Я сделал паузу. Подогайн задумался. К счастью, он стоял к Джереби спиной и не видел, что Ногодила буквально распирает от смеха. Лицо магистра покраснело, так крепко он зажимал рукой рот.
Пауза затянулась. Наконец, архимаг продолжил мою мысль.
— Да, мы можем собирать корабли в Лакрисе. И отправлять сюда караванами по восемь-десять судов. С каждым караваном можно посылать опытного магистра, специалиста в воздушной стихии, для борьбы с ураганами. При помощи обычных корабельных магов он наверняка сможет отбиться от любого шторма, который только сможет создать Тьма. Сейчас мы вынуждены отправлять в патрули магов Воды, а иногда и Огня. К сожалению, они справляются гораздо хуже. Особенно ваши коллеги, Люрет.
Мимоходом оскорбив моих состихийников, Подогайн вновь посмотрел на берег.
— Мне пора. Скоро начнется заседание Совета, под моим временным руководством, разумеется. Сейчас здесь собралась большая часть архимагов. Спасибо, Люрет. Я обязательно предложу эту идею на Совете. Уверен, она будет одобрена. Ближайшие полмесяца нам еще придется выходить в море и спасать от ураганов корабли, уже вышедшие из Лакриса. Но идея отличная, странно, что я раньше не додумался. Хотя, возможно, и несколько запоздалая, — архимаг скривил губы в неумелой улыбке. — Но моим коллегам она понравится. Счастливого пребывания на острове.
Архимаг неторопливо спустился по трапу и прошествовал к центру острова. Терпеливо дожидавшиеся его на пристани маги свиты разноцветной кучкой пошли за ним. Я заметил, что синих мантий среди них не было, лишь голубые, красные и зеленые. Похоже, что Подогайн не любил магов Воды. А Ногодила держал при себе только по необходимости.
Когда архимаг покинул корабль, магистр, наконец, смог просмеяться. Хохотал он так долго, сильно и смачно, что вызвал переполох среди экипажей соседних кораблей. Матросы еще немало смотрели в нашу сторону, тыкали пальцами и что-то обсуждали.
Наконец, он устал.
— А ты молодчина, Люрет, молодчина. Эту самую идею с караванами только при мне предлагали Шрестику раза два. Нет, три раза, да. И каждый раз он ее с возмущением отвергал. Это был тот еще цирк! Да! Я помню, как одного огневика он порывом ветра выкинул за борт! Когда того выловили, он попытался высушить себя заклинанием — и вместе с водой испарил половину одежду!
Ногодил снова захохотал. Но его нынешний смех был лишь жалким подобием предыдущего.
— Ведь мысль насчет патрулирования Шресто сам выдумал и провел через Совет. Ради ее воплощения пришлось оторвать от работы половину архимагов, да. И идею с караванами воспринимал, как личную обиду. Да, он очень обидчивый, наш Шрестик, очень, да. А ты очень ловко провернул эту затею, Люрет, — Ногодил похлопал меня по плечу. Рука у него оказалось тяжелой, — теперь Шрестик наверняка выдаст эту идею за свою. И парой недоброжелателей в Совете у него станет меньше. Ну да ладно, да. Главное, что маги будут заниматься делом, а корабли добираться до острова. Ведь так? Молодец, мой мальчик. Ловко ты!
— Понимаешь, Ногодил, в Академии был у меня один преподаватель. Звали его Лупих Озорн — и вел он курс про магические травы. Стоит ли говорить, что студенты называли его Лопухом?
— Не стоит, Люрет, не стоит, — прокашлял Ногодил. Он уже устал смеяться. Видимо, я мог этим тоже гордиться.
— Лекции он читал по собственным трактатам и требовал, чтобы мы всегда отвечали ему только по ним. А ошибок, серьезных и не очень, там была у него уйма. Но если кто-то начинал с ним спорить, ссылаясь на другие работы или собственный опыт, то Лопух выходил из себя, кидался чернильницей и ставил низкие баллы. Нести ему во время ответов его же ахинею я не мог, поэтому приходилось объясняться такими вот окольными путями, чтобы мою мысль он принимал за свою.
Я улыбнулся, вспоминая невообразимо запутанные логические конструкции, к которым мне порой приходилось прибегать.
— В результате я стал его любимцем, он постоянно ставил меня в пример, а по окончанию курса написал ректору Академии письмо, в котором безмерно меня восхвалил. Ректор Лидос Отон даже вызвал меня, читал мне письмо вслух и хохотал от восторга.
— Я знаю старину Лиди, — кивнул Ногодил, — выжать из него смех так же просто, как воду из камня.
— Но Лопух на этом не остановился. Он отправил Совету магов письмо, в котором потребовал — потребовал от Совета магов! — чтобы мне после окончания учебы присвоили ранг магистра! Он сам мне об этом сказал. И гордился этим. Я не знаю, читал ли там кто-то его письмо или оно так и застряло где-нибудь в канцелярии. Но в том, что меня сразу сделали адептом третьей ступени, наверняка есть и его немалый вклад. Обычно же Академия выпускает только студентов первых двух ступеней и очень редко присваивает кому-то третью. В моем выпуске на двести человек нас таких было трое.
— Я думаю, ты и без этого заслужил третью ступень, мой мальчик, да! А за участие в походе на Диммир тебе могли бы дать и четвертую. Но пожадничали, пожадничали. Или решили, что ты пока слишком молод, архимаги ревниво относятся к подрастающим талантам, — Ногодил театрально развел руками, выражая безмерное сожаление по этому поводу. — Но я уверен, что на Дороттайне ты обязательно отличишься. А теперь пойдем, Люрет, мы и так задержались на корабле, да. Капитан на нас и так косо поглядывает. Видимо хочет отправить нас отсюда поскорее и напиться. Плавать на одном корабле с нашим ненаглядным Шрестиком то еще удовольствие, да. Пусть отдохнет от него денек.
Ногодил подмигнул капитану, тот плюнул и отвернулся. Юнга Корсон принес из каюты мой насквозь просоленный плащ, и мы, наконец, сошли на берег Дороттайна. Долгая дорога на остров завершилась.
Глава 6Ритуал
Сфера Лакриса, окрестности Эрина.
Гора Апаротонак.
2-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.
Звезда у некроманта получилась на загляденье. Даже мой занудный братик надолго задумался бы прежде, чем дать ей подходящее название. Впрочем, термины меня не волновали. Меня интересовала лишь эффективность. А уж сколько для этого Заратайну пришлось накарябать углов — два или пятнадцать — дело десятое.
К тому же я помнила слова Верро Урриса, преподававшего нам в Академии курс по борьбе с некромантами и их творениями. По его мнению, некромантия — самая консервативная сфера магии. Еще бы! Некроманты работают тайно, образование толковое получают редко, а любая ошибка запросто может привести к гибели. Поэтому они бесконечно воспроизводят одно и то же. Те же заклинания, почерпнутые из запрещенных древних трактатов, те же геометрические извращения, необходимые им для каждого второго, если не первого, ритуала.
Я бы не смогла заниматься некромантией — слишком нудно и однообразно. А вот мой братишка — запросто. И наверняка достиг бы на этом поприще выдающихся успехов. Синий он такой, он бы досконально разобрался, что значит каждая загогулина, отсеял бы каждый ненужный штрих.
И в результате, вместо пятнадцатилучевой звезды, нарисованной Заратайном, у него получилась бы, ну, максимум, семилучевая. Или даже эллипс. Но зато с идеально рассчитанными полуосями и фокусами. Синий у меня не только умен и зануден, но и порой ленив. Поэтому он делает только то, что надо в конкретной ситуации. Темные же обычно рисуют то, что рисовали и тысячу лет назад. А уж из каких соображений некромант, первым придумавший какое-то заклинание, нарисовал именно эту загогулину, а не любую другую, он и сам не скажет. Даже если его поднять из мертвых и спросить.
Впрочем, если Заратайну нравится ползать по земле, то это его дело. Лично меня созерцание некоей части его тела, которую не принято называть в приличном обществе, утомило через пять минут. Ничего симпатичного в ней давно не было, а колыхалась она слишком однообразно. Следить за руками некроманта было интереснее. Чем я и занималась, сидя под дубом на краю поляны в компании с Гарлом. И запивала галеты водой из фляжки.
Пес порыкивал на некроманта и урчал животом на меня, но я ничего не могла поделать. Запас еды у меня был небольшой, на долгую вылазку я не рассчитывала. Наконец, он не выдержал и убежал вглубь леса. Вернулся Гарл минут через десять, весь мокрый, довольный, и сразу полез обниматься. Разумеется, у него ничего не вышло. Мокнуть я не собиралась, хватит и обгорелой одежды.
Некромант закончил свой нелегкий труд. С хрустом разогнув спину, он осмотрел результат продолжительного рисования и, кажется, остался доволен. Затем Заратайн разложил в нескольких местах фигуры обрывки балахона тени и подозвал меня.
— Алая, мне нужна твоя кровь, — он опять жадно сглотнул.
— Хорошо, Диллан.
Губа у меня зажила. Поэтому я вытащила из сапога нож с длинным тонким лезвием, на секунду задумалась и сделала надрез на левом запястье. Обильно выступила кровь. Заратайн зачарованно смотрел на ранку. Интересно, а он случаем не вампир? Прищурившись, я посмотрела на поднявшееся довольно высоко солнце. Вряд ли.
— Куда капать?
Мы с Заратайном обошли его творение. Моя кровь понадобилась восемь раз — в пяти углах и трех местах пересечения линий внутри фигуры. В четырех случаях кровь попала на обрывки балахона. Я зачем-то запоминала совершенно ненужные мне цифры. От волнения?
Некромант попросил немножко крови для себя. Но не выпил, как я мысленно предположила. Он начертил ей у себя на лбу восьмилучевой крест.
— Спасибо, Алая. У тебя особенная кровь, из нее можно получить уйму энергии. Любой вампир бы мечтал получить тебя на обед, — да, умеют же некоторые делать дамам комплименты. — Но в случае такой встречи я бы поставил на тебя, Алая.
Что ж, этот комплимент был получше, и я улыбнулась. А потом достала из внутреннего кармана белый шелковый платок с вышитыми орхидеями — как у любой истинной леди у меня был с собой десяток — и крепко перевязала запястье. Носовой платок — удивительно универсальная вещь. Особенно если побрызгать на него не духами, а, к примеру, эликсиром для заживления ран. С потрясающим ароматом жасмина. Эликсир стоил очень дорого, но мне его преподнес один мой поклонник, который имел несчастье встретить меня в алхимической лавке в центре Лакриса.