– Мы поняли, – Клавдий глянул на Макара, припавшего к очередному бокалу коньяка. – Дальше?
– Аня-Мордоворот и Вася Моревна обе на вечеринку пожаловали, – буркнул Карамазов. – Я не в курсе, чего у них конкретно с Адонисом прежде приключилось, но жестили они с ним и между собой уже из ревности. Друг с другом прям на ножах. И выпили они много уже обе. Виноградов… Адонис к Васе Моревне в разгаре вечеринки внезапно подгреб. Красив он, глазам больно, даром что подонок последний. Нет, запамятовал… кажется, это она сама к нему подошла. Короче, обнял он ее и потащил на танцпол. Я лично их видел, но отмашки выгонять его прилюдно мне не поступило, не хотелось скандала с выдворением. Вася его шею руками обвила, сама в «голом» платье, буфера у нее под тюлем налитые с имплантами… Сорок пять – баба ягодка опять. А он – двадцатисемилетний гренадер. И начали они целоваться и… Ну, мы поползновения к большему в момент пресекаем. Не оргия ж у нас… Но я не успел вмешаться. Вася ему на бедро ногу закинула – платье у нее с разрезом. В губы его – взасос. И тут подлетает к ней Аня… В черном платье, вся в перьях, – Карамазов вдруг громко заржал на весь «Большой». – С одного плеча у нее платье спущено, патлы клоками из укладки свесились, нос красный… И шмяк! Васю она с размаха оттянула клатчем по спине: «Шлюха! Не смей его лапать! Он не твой!» И за волосы ее от Адониса начала оттаскивать, просто осатанела. А Вася завизжала: «Анька-Мордоворот! Он не твой, а мой!» Публика, члены клуба… обступили их, забавляются, гогочут, ставки уже вверх поперли – кто кого. Тетки начали драться, пьяный братец Ани с кулаками налетел на Адониса, а тот ему в морду. Наши, охрана, подоспели. Но братец Ани спьяну и на них окрысился. А он жирдяй под двести кило, представляете картину? Адонис попытался разнять своих дам, а они его обе бить начали, оскорблять. Братец Ани его ногой в пах двинул. Адонис согнулся и заорал: «Хвост!»
Клавдий Мамонтов замер.
– Он позвал Руслана на помощь и назвал его «Хвостом»? – спросил он.
– Я лично его вопль слышал. И я не усек тогда – кого он призывает? Чей еще хвост? – ответил Карамазов. – Но Руслан его услышал из бара, примчался на танцпол и…
– Он вмешался в потасовку? – продолжал задавать вопросы Клавдий.
– Он двинул Анне Ильиничне Дрыновой кулаком прямо в челюсть, – ответил Карамазов. – На моих глазах. Она ногтями впилась в щеку Адонису, глаза пыталась выцарапать. У него еще прежние раны не зажили на роже. А Васю Моревну Руслан от него отшвырнул, словно тряпку половую, она на спину шмякнулась. Платье на ней «голое» лопнуло до пупка. Руслан подхватил Адониса, тот от болевого шока зубами скрипел, – и начал дорогу расчищать в толпе, всех расшвыривал. Чрезвычайно агрессивно себя вел, защищая Виноградова. Правда, никого, кроме тех двух мегер, он не ударил. Я решал с руководством вопрос – вызывать ли полицию? Успокаивал мегер. А Руслан вместе с Адонисом быстро покинули клуб. Могли и девчонку Руслана с собой прихватить, если она все же находилась в тот момент в «Малом». Вызов полиции сочли излишним. Гостей утихомирили. Всем налили за счет заведения. Мегеры домой свалили на «Мерседесах». Вечеринка грянула с новой силой – от заката до рассвета.
– Руслан из клуба уволился? – уточнил Клавдий.
– Он просто испарился, – ответил Карамазов. – С той ночи его никто больше не видел в «Малом». Мы его уволили по факту. За невыход на работу.
– А его вещи? Он же перевез свой скарб в комнату для прислуги, – напомнил Клавдий.
– Он забрал свой ноутбук и все гаджеты. И, кажется, одну спортивную сумку с барахлом. Вторая осталась – там я обнаружил лишь его грязное белье и старые кроссовки. Мы все на помойку выкинули. Он, видно, схватил лишь часть пожитков, когда они с Адонисом через калитку кладбищенскую утекали в ночь.
– По закону ему все равно следовало заплатить за отработанное перед увольнением? – заметил Клавдий.
– Они с Адонисом разгромили весь танцпол, причинили клубу немалый ущерб, – пояснил Карамазов. – Мы его зарплату забрали в счет возмещения. А Игорю Виноградову клуб включил счетчик. С Адонисом у нас разговор особый.
– И с тех пор вы ничего о Руслане не знаете? – подытожил Клавдий.
– Нет, – Карамазов покачал головой. – Я больше вам скажу. Об Адонисе – о Виноградове Игоре – тоже ни слуху ни духу с той ночи. Больше двух месяцев он нигде не мелькал. До меня бы непременно дошло, наш «Малый» его тщательно искал из-за счетчика. Я справки лично везде наводил, где он прежде тусовался. Но… Адонис тоже пропал. Они вместе с Русланом вашим словно в воду канули.
– И с девушкой Александрой! – пьяно возвестил притихший Макар. – Они все втроем уехали в Сочи!
– Или в Могилевскую губернию, – ответил Карамазов и вперил тяжелый взор свой в Клавдия. – Коллега, мы с вами профи. Когда после хайпа, где ваш пропавший на пару с нашим дерзким хулиганом и должником клуба избили и публично опозорили двух весьма решительных, обеспеченных и мстительных женщин… Когда после такого вопиющего безобразия фигуранты исчезают на месяцы без следа, искать их следует уже не среди живых. Не забывайте об инциденте номер раз – Адониса ведь кто-то из его баб уже заказал. Его покалечили бы, или вообще прикончили те отморозки с битами, не спаси его Руслан. По моим размышлениям – перспективы мрачные. А вы решайте сами. Вам предстоит найти уже не двоих, а троих.
– Мы найдем всех, – бодро-пьяно заверил Макар. – Спасибо. Будем на связи, Павел Федорович Смердя… Карамазов. А вы без промедления закидывайте крючки насчет новой работы. К черту «Малый»! Мир – большой! – Макар повел рукой, поднимаясь из-за стола, и едва не рухнул на диван. – Если понадобится рекомендация, только мигните.
– Меня особо зацепила история о старухе – мамаше олигарха на вилле на Бали, – Карамазов выглядел предельно серьезно. – Склоняюсь к данному варианту.
– Боря – айтишник, нажил капитал своими мозгами, – поведал Макар. – А матери его всего шестьдесят три. Она давно в разводе, крайне одинока. Постоянно постит в Сети селфи в бикини и топлес. Показывает сохранившуюся фигуру, спасаясь от скуки. Вокруг их виллы на Бали сад Эдем.
– Тогда я точно добьюсь места ее бодигарда, – снова серьезно заверил Карамазов. – Мне много от нее не надо. Докукую свой век в раю среди орхидей.
Глава 16Дата – 20 мая
На прощание Клавдий Мамонтов спросил у Карамазова главное – дату роковой вечеринки. Карамазов ответил – все произошло вечером двадцатого мая. Макар лыка не вязал. Совершенно пьяный завис в Белом зале ресторана, сунул пианисту-таперу у рояля деньги, заказав играть «You Want It Darker»[28] Леонарда Коэна. Двигаясь в ритм песни, подпевая, он кружил среди цветочных пирамид и венков у витрины с десертами, выбирая гостинцы от «Большого» – две огромные коробки с фирменными яблочными и грушевыми тартанами, мильфеями и тирамису для дочек, Сашхена, Веры Павловны, супругов-учителей и горничной Маши. Нарядные посетители «Большого», слушая мрачный блюз, странно притихли.
If thine is the glory then mine must be the shame…[29]
– А Твое что, Клава? – Макар спотыкался на каждом слоге.
– Иди ты! – огрызнулся Клавдий, отодрал его от витрины, сгреб в охапку и поволок на улицу, попросив портье помочь донести коробки с десертами до машины.
Он сел за руль сам, управлял внедорожником одной рукой. Макар весь путь в Бронницы сползал с переднего сиденья, удерживаемый лишь ремнем безопасности, врубал Коэна на полную громкость и хрипло подпевал: «You want it darker? We kill the flame!»[30] До дома на озере они добрались в третьем часу ночи. Клавдий потащил Макара не в его спальню, а в «логово» – специально оборудованную комнату с шумоизоляцией, книгами, вторым роялем, где хозяин дома обычно перемогал свои затяжные запои, прячась от детей. Он сгрузил его на кожаный диван. И остался в «логове» до рассвета сторожить, пресекая все попытки Макара выползти на поиски тайных заначек спиртного в доме.
В пять утра Макар позвонил по мобильному Розе Сайфулиной: «Клава, сгинь! Она уже на ногах, наша тетя Роза д’Альвадорес! Рабочий класс!»
Клавдий решил – в угаре Макар выложит ей новости из «Малого». Но он ошибся.
– Роза Равильевна! Приве… доброе утро! – Макар еле возил языком. – Я вам продуктов закажу! Вы когда… с работы… домой?
– Хтой-то? Чегой-то? – раздался в трубке недовольный голос уборщицы Розы.
– Это я вам звоню! – возвестил Макар. – Псалтырников. У вас сын пропал… а у меня отца отравили… Моя жена покушалась на убийство, и друг отца… Циклоп его прикончил! Я с этим живу! И вы должны жить! Есть, питаться хорошо! Я вам закажу продуктов, хватит надолго. Курьер привезет вам домой, когда вам удобно!
– Мальчик мой золотой? Выпимши? – в момент просекла опытная Роза. – Не надо мне продуктов! Денюшки кинь, брильянтовый, а? Денюшки опять мне на карту. А жратвы я сама куплю. Селедочки с зеленым лучком. Ты и сам закуси, Макарушка! Оно с закуской легче…
Макар начал «кидать» ей деньги на карту. Когда он перевел очередной транш, Клавдий отнял у него мобильный и потащил в ванную. Врубил холодной воды в душевой кабине, затолкав Макара туда прямо в одежде: отмокай!
Потом он слышал за дверью ванной лишь шум воды. Макар плескался долго, чередуя ледяной и горячий душ, сидя на полу кабины под его струями. Выбрался с мокрыми волосами, с обернутым вокруг бедер полотенцем и поплелся наверх – к себе, спать. Лишь после этого Клавдий тоже отправился в свою комнату, принял душ, побрился, переоделся. Зашел в мастерскую Августы.
Заляпанный отпечатками ладошек в краске холст… Яркие пятна, абстракция.
– Новых рисунков… тех, особых, пока нет.
Клавдий, обернувшись, увидел в дверях гувернантку Веру Павловну в махровом халате. Ее все же разбудил тарарам в доме.