Когда бой закончился, то я тяжело сел на одну из стоящих на палубе бочек, медленно снимая с головы шлем и осматривая его со всех сторон. В бою мне по голове прилетело несколько раз, отчего на металле осталось несколько глубоких царапин и небольших вмятин от окованных сталью дубинок. После выпитого зелья и многочисленных ударов, прилетевших мне по голове, черепушка активно раскалывалась, но приходилось терпеть, стискивая крупные зубы.
- Не справились бы без тебя, Кхар.
Оскра теперь стоял со мной рядом, протягивая бронзовый кубок, практически до краёв наполненный пахучим вином. Контрабандист себе не изменял и, несмотря на только-только закончившееся сражение, следы которого сейчас обирали на предмет полезных вещей и скидывали в воду, уже успел переодеться в чистые одежды сине-зелёных цветов. Мужчина уже успел умыться и даже зачесать опущенные до плеч и перехваченные лентой рыжие волосы.
- Знаю, Оскра. – коротко ответил я, запрокидывая голову и вливая в себя всё содержимое сдобренного специями вина, - Только вот какого чёрта нас вообще здесь атаковали?!
Казалось, в чём причина моего возмущения, если для того я и существую на этом корабле, чтобы отражать такие набеги, но что-то в этих морских налётчиках меня беспокоило. А если быть точнее, то лицо одного из погибших я знал и очень даже хорошо. Это был пират-здоровяк, орудующий двуручной секирой с таким мастерством, какое не смогут продемонстрировать даже профессиональные цирюльники в работе с ножницами. Несколько раз мне довелось его видеть в портовых кабаках, где он вливал в себя такие объёмы пенного пшеничного, которым не могли похвастаться даже самые заядлые выпивохи. Хотя, волновал меня даже не факт удивительного опыта в поглощении горячительных напитков, а принадлежность этого здоровяка к одной крупной пиратской банде, всё больше специализирующейся не на нападениях на торговые суда, а налётах на побережье Империи и пленении всяческого люда для будущей перепродажи на невольничьих рынках. Эта банда была одной из самых крупных во всём Побережье Цепей, больше напоминая небольшую армию, а значит неудачный налёт совершила даже не вся эта банда, отчего опасность сохранялась. Если эти охотники за добычей выбрали наш корабль в качестве хорошей цели, то с лёгкостью могут совершить вторую и куда более агрессивную попытку взятия нашего судна на абордаж.
- Ты же понимаешь, что это ребята Серого Освальда? – кивнул я в сторону одного из многочисленных тел, которые сейчас активно убирали уставшие после боя моряки, которые смогли уцелеть и не получить серьёзных ранений.
- Знаю, Кхар. Я, всё же, не без глаз родился. – согласился контрабандист, салютуя мне в ответ ещё одним винным кубком.
- Тогда по какой причине они вообще на нас напали? – зажмурившись от проходящей головной боли, я посмотрел прямо в наичистейшие глаза Оскры, который взгляда и не отводил, - Ты лучше меня знаешь, что они на простой товар бы и глаз не положили. Тем более, что сейчас лето и у них забот должен быть полон рот. Им нет никакой причины задерживаться в окрестностях Побережья Цепей. Они должны были не меньше пару недель назад отбыть, а теперь мы чуть на их ножи не попали.
Реакция контрабандиста мне сильно не понравилась. Я самолично внимательно наблюдал за погрузкой корабля в одном из южных портов, откуда мы и собрали не самые законные с точки зрения Империи товары, а потому отлично понимал, что ничего такого важного и особенного у нас в трюме храниться не должно. По крайней мере ничего особенного, что могло попасть на глаза Серого Освальда. В пиратском сообществе этот человек определённо был птицей весьма высокого полёта и во время своих походов за людскими головами даже не разменивался на мелкие деревеньки. Потому я отлично понимал, что если он решился заняться не самым приличным для себя занятием в виде взятия кораблей на абордаж, то добыча должна была оказаться очень стоящей. Уж кто-кто, а Серый Освальд имел знакомых среди многих криминальных личностей в разных городах.
Я вздохнул, поимая что сейчас выкидывать обвинение Освальду будет слишком опрометчиво. В его команде я был куда меньше года, тогда как остальная часть наёмничьего отряда водила дела с ушлым контрабандистом куда больше. Раньше Оскра в обманах своих подчинённых замечен не был и мои подозрения сейчас были слишком необоснованными. Вполне возможно, что меня, несмотря на полезность в бою, просто изгонят из отряда, оторвав от очень неплохого заработка. Такой исход мне сильно не нравился, но сейчас оставалось только молчать. В конце-концов, мне бы куда больше хотелось бы оставаться на такой работе, где мой кошелёк будет только полниться от раза к разу.
- Не знаю, Кхар, не знаю. – театрально развёл руками контрабандист, - Лучше подумай на тот счёт, куда будешь девать свою долю. Этот поход обещает стать для нас очень прибыльным.
Мужчина ещё раз отсалютовал мне своим кубком и расслабленной походкой двинулся в сторону прохода в трюм корабля, оставив рядовых моряков убирать следы прошедшей бойни, а меня в одиночку чистить покрытое липкой кровью снаряжение.
Глава 2
Марефас – место, где исполняются самые смелые мечты и рушатся надежды. Здесь можно было легко разбогатеть и столь же быстро прогореть, попав в немилость к бандам или сунувшись в игру в кости с профессиональным шулерами, которые в числом могли сравниться с окружающим морем, наводняли каждый кабак, таверну и постоялый двор, обыгрывая простаков, думающих, что азартная игра может быть честной.
Пиратская столица оставалась удивительно развитым городом, учитывая полное отсутствие централизованной власти. Каждый городской район, пригород, улица и закуток контролировался одной отдельной бандой, часть из которых представлялась простыми бедняками, тогда как другие могли выставить целые подготовленные армии и оснащённые флота. Переделы власти происходили постоянно. Очень часто город погружался в тяжёлую междуусобную войну, в ходе которых целые районы могли быть залиты в красный от павших бандитов и рубак. Такие войны случались минимум раз в год, а столкновения за лавку, заканчивающиеся летальным исходом или тяжёлым ранением могли случаться по несколько раз на дню. При этом, до сих пор не было ни одной группировки, которая смогла бы от начала и до конца установить свою крепкую власть над городом. Попытки, безусловно, осуществлялись и иногда кому-то получалось подминать под себя даже половину, но таких смельчаков – или же глупцов – быстро сбрасывали и настоящей власти укрепиться никто не позволял.
Однако, несмотря на все трудности, Марефас был лучшим городом для жизни существа, который зарабатывал себе на существование при помощи меча и проливания чужой крови. Именно таким полукорком я и был, а потому, работая вместе с Оскрой, сумел накопить на весьма неплохой домик и достаточно безбедную жизнь, чтобы не умереть с голоду или словить лезвие между ребер. К тому же, капитал от плавания к плаванию только увеличивался, позволяя мне постоянно обрастать новым имуществом и увеличивать запасы серебряных монет, которые для сохранности скрытно хранились под одной из домовых половиц.
После последнего из рейсов Оскра, к моему большому удивлению, не отправился в кабак вместе со своими рубаками, чтобы отметить очередной приток драгоценных монет в кошели, а направился к кому-то из бандитских главарей, бывших на значительной более высокой позиции в здешней городской иерархии, взяв с собой практически всех бойцов своего отряда.
Вот только своей давней традиции я изменять не собирался, привычно рассудив, что если мы смогли вернуться относительно целыми, то это необходимо отметить, пускай и в одиночестве. Потому-то и направился в не самый дорогой, но достаточно приличный кабак «Пьяная Кобыла». Это место, изведанное мною вдоль и поперёк, на твердых ногах и ползком, доказало свою надёжность. Туда, по приказу владельца, не пускали отъявленных пьяниц и идиотов, конечно же только тех, у кого не бывало и гроша за душой. А ошивающиеся вокруг жрицы любви были сговорчивы за не самые большие деньги.
Чувствуя, как мой пояс оттягивает кошель, наполненный серебряными монетами, полученными после выполнения задачи, я приблизился к кабаку. В качестве вышибалы в заведении стоял привычный Берг. Это был человеческий мужчина, который в размерах нисколько мне не уступал. Ходили слухи, что в его организме хотя бы частично, но текла кровь северных диких гигантов. Как-то раз с этим здоровяком мы вышли на кулаках, и, должен признать, это был один из самых сложных для меня боёв, хотя плохим кулачником себя я определённо не считал.
Привратник спокойно пропустил меня внутрь заведения, лишь потребовав жестом отдать полэкс, который я неизменно тащил на плече. С оружием расставаться я не любил, но Бергу доверял. Мужиком он был неразговорчивым, но из его рук мой полэкс в обмен на сумму, едва наскребающую на кружку в этом же кабаке, не денется. К тому же, что меня постоянно забавляло, он не обращал внимания на торчащие у меня на поясе ножны с тесаком, размеры которого скорее походили на человеческий фальшион, чем на повседневный нож.
- О, Кхар, неужто вернулись уже?! – послышался обрадованный голос со стороны стойки, едва я протиснулся своей немалой фигурой через дверной проём, явно неподходящий под полуорочьи размеры.
Это был Толстый Грег, бывший хозяином сего места. Он был человеком, но обладал какой-то магической способностью договариваться, более характерной для хафлингов, чем для людей. Впрочем, какая бы кровь не текла в его жилах, эта лысая макушка владела одним из немногих кабаков не в самом дорогом районе города, которые имели нейтральный статус для бандитов, отчего часто служили территорией для переговоров.
- Ага. – хмыкнул я, пожимая протянутую ладонь кабатчика, - Сцепились с одними по дороге, но они кровью умылись, так что можешь считать, что без особых приключений вернулись, а драка сродни разминке была.
Грег хмыкнул и пригласил меня за один из столов, приказав прислуге своего кабака готовить целую курицу в специях. Этот лысый мужик был человеком с нюхом и великим опытом, отчего прекрасно понимал, что если я припёрся в кабак после нескольких недель, а то и месяцев отсутствия, то будут готов выложить ему на стойку очень приличные деньги, которые возможно заработать не с каждого человека. Потому-то он очень быстро приготовился к тому, чтобы выложиться на полную и обслужить меня, или же, выражаясь точнее, выжать каждую монету.