Хотя и добро, и зло есть условные проявления души, однако зло лежит на поверхности, в то время как добро ближе к подлинной сути человека, к Душе. Пока человек не пройдет сквозь слой зла, он не доберется до слоя добра, а не пройдя сквозь оба слоя, он не достигнет Души. Что остается у того, кто Души достиг? Остатки кармы, незначительная инерция прошлого, но инерция добрых дел в прошлом. Пока инерция дурных поступков не истощится полностью, пока не будет выжжена вся скверна, ни один человек не может прозреть и реализовать истину. Следовательно, у человека, достигшего Души и прозревшего истину, остаются только добрые отпечатки прошедшего, их добрая инерция. Если даже такой человек продолжает жить в своем теле и трудиться не покладая рук, все его деяния несут добро, его уста произносят только благословения, его руки творят добро, все его мысли исполнены добра, и, куда бы он ни отправился, повсюду его присутствие благодатно. Он живая благодать. Такой человек простым фактом своего присутствия способен обращать в святых самых отъявленных негодяев. Ему нет нужды говорить, его присутствие благодатно для окружающих. Способен ли такой человек на зло? Нельзя забывать, что простая болтовня и деяние полярно противоположны. Болтать может всякий дурак. Болтают даже попугаи. Деяния — другое дело. Философские доктрины, аргументы, книги, теории, церкви и секты — все это по-своему полезно, но они утрачивают всякий смысл, когда наступает реализация. Примерно как географические карты, которые, несомненно, полезны, но, если вам случилось побывать в другой стране, а потом вы должны найти ее на карте, какую разницу вы обнаружите! Познавшие истину более не нуждаются в логических построениях и прочей интеллектуальной акробатике, истина для них конкретна, осязаема, это жизнь их жизней. «Как плод в руке»,[228] — говорили древние мудрецы, можно просто показать его. Познавшие истину могут указать пальцем: вот она, Душа. Им не требуются доказательства, и они ничего не собираются доказывать другим — их удовлетворение совершенно, а кто не верит, ну что ж поделаешь.
Представьте себе, что вы совершили путешествие в далекую страну, а по возвращении к вам приходят и говорят, что этой страны нет на свете. Сколько бы вам ни доказывали, что нет такой страны, вы будете лишь улыбаться в ответ или, возможно, подумаете, что ваши оппоненты не в своем уме.
Познавший истину говорит нам: все, что выдумано на свете о Боге и о крохотных религиях, — все это детский лепет, суть религии в реализации души.
Религия может быть реализована. Вы к этому готовы? Вы этого желаете? Если желаете и готовы, то придете к реализации, и тогда вы будете подлинно религиозными людьми. Без этого вы, по сути, не отличаетесь от атеистов. Но если атеисты всегда откровенны, то верующий, не пытающийся сделать шаг к реализации религии, — лицемер.
Что же наступает после реализации? Допустим, что мы уже осознали единство вселенной, осознали себя Бесконечным Существом, осознали, что Душа есть единственное Бытие и что это Она проявляет себя через формы феноменального мира, — как мы дальше живем? Забиваемся в угол и ждем смерти? Старый вопрос: а что это может дать миру? Прежде всего, почему надо делать добро для мира? Есть ли в этом резон? И кто имеет право спрашивать: что это может дать миру? Ребенок любит конфеты, а вы занимаетесь исследованиями в области электричества. Ребенок спрашивает вас: из электричества получаются конфеты? Нет, отвечаете вы, на что ребенок вам заявляет: какой в нем прок!
Итак, люди задают вопрос: что это может дать миру? Деньги даст? Нет. Так какой в этом прок? Вот как люди обычно смотрят на пользу. Однако постижение религии благодатно для мира. Ведь многие боятся, что если они постигнут истину, осознают единство всего сущего, то иссякнут источники любви и все, что им дорого, ради чего они стараются в этой и в последующих жизнях, — все исчезнет. Люди не желают задумываться над тем, что больше всего дают миру именно те, кто меньше всего заботится о своем «Я». Подлинная любовь приходит, когда человек обнаруживает, что предмет его любви не есть нечто низкое, мелкое, смертное. Подлинная любовь приходит, когда человек любит не комок праха, а самого Бога. Жена еще сильней полюбит мужа, если будет думать о нем, как о Боге, мать еще сильней полюбит детей, если увидит, что в ее детях — Бог. Человек полюбит заклятого врага, если увидит, что это Бог. Человек полюбит святого, зная, что святой и есть Бог, но полюбит он и богохульника, когда поймет, что и за богохульником тоже Бог. Тот, для кого маленький человечек умер, а его место занял сам Бог, способен двигать мирами. Вселенная преобразится для него: исчезнет все страдание, вся боль, не будет больше борьбы и преодоления. Из тюремной камеры, где мы каждый день должны бороться друг с другом за кусок хлеба, мир превратится в райские кущи. Какую красоту обретет вселенная! Это и будет наивысшим благодеянием, которое получит мир от постижения религии, в нем не останется борений и стычек. Даже если человечество уловит проблеск великой истины, мир из поля боя преобразится в царство мира. Та неприличная и грубая спешка, которая заставляет нас опережать всякого другого, исчезнет тогда из мира. А с нею навсегда исчезнут и вся борьба, ненависть, зависть и зло. Боги будут жить тогда на этой земле. Эта наша земля станет тогда небом, а какое же зло может быть, когда боги играют с богами, работают с богами, любят богов. В этом великая польза божественной реализации. Все, что вы видите в обществе, будет изменено и преобразовано тогда. Вы больше не будете думать о человеке как грешнике, вот и первое достижение. Вы больше не будете насмешливо взирать со стороны на бедного мужчину или женщину, которые сделали ошибку. Вы, леди, более не будете смотреть свысока и с презрением на бедных женщин, которые по ночам выходят на панель, потому что даже в них увидите самого Бога. У вас не будет больше завистливых и мстительных мыслей. Все они исчезнут, и любовь, великий идеал, приобретет такую мощь, что больше не потребуется кнут, чтобы направить человечество по верному пути.
Если одна миллионная часть от населения Земли просто сядет и в течение нескольких минут будет повторять: «Люди, звери и все живое, все вы есть Бог, вы все есть проявления единого живого Бога», — то мир изменится в полчаса.
Бог во всем, что вы видите и ощущаете. Как вы можете увидеть зло, если оно не в вас? Как вы можете увидеть вора, если он не прячется в тайниках вашего сердца? Как вы можете распознать убийцу, если он не в вас? Станьте добрыми — и зло покинет вас, и вы увидите вселенную новыми глазами. Это и будет самым большим общественным благом, самым большим благом для человеческого сообщества.
Эти мысли были развиты в Индии в далекие времена. В силу ряда причин, из-за замкнутости учителей, из-за иностранных завоеваний, эти мысли не получили распространения. Но величественная истина, заключенная в них, воздействует на людей там, где эти мысли известны. Моя жизнь преобразилась от соприкосновения с человеком, познавшим истину. Придет час, когда истина распространится по всему миру. Эта философия покинет уединение монастырей, выйдет из книг, читавшихся избранными, перестанет быть достоянием сект и горстки ученых, она распространится по всему свету, чтобы мог к ней приобщиться и святой, и грешник, и мужчина, и женщина, и дитя, и ученый, и неграмотный. Истина напитает собою даже воздух, и каждый наш вдох будет говорить: «Ты есть То».
И вся вселенная, с ее мириадами солнц и лун, всем, что имеет глас, единым дыханием подтвердит: «Ты есть То».
БХАКТИ-ЙОГА[229]
ЧТО ТАКОЕ БХАКТИ
Бхакти-йога — это реальный, подлинный поиск Бога, поиск, начинающийся, проходящий и завершающийся в Любви. Единый миг безумной, беспредельной любви к Богу дарует нам вечную свободу. Нарада в своем пояснении к афоризмам бхакти говорит:
«Бхакти есть сильная любовь к Богу. Когда человек обретает ее, он любит все, он не знает ненависти, он постоянно удовлетворен… Такая любовь не может быть низведена до устремленности к земным целям»,[230] поскольку она невозможна, пока существуют земные желания.
«Бхакти выше кармы и выше йоги, которые преследуют определенную цель, бхакти же сама есть плод, она и средство, она и цель».[231]
Бхакти неизменно оставалась предметом размышлений индийских мудрецов. Помимо Шандильи[232] или Нарады, особо посвятивших себя бхакти, великие комментаторы сутр Вьясы,[233] очевидные приверженцы строгого знания, джняны, высказывали чрезвычайно глубокие суждения о любви. Комментатор, стремясь истолковать если не все, то большую часть текстов на языке строгой науки, наталкивается в сутрах на такие места, особенно в главе, посвященной поклонению Богу, которые не поддаются научному истолкованию.
По сути, различие между знанием — джняной, и любовью — бхакти, не так значительно, как многим подчас представляется. Мы с вами увидим, что в конце пути они сливаются в одной и той же точке. К этой цели приводит и раджа-йога, когда она используется как способ освобождения, а не как трюк для одурачивания простачков, чем, к сожалению, раджа-йога частенько становится в руках шарлатанов и любителей поспекулировать на загадочном.
Великое преимущество бхакти в том, что она открывает самый легкий и естественный путь к божественной цели; ее огромный недостаток в том, что на низком уровне она без труда вырождается в отвратительный фанатизм. Фанатики — индусские, мусульманские или христианские — это почти неизбежно те, кто находится на примитивном уровне бхакти. Всепоглощающая страсть к предмету любви — ништха, без которой не может развиться подлинная любовь, сплошь и рядом превращается в предлог для отбрасывания всего остального. Люди слабые и неразвитые — это относится к любому народу и к любой вере — понимают под любовью к своему идеалу ненависть ко всем другим идеалам. В этом и заключается объяснение того, каким образом человек, который так любит своего Бога, так предан идеалам собственной веры, превращается в яростного фанатика, едва соприкоснувшись с идеалами других. Такая любовь похожа на инстинкт, заставляющий собаку охранять от вторжения владения хозяина, с той только разницей, что собачий инстинкт лучше человеческой логики, ибо собака никогда не увидит врага в своем хозяине, в каком бы обличье он ни предстал перед ней. Фанатик же утрачивает способность к трезвому суждению: личные соображения подавляют в нем все остальное до такой степени, что ему делается безразлично мнение собеседника, безразлично, прав тот или ошибается, фанатика волнует лишь одно — кто это сказал. Один и тот же человек может быть добрым, честным и любящим членом своей общины, и он же, не задумываясь, совершит мерзейший поступок против любого, не разделяющего убеждения этой общины.