– Адонис и Руслан могли не возвращаться в Скоробогатово, – возразил Клавдий. – На черта Игорьку дыра в глубинке? Он тусовался в верхах. Мог прихватить своего защитника Руслана и его девчонку Севрюгу в места более злачные или… наоборот, тихие и роскошные. Но они и там не спаслись, не выжили?
Макар глянул на него. Они понимали друг друга без слов.
– Насчет Анны Дрыновой и Василисы Панайотовой я попозже вечерком позвоню одной стерве, – молвил он. – Из круга знакомых моей бывшей жены. Расспросим ее о них вместе. А по поводу скоропалительной дружбы, якобы возникшей между столь разными Адонисом и Хвостом… Знаешь, услышав от отца Игоря про инцест, я на все иначе теперь смотрю. Они могли сойтись близко и сразу именно на почве общих семейных трагедий – мол, у меня папаша – зверь, хотел меня убить из-за моего хвоста, а у меня вообще отец-кровосмеситель, и я толком не знаю, кто я на самом деле ему – сын или племянник…
– Тетя Роза нам открыла тайну: участковый Бальзаминов в свое время стрелял в ее муженька, спасая Руслана. А после визита в Полынь вдруг кинется наш майор Вертухай в интернете мифы изучать, повышать культурный уровень, – хмыкнул Клавдий.
В ожидании ужина он занялся проверкой и настройкой программ безопасности внутренней и внешней охраны дома и территории поместья. Во время их долгих отлучек вся система требовала его дистанционного контроля через специальное приложение на мобильном. А Макар посетил уроки французского и латыни Лидочки с новыми учителями, супружеской парой. Лидочка занималась русским и английским с Верой Павловной утром, а время остальных уроков гувернантка передвинула на вторую половину дня после прогулки, обеда и отдыха. Макару нравилась манера преподавания новых педагогов – в форме игры, чтения сказок и отрывков из римской истории. Лидочка учила французский по «Le chat botté»[31], а латинские слова – по истории Ромула и Рема, Клавдию Элиану и крылатым афоризмам, ведь латинский алфавит и произношение ей вообще дались с лета. Уроки проходили в бывшем кабинете отца Макара, а ныне классной. Августа тоже всегда на них присутствовала. Не произносила ни слова, но слушала сосредоточенно. И на глазах Макара начертала в своем блокноте уверенной рукой ту же фразу, что и Лидочка коряво у себя – «Per aspera ad astra»[32].
Макар решил – он не понимает свою старшую дочь. Наверное, никто ее до конца не понимает.
Ирине Голохвастовой, прежней приятельнице своей бывшей жены Меланьи, он позвонил после ужина. Заявил Клавдию – мол, раньше мы вряд ли застали бы Ирку дома вечером, она вечно тусовалась, но сейчас…
Голохвастова торчала дома, сразу переключилась в режим видеозвонка. Сидела в полумраке на диване в гостиной своей модной квартиры на Патриарших прудах. Макар вывел звонок на экран телевизора, и Клавдий узрел изящную холеную копию Умы Турман из «Криминального чтива». Ирине Голохвастовой шла белая шелковая пижама, и она курила длинную сигарету, стряхивая пепел прямо на белый ковер.
– Макар? Ты? – она изогнулась на диване, принимая изящную позу, вывела изображение с мобильного тоже себе на экран.
– Ириша, добрый вечер, – Макар улыбнулся.
– Сто лет, сто зим. Ты тааакой Lost[33], – Голохвастова разглядывала Макара кокетливо, с холодным любопытством. – Но не изменился совсем. Просто тааакой Lost, – повторила она, манерно растягивая слова. – А кто с тобой рядом?
– Мой друг Клавдий. Ириша, у нас к тебе важное неотложное дело.
– Клавдий? – Голохвастова подняла тонкие брови. – Тааакой суровый. Серьезный. Совершеннейший deadinside[34]!
Клавдий видел на экране ее глаза с огромными зрачками. Она употребила сленг зумеров, хотя сама к ним не принадлежала.
– Расскажи нам, пожалуйста, про Дрыновых – Анну с братом и про Панайотову Василису, – попросил Макар.
– Про Аню и Васю? – Голохвастова затянулась сигаретой. – Ты жаждешь познакомиться с Аней? Ей пятьдесят стукнуло, но она, бедняжка, зажала юбилей. А Васе поболе, чем твоей Меланье, а Мелаша ведь была и тебя гораздо старше. Ты запал на старушек? Или твой Деадинсайд?
– Ничего личного, – ответил ей Клавдий. – Василиса бизнес ведет в Камергерском, и мы… Чисто деловая информация.
– Бизнес, мальчики? – Голохвастова хрипло грустно рассмеялась. – С Аней и Васей? О боже, Lost – Deadinside и эти… Унесенные ветром. Все, все мы сейчас унесенные ветром… Не лгите, а то ничего не расскажу вам. Выкладывайте правду – зачем вам Аня и Вася?
– У них имелся общий любовник, некто Адонис, Игорь Виноградов, – ответил Макар. – Он пропал. Нам интересно, куда он делся.
– Я слыхала краем ушка, но смутно. Про парня. – Голохвастова изогнулась на диване, принимая новую умопомрачительно изящную позу. – Роскошный тип. Но совсем не нашего круга, Макар. Полыхал скандал. Они его не поделили. Но проблема не в этом нуле. Он никто. Фишка в них обеих.
– Ты мудрая, Ириша, сведущая, объясни, пожалуйста, нам, – смиренно попросил Макар.
– Они были ближайшими подругами прежде. Очень долго. Или считали себя таковыми, – произнесла Голохвастова. – В оные времена Аня даже заставила братца купить участок земли и построить дом в месте, где бывший муж Васи свил той гнездо. Они жили по соседству. Дружили семьями. Часто отдыхали вместе, путешествовали. Помню, в Монте-Карло они обе явились в «Диор» с ног до головы в полупустой театр на вечер примы Большого. Она тогда еще таскалась на Ривьеру, устраивала в Монте-Карло балетные сезоны для старых европейских пердунов… Унесенные ветром, Макар. И прима Большого, и эти две кошелки…
Она умолкла, уставившись расширенными зрачками в пустоту.
– Они поссорились из-за Адониса? – спросил Макар, возвращая ее к реальности из грез.
– Да кто он? Ноль. Кажется, рекламист. Модель. Или альфонс. Жиголо, – Голохвастова махнула рукой. – Послушайте, Вася, разведясь с мужем, отсудив у него совсем немного… а она ведь рассчитывала на половину его капитала, решила поправить пошатнувшееся благосостояние за счет Лени. Она сама просто вешалась ему на шею.
– «Зовите меня просто Ильич»? Брат Дрыновой? Вы о нем сейчас? – уточнил Клавдий.
– Боже, тааакой большевизм! Смердит, – снова манерно затянула свою песнь Голохвастова. – Леня-Ильич погорел на трубопроводах в Газпроме. Они вдруг стали никому не нужны, а он вбухал в них уйму бабок. Его, полуразорившегося, бросила жена, и он вознамерился отсудить у нее детей, не желая платить ей на их содержание. Он решил отдать детей на воспитание сестре Ане. Но ту всегда интересовала лишь карьера актрисы кино. Тогда он с горя принял ухаживания ее подруги Васи, готовой взвалить на себя обязанности мачехи для его отпрысков. Сам-то он к ней не питал никаких чувств. У него все атрофировалось, в смысле секса, когда он разжирел до неприличия и запил. Он лежал в том же рехабе, Макар, где ты приходил в себя. В Одинцове. Ты его в рехабе разве не встречал?
– Я не помню, – честно признался Макар.
– Леня крутил с Васей по расчету из-за детей. Он импотент, и всем это известно, – безжалостно объявила Голохвастова. – Он бы все равно женился на Васе, он искренне считал – лучше подруги сестры ему жены не найти. Вася не станет гнобить его детей. Но он ошибся. Аня побоялась потерять влияние на брата. Она вдруг категорически воспротивилась их свадьбе. Будучи лучшей подругой Васи, она начала всем… и особенно брату рассказывать про нее непотребные вещи.
– Например? – спросил Макар.
– Вася – тайная алкоголичка, – начала перечислять Голохвастова. – Вася неадекватна. Она ходит порой голая дома при прислуге и на участке. И садится пописать под елкой рядом с садовым джакузи. Ее не раз якобы засекали справляющей нужду во дворе соседи. Разве можно подобной особе доверить детей? Аня отвратила Леню от Васи, спасая свое влияние и, главное, – семейные деньги. Он ведь на нее тратил много – на ее дурацкие рекламные клипы, где она мелькала… Пытался всунуть ее по блату даже в сериалы! Даже в полный метр кино! В пятьдесят-то лет! А она, не моргнув глазом, разрушила стремление Васи породниться. И Вася ее возненавидела.
– Кто поймет женщин? – вставил Макар. – Когда они… вы сами себя не понимаете?
– Сплошные загадки, полный отстой. – Голохвастова закрыла глаза. – Адонис, по слухам, появился в жизни Ани случайно. Но старушка растаяла и поплыла. Это она прозвала его Адонисом. А Вася в отместку забрала его у нее. Обольстила. Впрочем, я не знаю подробности. Но парень не важен. Главное – их взаимоотношения между собой.
– Разрушенная дружба? – спросил Макар.
– Не существовало никакой дружбы. Мираж. Остались лишь подлость и предательство. Хотя я не поощряю пафос в оборотах речи, – улыбнулась Голохвастова с закрытыми глазами. Лицо ее выглядело сейчас на экране почти мечтательным. И обреченным.
– Где за городом они соседствуют домами? – спросил Клавдий.
– В Шишкином лесничестве.
– Элитное место.
– Да, Deadinside, – Голохвастова очнулась и вперилась в Клавдия с экрана. – Какие тусовки мы там отжигали… Сплошной Великий Гэтсби… Но мы уже столько разговариваем, а вы все про них, ни слова о себе. Макар стал скучен и нелюдим – отец-одиночка, муж бедной коварной Меланьи, а вы? Вы женаты?
– Холост, – ответил даме Клавдий.
– А что у вас с рукой?
– Упал. Очнулся. Гипс.
– Вы столь неустойчивы?
– Падаю на колени перед красивыми женщинами.
– Я бы вас удержала… полечила травмы.
– Понял. Макар мне ваш номер скинет, – Клавдий шел ей навстречу. – Обсудим. Ветер, кстати, меня не унесет. Даже шквал. Я и вас ему не дам унести, Ирочка.
– Ириш, где обычно можно застать Васю и Аню? – Макар оборвал поток флирта, ему не терпелось расспросить Голохвастову о насущном.
– Вася приятельствовала с Меланьей, неужели сам не знаешь? – ответила Голохвастова.