игают моего перевозбужденного сознания, и я от изумления открываю рот.
– Ты девственница?
Глава 15
«Не губы ты мои целуешь, но душу».
Оуэн
Я жду ответа. Все, что я мог бы сказать, чтобы облегчить ее признание, застряло комом в горле. Она смотрит на меня: смелая, прекрасная принцесса исчезла в одно мгновение, и снова эта нервно закушенная губа и растерянные, широко распахнутые глаза.
Мне знакома эта версия Челси, но я бы предпочел раскрепощенную девушку, ту, что минуту назад умоляла меня взять ее. Я знаю, она все еще там, прячется под сенью беспокойства и ожидания. Просто нужно уговорить ее вернуться.
– Я… – она делает глубокий вдох и закрывает глаза, опустив голову и прижавшись ко мне лбом. – Да, – признается она, ее почти не слышно. – Ты у меня первый.
Я знал это. Всегда. С самой первой встречи, с первого момента, но произнесенные вслух слова, подтверждающие догадку, будят во мне инстинкт собственничества. Словно по телу пустили электрический разряд. Он вибрирует под кожей, вызывая дрожь. Я обнимаю ее, крепче прижимая к себе. Поворачиваю голову и шепчу ей на ушко:
– Мы должны сделать это так, чтобы тебе было хорошо, Челс.
– Мне уже хорошо, – шепчет она. – Очень, очень хорошо.
Закрывая глаза, я держу ее, убеждая себя успокоиться. Нет, я так не поступлю. Не возьму ее в гостиничном номере неизвестного города, и Челси все еще переживает из-за того, что случилось днем по моей вине. Меня не должно обмануть то, как смело она ведет себя сейчас, как сильно меня хочет и как сладко чувствовать ее обнаженное тело, прижимающееся ко мне.
Я под кайфом. Возможно, ничего потом не вспомню. Или, того хуже, испорчу все, а потом никогда себя не прощу.
– Просто хочу, чтобы ты прикасался ко мне. – В голосе звучит обеспокоенность и разочарование, я поднимаю голову, чтобы посмотреть на ее красивое лицо. Веду рукой по волосам, убираю пряди со щеки и встречаюсь с ней взглядом.
– Я тоже этого хочу, – признаюсь я, любуясь ее грудью. Боже, она совершенна. Я не любитель большой или поддельной груди, так что Челси определенно создана для меня. Не в силах побороть искушение, я сжимаю рукой грудь, обводя большим пальцем розовый сосок.
Ее аккуратные маленькие соски напоминают ее второе имя. Стихотворение, написанное для нее. И сейчас я могу воплотить его в жизнь. Прямо сейчас. Ласкать рукой красивые розовые складки между ног, заставляя кричать мое имя, забывшись в оргазме…
– Ложись на спину, – командую я, отрываясь от груди, чтобы устроить все как нужно.
Дрожа всем телом, она охотно подчиняется, не сводя с меня своих широко распахнутых глаз. Я наклонился и поцеловал ее, глубоко и жарко, пытаясь лишить ее разума и заставляя перестать волноваться за то, что сейчас произойдет.
– Ты когда-нибудь прикасалась к себе, Челс? – Я ложусь на нее, рот приникает к груди, губы захватывают один сосок, затем другой. Она выгибается подо мной, тихий прерывистый стон вырывается из ее горла, а член наливается кровью, тяжело гудит от боли, упираясь в плавки, отчаянно стремясь на свободу.
Черт возьми, я не могу снять трусы. Как только я их сниму, все будет кончено. Я буду в ней так быстро, и она даже не поймет, что произошло.
– Эй. – Слегка прикусываю сосок, отчего она, потрясенная, вскрикивает и смотрит на меня. – Я задал вопрос.
– Вопрос, на который я не собираюсь отвечать, Оуэн. – Она рукой закрывает глаза и вздыхает. Все ясно: конечно, прикасалась, эта картина так ярко вспыхивает в моем мозгу, что я мысленно медленно считаю до пяти, чтобы успокоиться.
– Хм, это о многом говорит. – Я ласкаю рукой тело, стараясь понять, что именно ей нравится, что сводит с ума, а что совершенно не впечатляет. Она предпочитает нежные прикосновения. Я заметил это за последнюю пару недель, когда мы обнимались. Ей нравится, когда я легонько провожу ногтями по коже или ласкаю шею, плечи, мягко целую шею, становясь все настойчивее и ненасытнее…
Я стараюсь быть нежным, лаская руки, живот, грудь, соски.
Она задерживает дыхание и судорожно выдыхает, прежде чем снова задержать его. Я довольно улыбаюсь, радуясь, что мои прикосновения вызывают у нее такую реакцию.
– Дыши, Челс. – Я наклоняюсь и облизываю сосок, заставляя ее задыхаться. – Единственный способ наслаждаться – дышать.
– Поверь, я наслаждаюсь, Оуэн. – Голос дрожит, и она закрывает глаза, когда мои пальцы ласкают нежный изгиб живота, обводят пупок. Кожа чертовски мягкая. Везде. – Очень-очень.
Она немного раздвинула ноги, и моя рука опускается ниже, зарываясь пальцами в дорожку лобковых волос, ее жар обжигает мне руку, а ведь я еще не коснулся самого сокровенного места. Я чувствую ее запах: сладость цитруса смешалась с уникальным мускусным ароматом, запахом секса, женщины и запахом Челси.
Проскальзываю пальцем ниже: такая мокрая и горячая. Невероятно горячая. Двигаюсь дальше и не могу сдержать стон, когда понимаю, что она истекает влагой. Жаркая и влажная. Нащупываю складки и одновременно накрываю губами ее рот, чтобы поглотить рвущийся крик.
Она двигается бедрами навстречу пальцу, я добавляю второй, а большим обвожу клитор. Я двигаюсь медленно, неспешно целую ее, мозг полностью отключается, когда я подвожу ее к краю. Все ближе и ближе к оргазму. Она отзывчива. Очень отзывчива. Не хочу, чтобы это кончалось.
Я хочу запомнить этот момент навсегда, но боюсь, он сотрется из памяти, как только я усну. Иногда, после того как накурюсь, я ни черта не помню. А та дрянь, что я успел выкурить, была чертовски хороша. Слишком хороша. Настолько, что заставит тебя забыть все на свете. По сути, это и есть причина курения травки.
Но я не хочу забыть этот момент. Он один из самых важных в жизни. Впервые я заставлю Челси кончить мне на пальцы. Такое не разделишь ни с кем, слишком личное. Только мое. Я не хочу забывать. Ни за что.
– Оуэн. – Она выдыхает мое имя; от сладкого звука ее голоса у меня закипает кровь, я облизываю ее губы и просовываю в рот язык, заставляя замолчать.
Указательным пальцем я проникаю внутрь нее, ощущая тугую, горячую, бархатистую плоть. Боже, это будет райское наслаждение, когда вместо пальца в ней окажется мой член. Невероятно. Наверное, я кончу мгновенно.
Да я могу кончить, просто думая об этом.
Она двигается на моей руке, поднимает бедра, выгибает спину, пытаясь принять меня глубже. Теперь я вхожу двумя пальцами, а большим продолжаю ласкать клитор, снова и снова, ее бедра распахнуты, и она поднимает их выше, упираясь ступнями в матрас. Я смотрю на нее, очарованный реакцией на мои прикосновения. Она повторяет мое имя, шепчет неразборчивую чепуху, и я вхожу предельно глубоко, сильнее вжимаясь пальцем в клитор. Она замирает, раскрывает губы, зажмуривается и… дрожа всем телом, кончает. Я чувствую, как оргазм мелкой дрожью выплескивается наружу, сопровождаясь ритмичной пульсацией вокруг пальцев.
Просто чудо, как легко и естественно ее тело реагирует на прикосновения. Она оседает на матрасе, обессиленная, дрожащая и удовлетворенная. Ноги все еще широко распахнуты, и можно видеть ее влажное сладкое естество.
Черт. Как бы я хотел прямо сейчас глубоко погрузиться в нее и раствориться там.
Но нет. Хоть раз в жизни я не пойду на поводу у своего эгоизма. Я буду тем, кто дает, а не забирает. И пусть это совсем нелегко.
Медленно вынимаю пальцы, наклоняюсь и целую ее перед тем, как поднести их к губам и почувствовать ее запах. Попробовать на вкус.
Думаю, в следующий раз я заставлю ее кончить ртом.
– Господи, ты облизал пальцы? – Она делает резкий вздох, и я провожу пальцем по ее губам. Тем самым, который только что был в ней.
– Обещаю, в следующий раз глубоко в тебе будет не палец. Попробуй себя на вкус.
Говорю как озабоченный придурок, но мне все равно. Жар охватывает все тело, когда она из любопытства осторожно высовывает кончик языка и облизывает мой палец.
– Соленая, – шепчет она.
Я вытягиваюсь рядом с ней и целую ее в лоб.
– Вкусная.
Она прижимается ко мне, уткнувшись лицом в грудь. В комнате тихо, я все еще слышу ее учащенное дыхание и глажу ее спутанные волосы, чтобы успокоить.
– Это было… – Она замолкает.
– Хорошо? Неплохо? Так себе?
Челси хихикает и целует меня в грудь.
– Замечательно. Да ты и сам знаешь.
– Рад слышать. – Член пульсирует, напоминая о себе, но я приказываю жадному ублюдку угомониться.
– А как же ты? Ты не хочешь…
– Кончить? Не сегодня, Челс. Сегодняшний вечер только для тебя. – Я нежно целую ее в лоб. Хочу, чтобы она знала, как много она значит для меня, хоть я и не могу выразить это словами.
Поэтому я не двигаюсь, а просто обнимаю ее, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, наслаждаясь пустотой, которая все еще царит в голове. Я смог бы спокойно заснуть, если бы голая Челси не ерзала под боком.
– Но ведь ты…
Так мило, что она стесняется говорить прямо.
– Твердый? Черт возьми, да. Хочешь потрогать?
– Нет! – И замолкает, а я смеюсь. – Да, – говорит она. – На самом деле хочу.
– Тогда действуй. – Я немного отстраняюсь, ложусь на спину, практически вкладывая член в ее ладонь, убираю руки за голову, развалившись как ни в чем не бывало.
Однако мои нервы на пределе, тело отчаянно требует прикосновений. Сомневаюсь, что ей хватит духу.
Челси
Немыслимо, чтобы после подаренного мне удовольствия я ничего не дала взамен.
Тело еще хранит отголоски сладкой дрожи. Самой мне не было так приятно прикасаться к себе. Конечно, я читала книги, которые вызывали приятное тепло между ног, и несколько раз я пыталась себя ласкать, но мне не понравилось.
Всю жизнь я прожила как затворница. Родители никогда не говорили о сексе, хотя отец не пропускал ни одной юбки мимо себя. Не жизнь, а сплошное противоречие, голубая мечта психиатра.