– Давность смерти, по мнению патологоанатома? – задал Клавдий самый главный вопрос.
– Я ж вам у ямы сказал – примерно два месяца. Криминалюга-анатом мне подтвердил в прозекторской – точно. По жукам-личинкам. Где-то числа двадцать первого – двадцать второго мая, – Бальзаминов остро глянул на друзей.
– А причина смерти?
– На трупе нет ран. Ему пули в башку залепили, эксперт со мной согласился и в этом. Наверняка в лоб или в затылок – один выстрел и второй, контрольный. Профессиональная работа. В том деле ведь пушка с глушителем фигурировала…
Макар и Клавдий смотрели на Бальзаминова. Он не притрагивался к еде. Лишь пил горячий крепкий чай. И наливался тьмой.
– Ладно, пусть вы его опознали по татуировкам и протезам в трупе. Убитый – ваш Беня-Кот. Но при чем здесь наши парни?! – воскликнул Макар. – Хотите сказать – Кот убил их в заброшенном особняке или на участке? Но он же сам мертв. Или, по-вашему, они вдвоем прикончили его, когда он на них там напал? Но у ребят при себе не имелось оружия. Тем более килеровского ствола с глушителем! Объясните – я вообще уже перестал понимать происходящее!
– Наши идиоты в бегах Кота не мочили, – Бальзаминов понизил голос. – Его грохнул кое-кто другой. А Руслан с Игорьком просто оказались не в том месте тогда и не в то время. Они застукали убийцу с поличным. На свою беду. Их могилка тоже где-то в лесу. Недалеко.
– По-твоему, Михалыч, убийца Кота застрелил и Руслана с Адонисом? – подвел итог Клавдий.
– Да. Убрал их обоих – случайных, но весьма опасных для себя свидетелей, – Бальзаминов стиснул кулак. – Фишка вся в том, волонтеры… Теперь, когда вы нашли Кота… я точно знаю, кто это сделал.
Глава 32Брат Майи
– Смотрите сюда, – участковый Бальзаминов снова перелистал в мобильном файлы и предъявил сразу несколько скринов новостных сообщений.
Везде речь шла об обнаружении на картофельном поле тела велосипедистки, убитой двумя выстрелами, других подробностей в большинстве сообщений не приводилось. Но в мессенджере популярного телеграм-канала некие всезнайки выложили подробности от «весьма информированного источника»: жертва – пятидесятитрехлетняя Майя Слонова, уроженка Москвы, дачница из Кормаково. Убийство похоже на криминальную разборку в стиле девяностых: неизвестный киллер подстерег женщину на ее дневной велосипедной прогулке по живописным окрестностям дачи и убил из пистолета с глушителем. Выстрелов никто в округе не слышал.
– Майя – редкое сейчас имя, – заметил Макар. – У римлян считалась богиней-кормилицей, благим божеством. Матушка Майя… У нее имелся брат по имени Гиант, но мифы о нем молчат – мутная личность с темными деяниями.
Бальзаминов хмыкнул:
– Мифы… Надо хоть одним глазком в них… просветиться. Она трудилась много лет старшим менеджером комбината комплексного питания. Обеды они поставляли в офисы и на предприятия. Кормилица, короче… И братец младший у нее есть. Некто Слонов Алексей.
– Уголовник? Сидел? – быстро спросил Клавдий Мамонтов.
– Он был опером в Москве, – ответил Бальзаминов. – Год назад вышел на пенсию в звании майора полиции. Он мне знаком. Мы с ним общались.
Пауза. У Клавдия имелась тысяча вопросов, но он безмолвствовал.
– Майю Слонову застрелили из пистолета Макарова одиннадцатого мая, в воскресенье, – продолжил Бальзаминов. – В окрестностях ее дачи. У нас прошла закрытая ориентировка по убийству родственницы сотрудника полиции, нашего бывшего коллеги. Женщина все майские праздники проводила на даче. Убийца расправился с ней в тихом месте – на дороге в полях. Мало кто там бродит, а она каталась на велосипеде по своему обыкновению. Убита двумя выстрелами в голову – один с расстояния примерно трех метров и второй в упор, в затылок, контрольный. Кто-то либо шел по дороге ей навстречу, остановился, пропустил ее, а затем выстрелил. Либо же она кого-то сама обогнала на своем велосипеде, опять же он ее пропустил чуть вперед – ну, чтобы не паниковала дамочка, завидев пушку в его руках, выстрел произвел со спины. И добил ее уже на земле, когда она упала со своего велосипеда. Труп и велик оттащил в борозды картофельные. Ее нашли лишь на следующий день. Но, по словам соседей, до полудня она мелькала на своей даче по хозяйству. Ее видели и в два часа, когда она вышла из калитки на прогулку со своим великом. То есть грохнули ее примерно в три часа дня. Способ убийства – вроде и правда типичная криминальная разборка. Одна из версий именно это проверяла – тем более их комбинат комплексного питания лихорадило. У них менялся владелец, а прежний сыграл в ящик. Ну, наши умники-начальники решили: не чисто дело на комбинате, поэтому и Майю-менеджера убрали. Хотя она управляющей производством была, не финансистом и не бухгалтершей. Но имелось и другое предположение.
– Родственники, – кивнул Клавдий. – Подобно твоей версии с тетей Розой и Виноградовым-старшим.
– Ага. Когда одинокий человек гибнет не своей смертью, оставляя наследство, всегда в первую очередь его родичи – подозреваемые номер один.
– Солидное наследство оставила Майя-кормилица? Счета в банках? Недвижимость в Дубае? – заинтересованно спросил Макар.
– Свою новую двухкомнатную квартиру в Новогирееве в Москве, приобретенную в ипотеку, и двухкомнатную квартиру матери на Смоленской площади окнами на МИД. И еще дачу матери в Кормакове – участок восемь соток и скворечник в садовом товариществе, – ответил участковый. – Выяснилось, она в одиночку ухаживала за больной матерью долгие годы. И та отписала ей одной их фамильное жилье, где когда-то они жили всей семьей – родители и брат с сестрой. Оставила она ей одной и дачу. А брат Майи…
– Гиант, – вставил Макар.
– Майор уголовного розыска Леха Слонов не получил ни шиша, – продолжил рассказ Бальзаминов. – Родная мать его продинамила с наследством – уж в чем он перед ней провинился, а? Он фигурировал сам в той ориентировке, поняли? Он вышел на пенсию, но с работой тянул, никуда не устраивался. Он дважды был женат, от обоих браков у него дети, он платил алименты, правда, сейчас дети стали взрослые, но разводы лишили его жилплощади в Москве. Во втором браке он проживал у жены, и та его выперла. Он по сути остался бомжом, снимал хаты… Его начали примерять на роль главного подозреваемого. Пушка ведь фигурировала – «макаров» с глушителем, за пять пальцев на ладони ее, даже паленую, не достать. Но у Слонова на тот день одиннадцатое мая оказалось просто железное алиби. Весь день до позднего вечера он присутствовал на похоронах коллеги по работе с Петровки, 38 и на поминках в ресторане. Тосты произносил цветистые, проникновенные… Его десятки людей видели до одиннадцати вечера, пока ресторан не закрылся.
– Его допрашивали по поводу сестры? – поинтересовался Макар.
– Конечно. Он горевал о сестрице и вроде ничего не скрывал. Сама честность, – хмыкнул Бальзаминов. – Он и со мной, помнится, был дружелюбен и деловит…
– С тобой, Михалыч, по поводу Бени-Кота он общался? – вставил Клавдий.
– Молоток. Быстро соображаешь, – похвалил Бальзаминов. – Профи есть профи, навык не пропьешь. Он его на чем-то зацепил. Беня-Кот, видно, за старое принялся в Москве, в столицу он перебрался за фартом и баблом. И попал в поле зрения бдительного опера Слонова из управления по борьбе с грабежами-разбоями и прочими тяжкими преступлениями. И тот начал его курировать. А ко мне – бывшему оперативнику ФСИН – он обратился с просьбой предоставить на Беню-Кота дополнительную личную информацию. Помнится, при встрече Слонов у меня допытывался: а чего ж он тогда не грохнул хоть кого-то из тех урок, напавших на него на зоне, покалечивших и пометивших его? Слабак он, трус или просто на мочилово не годный?
– И ваш ответ ему? – Макар не отрывал взор от мрачного Бальзаминова.
– Я ему ответил – на мочилово он очень даже годный, куража и злобы у него с избытком, просто тогда на зоне ему не свезло: они его, дятла, всей колонией били, числом взяли. Подлость его всех достала.
– Твоя версия текущих событий, учитывая судьбы наших пропавших? – подвел итог Клавдий.
– Слонов нанял Беню-Кота грохнуть сестрицу. Его цель – забрать ее обе хаты и дачу. Он на мели, пенсионер. Ему либо горбатиться в ЧОПе, здоровье гробить последнее, либо продать одну квартиру – ту самую, окнами на МИД. И жить безбедно до старости во вторых апартаментах, – безапелляционно заявил Бальзаминов. – Сажать на даче в Кормакове георгины и клубнику – либо продать и участок. В Кормакове земля золотая, место суперпрестижное, в местных садовых товариществах некоторые умники сразу по четыре-шесть скворечников покупают только из-за земли. Скворечники долой и возводят в угодьях замок. Слонов – профи, он все рассчитал. Готовил Кота, соблазнил его материально или шантажировал новой ходкой на зону, а она для Кота – меченого – смерти подобна. Короче, склонил к совершению убийства сестры. Достал ему пушку с глушителем, ждал подходящего времени. Похороны коллеги, когда у него самого будет железное алиби… Он знал про сестру все, ее обычный дачный распорядок, ее любовь к велоспорту, даже их неурядицы на комбинате питания учел – авось дело и правда на разборки спишут. Он теперь единственный наследник всего, ибо Майя покойница – старая дева. Он ее брат, наследует все по закону. Одно лишь звено его безупречного плана было слабым.
– Сам убийца? Беня-Кот? – хмыкнул Клавдий.
– Снова в яблочко, Терминатор. Ботало – Беня… Он озлобился после инцидента на зоне, мизинчик свой от подельников бывших все прятал… Он и шантажировать бы Слонова не погнушался, и просто бы мог растрепать, набивая себе цену среди урок, а его топя… Живой Беня-Кот представлял для Слонова в будущем огромную опасность. Они встретились через двенадцать дней после убийства Майи – первая фаза расследования миновала, Слонов торопился избавиться от своего наймита. Пересеклись в укромном месте, вдали от посторонних глаз. Слонов мог ему нал пообещать, остаток денег – мол, привезу, они ж не на карту гонорар перечисляли… И ствол мог потребовать назад – «макаровы» с глушителем на дороге не валяются. Это лишь в фильмах идиоты сразу избавляются от оружия. А в жизни пушку почти всегда прячут в тайник, авось еще пригодится. Слонов Беню-Кота грохнул из того «макарова», а тело повез на своей тачке по просеке в глубину того самого леска – яму нашел и начал труп обезглавливать и кисти у него отрубать. А наши Руслан и Игорек Виноградов на свое несчастье выползли из заброшенного особняка через те задние ворота. Они его увидели в лесу у пруда, а он их тоже засек и пристрелил обоих. Он Беню-Кота захоронил в яме, его голову и руки где-то в ином месте, а наших парней – в третьем, но неподалеку. Он нам все сам расскажет сегодня.