— Откуда может возвращаться? — я ничего не понимал.
— Из Тьмы, Люрет, из Тьмы. Ах, да, ты ведь ничего не знаешь. Подогайн задумал грандиозное. Он решил не размениваться на мелочи, да.
— А что он задумал? Грандиозную бойню темных и всех, кто подвернется под руку, на континенте и во всем мире? Грандиозный проект по переделке Лакриса в однообразную серость с одинаковыми мантиями и домами? Грандиозную травлю водных магов и остальных любителей синего цвета? За что он так ненавидит нас?
Ногодил нервно захихикал.
— Мелковато мыслишь, Люрет, мелковато. Не тот масштаб для господина архимага, ох, не тот. Его замыслы гораздо грандиознее. А что касается ненависти Подогайна к магам в синих мантиях…
— Да, Ногодил! Почему? Ему в юности кто-то из водников дорогу перешел или девушку отбил? Или у него водобоязнь?
— Не угадал, — ответил магистр серьезно. — На вас, вернее, на нас, ему совершенно плевать. Что на водников, что на огневиков, что на рыбаков или крестьян, да. На всех. Ему все безразличны, ну, разве что, кроме собственных идей и, отчасти, темных. А ненависть… Ненависть архимаг придумал сам. Чтобы казаться более… человечным.
— Зачем?
— Вот ты бы поддержал совершенно равнодушного и бесчувственного человека? Хотя… — магистр прищурился. — Ты бы мог и поддержать, да. Но слишком многих это отталкивает. И поэтому архимаг придумал себе ненависть. Ненависть изображать проще, чем любовь, да. А водники… нам просто не повезло. То ли монетка не так легла, то ли карта… И у Подогайна появилась единственная вполне человеческая черта. Так что не будет он устраивать травлю магов Воды, не будет. У архимага планы помасштабнее…
— Ну, так что же он задумал?! — Джереби своей уклончивостью опять выводил меня из себя.
— Он задумал Великое Очищение всего мира, мой юный друг. Когда я впервые узнал о его планах, я был потрясен, да. Во многом этой безумной идеей архимаг и увлек меня когда-то.
— Что за идея? Хватит тянуть, Ногодил!
Но магистр не торопился раскрывать все карты.
— Я лучше начну с самого начала, Люрет. Так тебе проще будет осознать величие и безумие Подогайна. Его всегда интересовала и увлекала Тьмы… Нет-нет, Люрет, не смотри так на меня, мой мальчик… Шресто — не некромант, а темных он искренне ненавидит. Считает их дураками, ведь они служат Тьме вместо того, чтобы ее использовать.
— Если он полагает, что может ее применить в своих целях, то он такой же дурак, как и они!
Нет, совсем нет. У него просто не было выбора, его грандиозные замыслы требовали грандиозного инструмента. Он долго искал его, а потом его взгляд устремился в сторону Тьмы. Только она соответствовала по масштабу планам Подогайна. Пятьдесят лет назад архимаг — впрочем, он тогда еще не был архимагом, — вошел во Тьму. И вернулся…
Когда магистр закончил свой рассказ, графин был давно пуст, а я потрясен до глубины души. Замыслы архимага и в самом деле впечатляли. В этом Ногодил не ошибся.
За стеной опять раздались громкие крики и пьяные голоса затянули веселую песню. Сторонники Подогайна отмечали его успех. Они еще не знали, что их ждет в ближайшем будущем.
— И что же мы можем сделать? — я растерянно спросил Ногодила. — Может, стоит рассказать Парвалю?
— Думаю, это бессмысленно, да. Парваль сломлен. Он сам виноват, своим поведением на Совете он оттолкнул последних союзников. Голосовавшие за него архимаги сразу после заседания перебежали к Подогайну. О Парвале стоит забыть. Он уже ни на что не способен, да. Порвали нашего Парваля, — магистр хихикнул.
— Молчал бы, Ногодел! — вскипел я из-за неуместного каламбура.
— Меня и похуже называют, да, — меланхолично произнес Джереби. — И Ногоделом, и Многоделом, и Многопилом и Нагадилом. И что самое обидное — во всех прозвищах есть изрядная толика правды. Но сейчас не в этом суть, да. Парваля можно смело скинуть с доски.
— А кто же тогда способен хоть что-то сделать?
— Ты, — Ногодил посмотрел мне в глаза. Он и в самом деле верил, что я смогу что-то изменить.
Я же был в этом совершенно не уверен.
— Если даже от архимага нет толка, то что же сможет сделать обычный адепт?
— Ты не прав, Люрет. Ты смог колдовать в урагане Тьмы, это раз, — магистр загнул один палец. — Ты разговаривал с тварью Тьмы под островом, это два. Тебя выбрал мой сын, это три. Ты связан с Тьмой, так же как и Подогайн, как и… Джеркис. А может даже сильнее. В этом вы похожи, да. Значит, ты тоже можешь войти во Тьму. И выйти из нее.
Я молча смотрел в пустую чашку. Войти во Тьму. И выйти. Как все, оказывается, просто.
— И что же мне там делать?
— Не знаю, — честно признался магистр. — Архимаг был там, узнал многое о Тьме — наверняка старый прохиндей не обо всем потом рассказывал — и, возможно, даже заключил что-то вроде союза, да. Я не знаю. Но я уверен, что ты сможешь выяснить что-то еще. Поговорить, убедить… Я не знаю.
— А если я не вернусь оттуда, Ногодил?
— Это уже не важно, Люрет. Сегодня… завтра… через год…
— Я попробую. Я войду во Тьму и посмотрю, что можно сделать.
— Для начала тебе придется добраться до нее. Подогайн запретил посылать к Стене корабли, они все нужны ему для вывоза с острова людей.
— Я знаю, где найти корабль. Надеюсь, они помогут мне еще раз. Ты пойдешь со мной?
— Нет. Какой там от меня толк? Я пойду к Подогайну, надо подготовить для него парочку сюрпризов. Да, сюрпризов. Слишком много крови на его руках, пришло время расплаты. Когда… если ты снова встретишься с Джеркисом — пусть будет Джеркисом, раз ему так нравится — скажи ему, что папа… папа любит его.
— Хорошо, Ногодил.
Магистр вышел. Я же немного задержался, обдумывая все услышанное. Похоже, что у меня нет другого выбора. Единственное верное решение — войти во Тьму. А там… действовать по обстоятельствам.
Я вышел из кабинета и зашагал к лестнице. Неожиданно прямо передо мной распахнулась дверь, из нее высунулся немолодой уже адепт Огня. Он был пьян.
— Эй! Кто там есть?! Нам еще лучшего канийского! Быстро! — заорал маг дурным голосом.
Я собирался пройти мимо, но он посмотрел на меня и сразу узнал.
— Ты же этот! Точно, ты шавка Парваля! Как твой хозяин, а? Еще не окочурился в своей конуре? — маг противно захихикал.
Из комнаты за его спиной раздался громкий смех. Там сидело человек десять, все они были пьяны и визгливо хохотали.
— Топить надо этих водников! — выкрикнул кто-то.
Немудреная шутка сторонникам Подогайна понравилась и вызвала новый взрыв смеха. Стоявший передо мной адепт еле держался на ногах от хохота. И не только.
Удара посохом в лицо он явно не ожидал.
Мой толчок отбросил мага в глубину комнаты. Смех сразу стих. Я вошел вслед за ним и аккуратно притворил дверь. Посохи маги свалили в угол комнаты. Замечательно. Я поудобнее перехватил свой и двинулся вперед.
Это было глупо. По-детски бессмысленно и жестоко. А потому восхитительно. Они даже не пытались сопротивляться. Четыре огневика могли бы остановить меня даже без посохов. Но страх и вино парализовали их волю.
Закончилось все быстро, очень быстро. Пришлось повозиться только с одним воздушником, который забился под лавку и никак не хотел вылезать. Но вскоре и он присоединился к своим лежащим без сознания товарищам.
Я с наслаждением сломал о коленку их посохи и вышел. Когда я закрывал за собой дверь, я был уже совершенно спокоен. Тьма? Ну, пусть будет Тьма.
На первом этаже царил настоящий бедлам. Дверь была распахнута настежь, через нее потоком шли все новые маги. Изредка кто-то, придерживаясь за стенку, выползал наружу. Поминки по Дороттайну шли полным ходом.
Я выбрал переулок, ведущий в сторону порта и пошел по нему. Неожиданно дорогу мне преградили два трезвых и очень серьезных мага — огневик и воздушник.
— Так-так, водник, и откуда же ты идешь? — поинтересовался у меня худой и высокий адепт Огня.
— В порт, — ответил я честно. — Из Башни.
Маг скептически хмыкнул. Его низкорослый напарник встал на цыпочки и принюхался.
— Он чист, Отторн. Гуляй отсюда, парень. Скоро здесь будет жарко.
И они пошли дальше. Я обернулся. К подпольной таверне из всех переулков выходили такие же пары магов, некоторые толкали перед собой пьяных коллег. Облава — а что это еще могло быть? — шла по всем правилам.
К входу в таверну подошла плотная разноцветная группа, во главе которой я заметил Подогайна. Привратник попытался закрыть дверь, но не успел. Огненный шар унес его вглубь здания.
Следом за ним в дом затолкали отловленных нетрезвых магов. Одного огневика пришлось тащить на руках. Его неуклюже раскачали и закинули внутрь.
Только после этого дверь закрыли. И для надежности приперли воздушным щитом. Из таверны раздались невнятные ругательства и громкий стук. Кто-то пытался вырваться.
Архимаг шагнул вперед и поднял посох. Пласт воздуха над таверной закружился, постепенно ускоряясь и сжимаясь. Резкие порывы ветра пронеслись по всем переулкам. Помощники Подогайна выставили воздушные щиты. Ветер стих.
Подогайн начал медленно опускать посох. Гигантская мясорубка заработала.
Сдавленный и разогнанный до ураганной скорости воздух резал не хуже стальных ножей. Во все стороны полетели деревянные щепки, осколки стекла, глиняные черепки и куски человеческой плоти. Они бессильно бились о магические щиты и отскакивали обратно.
Кто-то попробовал сопротивляться. Из окна вылетело несколько огненных стрел. Щиты выдержали. Через мгновение из таверны раздался дикий крик. Заклинание архимага добралось до смельчака.
Все было кончено буквально за пару минут. Притон перестал существовать. Но архимаг не остановился, и вскоре в острове появилась идеально круглая дыра. Весь мусор посыпался в море.
Что ж, в выдумке и силе Подогайну не откажешь. Красиво, быстро и очень аккуратно. Ювелирная работа.
И в бесчеловечности тоже. Ну или в справедливости, как кому угодно. Большинство магов в таверне были сторонниками архимага. Но они посмели нарушить его правила. И Подогайн покарал их. Быстро, жестоко и совершенно беспристрастно.