивает.
– Значит, ты собираешься… поцеловать меня сегодня вечером?
Он поливает овощи, мясо и лапшу самодельным соусом терияки, пока они не начинают в нем плавать.
– Сегодня у меня на тебя большие планы.
В его голосе столько обещания, что у меня кружится голова. Я иду вслед за Оуэном к гигантскому грилю-барбекю, где повар берет наши миски с ингредиентами, ставит их на круглую поверхность, разделяя друг от друга огромным металлическим ножом, похожим на меч.
Обычно мне нравится наблюдать за процессом, но сегодня я никак не могу сосредоточиться. Я достаточно хорошо изучила парня, стоящего рядом со мной. То, что он только что сказал, вовсе не случайность. Похоже, он пытается раздразнить меня, заставить нервничать; мне очень жаль, что я не умею читать мысли. Как человек логики я люблю факты и цифры, но то, что происходит между нами, совершенно не логично.
Мне трудно это понять.
Он поворачивается ко мне, наклоняя голову и понижая голос.
– Могу я кое в чем признаться?
Я настораживаюсь.
– Да, конечно.
Оуэн поднимает голову и оглядывается, проверяя, не подслушает ли нас кто. Забавно, учитывая, что рядом никого, а повар, вероятно, слышит только, как скворчит еда на гриле.
– Мне нравилось приезжать сюда под кайфом. Еда всегда казалась намного вкуснее.
Ах вот оно что. Я уже и забыла про ходившие по кампусу слухи о том, что Оуэн Макгваер – заядлый курильщик травки. Думаю, в тот вечер, когда занимались у него дома, он был под кайфом, но точно сказать не могу. Я не эксперт. У меня нет ни малейшего опыта по этой части. Мама и папа полностью оградили меня от наркотиков.
– Ты и сейчас покуриваешь?
– Иногда. – Он пожимает плечами, избегая смотреть мне в глаза.
Я испытываю разочарование, но стараюсь не осуждать.
– Разве в футбольной команде вас не проверяют?
Он бросает на меня быстрый взгляд.
– Есть способы обойти тест, Челс. Поверь.
Невероятно. В голове не укладывается, что он вообще признается в подобном.
– Удивлена, что ты идешь на такой риск. Так много трудишься над улучшением оценок, чтобы вернуться в команду, и тут же признаешься, что балуешься травкой.
– Ну, знаешь ли, я никогда не говорил, что идеален. – Он смотрит вдаль потемневшим от внутренних переживаний взглядом, крепко сжав челюсть. – У меня есть проблемы, а травка помогает забыться.
– Временно, – добавляю я. – Убежать от проблем невозможно, ты же знаешь.
Вы только послушайте: мне бы кто дал такой замечательный совет. Я же вечно убегаю от своих собственных проблем. Или даже, скорее, играю с ними в прятки: делаю вид, что их не существует.
Например, проблемы с отцом.
Оуэн ничего не отвечает, и я боюсь, что разозлила его. Как бы там ни было, я тоже не сильно-то довольна им в данный момент. Я еще раз осознала, насколько мы разные. Я – примерная девочка, не сворачивающая с прямой дорожки и не совершающая дурных поступков. Девочка, которая решила быть очень-очень хорошей, став свидетелем падения собственного отца.
Оуэн – скверный мальчишка. Классика жанра! Невинная, наивная девушка влюбилась в парня, который балуется травкой, играет в футбол и едва может набрать проходной балл на экзамене.
– Готово. – Повар протягивает нам наши миски, и мы идем к кассе, где Оуэн расплачивается за обоих. Я стою позади него. Когда он спрашивает, не хочу ли я содовой, я отказываюсь. То, чего мне сейчас действительно хочется, так это сбежать и спрятаться. Аппетит пропал, чего раньше никогда не случалось, когда я здесь.
Когда мы наконец усаживаемся за маленьким столиком в дальнем углу ресторана, Оуэн наклоняется и смотрит на меня серьезным, полным сожаления взглядом.
– Прости за то, что сказал. Я… стараюсь стать лучше. Это трудно, понимаешь?
Не совсем, но я не собираюсь его ни в чем обвинять.
– Прощаю, – говорю я, хватая вилку и погружая ее в горячую чашку с едой. – Я не осуждаю тебя. Просто… предостерегаю.
– Знаю. – Он вздыхает. – Ты говоришь так же, как моя сестра.
– Это хорошо или плохо?
– Хорошо. – Я ловлю теплый взгляд его прекрасных зеленых глаз и забываю обо всем на свете. Он – это все, на чем я могу сосредоточиться. – Она бы тебе понравилась.
– Расскажи о ней. – Мне бы хотелось, чтобы он все время говорил, а я слушала. Не хочу, чтобы он задавал личные вопросы. Последний человек, о котором мне бы хотелось поговорить, – это мой отец. Или мама, если на то пошло.
– Фэйбл на пять лет старше меня. Она замужем и недавно родила ребенка.
Фэйбл. Какое необычное имя. Я бы не прочь узнать историю ее имени. Судя по всему, такая история есть.
– Точно. Я видела фотографию, и ты говорил о ребенке. Девочка или мальчик?
– Девочка. Ее зовут Отэм.
– Очень мило.
Мы продолжаем говорить за едой. Мой аппетит вернулся в полной мере, как только я почувствовала восхитительный аромат, исходящий от моей миски. Оуэн рассказывает, что вырос здесь, о том, как много значит для него сестра, о ее муже, который оказал на него большое влияние, когда Оуэн еще был подростком.
Он ни слова не сказал о родителях. Кажется, он даже не знает своего отца. Но как насчет мамы? Какое место она занимает в его жизни? Она бросила детей? Может, все время пропадала на работе? Загадка… Странно, что он ничего не говорит о маме.
Но ведь я и сама никогда не говорю об отце, стало быть, не имею права расспрашивать. Первое свидание – не лучшее время для рассказа о преступнике, который, так уж случилось, воспитывал меня.
– А как насчет тебя? – спрашивает он, прервав мою задумчивость. – Братья, сестры?
Ох. А вот и личные вопросы.
– Нет, – говорю я, качая головой.
– Ты единственный ребенок?
– Да.
Он смотрит меня напряженным, изучающим взглядом, словно пытается прочесть мои мысли.
– Хочешь теперь послушать про мою семью? – Я пожимаю плечами. – Особо нечего рассказывать.
– М-м-м, понятно, – тихо произносит он и делает глоток содовой.
Вот и все. Больше никаких вопросов, никакого давления. Я чуть было не вздохнула от облегчения. С ним я могу чувствовать себя совершенно нормальной.
– Эй, ты так и не сказала, как тебе это, – говорит Оуэн, отодвигая пустую чашку. Для такого физически развитого парня, как он, порция вполне подходящая.
– Это? – Я уже наелась. Как обычно, глаза голоднее желудка, и я, как ни старалась, смогла одолеть только половину своей порции.
– Обед с умопомрачительным соусом, который ранее ты не имела удовольствия попробовать? – Он улыбается.
– Ой. – Блин! Неловко-то как. Мне совсем не хочется признавать, что это было божественно вкусно. – Вкусно.
– Ну-ну. Ты даже не доела. – Он кивает на миску.
– Просто наелась. Видимо, у меня не такой отменный аппетит, как у тебя. – И, в свою очередь, я указываю на его пустую миску.
– Хм. – Он хватает мою чашку и зачерпывает немного еды, в основном попадается лапша. Судя по его лицу, ему нравится. – Черт, просто здорово. Лучше, чем у меня.
– Да ладно. Я же просто скопировала у тебя. – Я закатываю глаза.
Он смеется и продолжает есть мой обед. Куда все это вмещается?
– Может, это от твоего прикосновения? Потому что это просто восхитительно.
Смотрю на него и восторгаюсь. Он смеется, говорит и ест, как будто ему нет дела до целого мира, но при этом я понимаю, что это всего лишь маска. Оуэн хочет заполучить весь мир целиком. Он как айсберг: большая часть скрыта от глаз.
Но если начистоту, я такая же.
Мой взгляд падает на его губы, и я вижу, что крошечный кусочек гриба прилип в самом уголке.
– У тебя что-то здесь. В уголке рта. – Я указываю ему на лицо, и игривое свечение заполняет его глаза, когда он рассматривает меня.