тыща звонков, черт! Они за три месяца прислали нам его тары-бары. По Руслану – ничего до сих пор, ни отчетов, ни распечаток. Дела ведь нет возбужденного об убийстве. А по Игорьку спроворили лишь потому, что и я, и гаишник, наткнувшийся на его «бумер» в автосервисе, оба подсуетились. На два запроса из разных ведомств ответили скорее. Но повторяю – в списке до хрена номеров, недели надо все проверять!
Клавдию тут же пришло сообщение. Бальзаминов прислал список.
– Гляньте на досуге, – приказал он. – А теперь самая главная новость. Фигурант нарисовался… А я на него никогда не ставил даже.
– Кто? – Макар напрягся. Ему показалось: они вновь на пороге чего-то совершенно нового, ранее упущенного из вида…
– Карамазов из «Малого», – тихо ответил Бальзаминов. – Я его подозревал, конечно, я всех на крючке держу. Пробил его наудачу… У его старшей сестры дом в Лакееве, оказывается. От заброшенного особняка в лесу всего-то в трех километрах. Слушайте сюда, я до Карамазова и до Лакеева пока сам не доберусь. А вы где сейчас, друзья мои? Дома?
– Мы в Шишкине. Мы за вас дико переживали, – выпалил Макар, не вдаваясь в подробности. – Разузнать нам про Карамазова и дом его сестры в Лакееве? Его клуб ведь Игоря разыскивал из-за крупного ущерба, счетчик они ему включили. Карамазову хозяева могли поручить долг из Игоря выбить. А Руслан… они же вместе из «Малого» сбежали… А нам Карамазов лгал!
– Я от своих подозрений насчет Слона не отказываюсь, – охладил его пыл Бальзаминов. – Но вы сгоняйте в Лакеево, а? Проверьте все. Вдруг обломится нам там удача с нашими…
– Удача? – переспросил Клавдий.
– Ясность. Правда, – поправился Бальзаминов. – Все. Отбой! Следак чешет по коридору, допросы… у меня впереди. Вас я сам потом найду, если… вынырну целехонький из нашей ментовской лоханки!
– Итак, Слонов не признался в убийстве парней, – произнес Макар, когда Бальзаминов отключился. – Несмотря на свою рану, кровопотерю, страх, низость души и… жестокость нашего друга. Представляю методы допроса Бальзаминова по дороге в больницу, даже врач и санитар перепугались и накатали на него жалобу!
– В полицейской работе – черное, белое, серое, грязное, кровавое. Или принимаешь эту реальность, или уходишь. Подобно мне, – отрезал Клавдий. – Не нам судить Бальзаминова. Лютики-цветочки, да? У него в садочке… Я бы полицейским памятники ставил в образе ангелов – демонов с крыльями – одно белое, другое черное… А третье сломанное, а четвертое вообще вырванное с мясом и кровью.
– Наш черно-белый друг посылает нас в Лакеево. Ну, Карамазов… А мы еще с тобой прикидывали – истинный ли он Павел Федорович Смердяков или нет? – Макар вздохнул тяжело. – Я лично, подобно Бальзаминову, тоже на него никогда не ставил, а он… Сестра в Лакееве, дом, участок, наверное, у них… Адонис двадцать второго мая мог не к бабам своим повести Руслана, а к Карамазову, начальнику охраны клуба, включившему ему беспощадный денежный счетчик. С повинной головой…
Разведывать было еще рано – решили подождать часа два, а пока позавтракать в «Лакучей иве». В десять отправились в Лакеево. Проехали Лайково, коттеджный поселок «Монблан», стилизованный под швейцарскую деревню, поместья за заборами в стиле ампир и попали на территорию старого Лакеева, где с советских времен располагались дачные кооперативы обслуги бывшего ЦК, Совмина и Политбюро – кремлевских поварих, шоферов и официантов. Клавдий Мамонтов сверялся по навигатору с адресом, присланным Бальзаминовым вместе со списком номеров в одном мейле.
– Я сымпровизирую, Клава. Легко! – заверил Макар, когда они остановились у забора с виднеющейся за ним крышей кирпичного дома – добротного, под красной металлочерепицей.
Макар постучал в калитку. Им открыла пожилая женщина в ситцевом сарафане, с собранными в пучок седыми волосами, по виду – училка старой закалки. За ее спиной в надувном бассейне плескались с хохотом дети. Под навесом трудилась полная молодая женщина в майке и велосипедках, мыла из шланга машину.
– Добрый день, извините за беспокойство, мы знакомые Павла Федоровича, – выпалил Макар. – Насчет аренды дачи приехали, но заблудились немного. Не могли бы вы…
– Вы от Павлика? Насчет дачи в аренду? – женщина воззрилась на них. – Но я не сдаю.
– Нет, нет, соседи ваши по поселку. Он нам сказал – дача на улице Новаторов, яблоневый сад, но мы заблудились с другом, – Макар кивнул на молчавшего Клавдия. Тот исподволь разглядывал дом и участок.
– Павлик все перепутал, нет здесь улицы Новаторов, есть улицы Энтузиастов и Первопроходцев, но на Энтузиастов точно никто дачи не сдает, а Первопроходцев всю скупили с одной стороны, сломали старые дачи, возвели новодел за забором, дворец. Но сейчас стройку забросили, хозяин вроде за границей теперь живет постоянно.
– Павел Федорович, наверное, редко у вас бывает, поэтому перепутал, – мягко заметил Макар.
– Что вы! Каждые выходные свои у меня гостит, наезжает сюрпризом с подарками внукам моим и дочке, – сестра Карамазова кивнула на надувной бассейн с малышами и страдающую лишним весом дочь.
– И в мае вас навещал? – улыбнулся Макар светло.
– Все майские здесь на речке рыбачил, накопил отгулов на работе.
– И в конце мая тоже гостил? В двадцатых числах? – спросил Клавдий.
– Да, приезжал, – сестра Карамазова глянула на них внимательно. – А в чем собственно дело?
Макару почудилось – выражение ее лица изменилось, словно дверь захлопнулась, и стало темно. И тон ее иной в конце фразы…
– Мы хотели арендовать дачу, – ответил Макар безмятежно. – Место элитное, престижное и тихое, живописное. Но если никто не сдает на Энтузиастов и Первопроходцев, может, где-то еще в поселке? У леса? Он здесь далеко.
– Пройдите по нашей улице до конца и попадете в наш Земляничный Бор, но в нем и заблудиться можно, – сестра Карамазова уже тянула на себя тяжелую деревянную калитку – отгораживалась от них.
– На участке в восемь соток и в доме на глазах семейства сестры двоих не убьешь и тела не закопаешь тайком, а представить их всех соучастниками – нелепо, – хмыкнул Клавдий, когда они вернулись в машину и медленно тронулись в сторону Земляничного Бора. – Но лес у него под боком…
Они вышли из внедорожника на опушке. Макар всматривался в пронизанную солнцем хвойную чащу. Клавдий глянул на карту – Земляничный Бор простирался до федерального шоссе. Если и скрывались в нем новоделы-дворцы и поместья, то их даже не обозначили на карте.
– В конце мая наш Карамазов-Смердяков сюда наведывался, – заметил Макар тихо.
Клавдий кивнул. Он подумал: они могут месяцами прочесывать лес, но никогда, никогда, никогда не найдут тела Хвоста и Адониса. Если только… сам Карамазов, подобно струсившему Слону, вывернутому участковым Бальзаминовым наизнанку, им не укажет.
Место.
Могилу.
Глава 37Последний звонок
Клавдий и Макар медлили возле опушки Земляничного Бора, колеблясь, терзаясь сомнениями. Не решаясь уехать и бросить все… все… здесь, в Лакееве, куда привела в их невероятной одиссее призрачная нить Ариадны.
– Без Бальзаминова нам поиски не осилить, – заметил Клавдий. – Надо всю местную полицию ставить на уши, разбивать лес на квадраты, подобно тому, как они действовали в чаще возле заброшенного особняка. Но тогда у них имелись прямые указания на локацию от Слона, у нас же – ничего. Гнать нам с тобой в Москву к Карамазову, выворачивать и его наизнанку?
Макар молчал.
– Дача не Карамазова, а его сестрицы. Ситуация схожая со Слоновым, – продолжил Клавдий, извлекая мобильный. – Допустим, Адонис был в курсе его вояжей в Лакеево… Хотя все под большим вопросом. Карамазов обычно торчит в клубе сутками, выходные у него нечасто, он сам нам жаловался. В тот день двадцать второго мая Адонису с Русланом надо было сначала узнать – где он? На работе в клубе, куда они с Хвостом и не сунулись бы, или же проводит свои выходные за городом? Адонис должен был ему сначала звякнуть, если намеревался с ним встретиться ради улаживания конфликта с клубом.
Клавдий открыл мейл Бальзаминова с входящими-исходящими звонками с номера Игоря Виноградова. Пролистал. И правда, внушительный список за три месяца! Отдельно Бальзаминов прислал им пробитые, установленные номера Виноградова-старшего, Карамазова, Анны Дрыновой, Василисы Панайотовой. Клавдий сразу отметил: в перечне контактов за март-апрель два последних то и дело мелькали, чередовались, но имелось огромное число и других – неизвестных.
– А в мае Адонис своим пассиям вообще не звонил – смотри! – заметил Макар. – А они нам обе лгали про договоренность встретиться с ним в «Малом».
– Есть же еще чаты мессенджеров, – хмыкнул Клавдий.
– Логично.
Клавдий отыскал у себя номер Карамазова, полученный от него же перед их памятной беседой в ресторане «Большой». Сравнил.
– Ни двадцать первого после скандала в клубе, ни двадцать второго мая Адонис с грозным начальником охраны клуба не связывался, – констатировал он.
– Есть же еще чаты мессенджеров, – в тон ему невесело хмыкнул Макар. – А Руслан мог четко знать график выходных своего босса и начальника. Предположил: после вечеринки двадцать первого у Карамазова – законный выходной. Он знал про график, а его новоявленный приятель – про дачку в Лакееве.
Клавдий нашел самый последний номер в списке. Звонок исходящий – двадцать второго мая. Время, к сожалению, в распечатке не указали. Но после него все контакты обрывались. Клавдий сосредоточенно смотрел на номер…
«Я его где-то уже видел… Чей он?»
– Макар…
– Что?
– Его последний звонок кому-то. Именно двадцать второго мая. Первые три цифры указывают – номер МТС.
– Да? Я в этом не разбираюсь, Клава. – Макар глянул на исходящий звонок.
– А дальше 066… Я уже где-то…
Клавдий закрыл глаза.
Осина…
Сгнившее лицо…
Собачий поводок, захлестнувший тугой петлей шею…
Ливень, хлещущий в лицо…