— Ах, четы-ы-ы-ре! Да ещё и с полови…
Стас крепко прижал к себе жену и поцеловал, прерывая её наигранное возмущение. Оторвавшись от её губ, он провёл носом по шее, шумно вдыхая тонкий аромат туалетной воды, подаренной им на её последний день рождения.
— Да! Четыре. С половиной. Определённо.
Поставив Женю обратно на ноги, Стас принялся загибать пальцы:
— Ты. Раз. София. Два. Алина. Три. Мама. Четыре. Твоя мама…
— Та-а-ак. Это что, ты мою маму не любишь?
— Почему не люблю? — удивился Стас, показывая чуть согнутый мизинец. — Не любить тёщу — это канон! Но твою не любить невозможно, поэтому «наполовину» — это компромисс между традициями и реальностью!
— Считай, что отмазался. А кто тогда Ангелина Лебедева?
— А фотографии случайно нет? — искренне поинтересовался Стас.
От неожиданности Женя поперхнулась:
— Тихорецкий, ты издеваешься?
Стал пожал плечами:
— Ну мало ли… Так. Ангелина… Ангелина… Лина… Нет… Геля что ли?
— Какая такая Геля? Она — кто?
Стас аккуратно стащил второй ботинок и поставил рядом с первым на специальный коврик.
— Соседка с десятого этажа. У Ивановны квартиру снимает.
Женя задумалась.
— Что-то я её не припомню.
Стас убрал пальто в шкаф.
— Так она поселилась у неё всего месяца три назад.
Женя с любопытством посмотрела на мужа:
— Интересно, как часто и насколько близко вы за эти месяцы общались, если она сегодня так открыто намекала на твою творческую натуру?
Стас махнул рукой:
— Да пару раз помог донести ей сумки до квартиры. Помнишь, у нас как-то несколько дней лифт не работал? Пока шли, разговорились. Она, кстати, художница. Ну, я и упомянул, что в своё время окончил художественную школу. Даже грамоты на конкурсах получал. Потом забросил рисование. А сейчас захотелось снова взять кисти в руку. Да всё времени не хватает… А больше я ни с кем эту тему не обсуждал.
Женя тяжело вздохнула:
— Стас, ты со своим джентльменским воспитанием и так давно завоевал негласное звание «Тимуровец нашего двора»! Я не говорю, что это плохо, но когда-нибудь это доведёт тебя до цугундера. Если уже не довело… Все наши местные бабульки давно от тебя без ума. А так же молодые мамочки с колясками и малолетними детьми. Похоже, что для полного закрытия гештальта тебе осталось лишь окончательно очаровать всех оставшихся незамужних барышень и одиноких женщин, живущих в нашем доме.
Стас крепко обнял жену и посмотрел ей в глаза:
— Жень, я по-другому не могу. Не умею. Не могу же я остаться в стороне, если действительно кому-то нужна помощь.
— Знаю. Но что с этой Гелей делать будем? Если уж она умудрилась раздобыть мой номер телефона, не думаю, что на этом она остановится. Интересно, откуда она его узнала?
Стас провёл рукой по волосам Жени, собранным на затылке в высокий хвост, переходящий в тугую косу. Поймав пальцами острую кисточку волос, которой оканчивалась причёска, он пощекотал щеку супруги.
— Под лобовым стеклом твоей машины закреплён пропуск на служебную парковку с указанием названия фирмы. А там уже через секретарей как-нибудь выцыганила твой номер. Сказав, например, что потеряла твою визитку.
Женя хихикнула, отмахиваясь от раздражителя:
— Вполне себе рабочая версия. Моя секретарша под страхом смертной казни на такое бы не повелась. У неё пунктик на это. А вот другие… Надо будет поговорить с Воропаевым. Пусть проведёт профилактическую беседу с персоналом о неразглашении персональных данных коллектива. Его «орлы» только рады будут поучаствовать.
Стас изобразил лёгкий испуг:
— Представляю этот рейд вашего «Ордена инквизиторов в штатском» по каждому отделу… Из сумрака выйдут все. Даже те, чьим самым страшным преступлением было воровство бабушкиного варенья из кладовки в детстве. Женя от души расхохоталась, и щёлкнула мужа по лбу.
— Тихорецкий, ну ты и сказочник! На самом деле всё не так уж и страшно. Возвращаясь к исходной проблеме: что насчёт Гели? Стас хитро прищурился, разглядывая декольте жены:
— М-м-м… Любимая, как удачно ты сегодня подчеркнула свои прекрасные глаза…
— СТАС!!! Стас тут же хлопнул своими ресницами, показывая максимально невинный взгляд, на какой только был способен. Вот только пляшущие в глубине глаз бесята выдавали его с потрохами.
— Жень, ты мой телефон случайно не видела?
— Склерозник ты мой хронический, ещё с тех пор, как у тебя появился первый мобильник, ты всегда забывал телефон в верхней одежде!
— Точно! — Стас хлопнул себя ладонью по лбу и полез в карман пальто.
Наблюдая за быстро бегающими по экрану пальцами мужа, Женя пыталась понять, что тот задумал.
— Стас? — Подожди минутку. Кстати, ты бы на ножки присмотрела что-нибудь из обуви потеплее.
Женя потыкала мужа кончиком стека в районе пупка.
— Тихорецкий, жить хочешь?
— Только если с тобой, любимая.
— Если не хочешь, чтобы я через секунду стала молодой вдовой, кайся!
Стас с деловым видом положил телефон на тумбочку и посмотрел на наручные часы:
— Каюсь. Минут через тридцать -сорок придёт курьер и я тебе всё расскажу. А пока есть время, приму, пожалуй, душ. Ты пока возьми в комнате девочек коробку с пластилином.
На немой вопрос жены он просто послал воздушный поцелуй и быстро скрылся в ванной.
— Потрясающе… — пробормотала Женя и зацокала в сторону детской.
Едва Стас в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер, вышел из ванной, как в дверь позвонили. Надежда Жени на то, что это привезли ужин из ресторана, не оправдалась. На пороге стоял парнишка с большим чёрным пакетом без логотипа или иных каких-либо опознавательных знаков. Лицо курьера показалось смутно знакомым. Точно! Он же работает в секс-шопе неподалёку от их дома.
Ни капли не смутившись увиденного, видимо, и не в таком виде ему дверь открывали, юноша молча протянул Стасу для подписи клипборд с ведомостью. Пожелав прекрасного вечера, курьер передал пакет и ушёл.
Стас закрыл входную дверь и метнулся в спальню:
— Я сейчас!
Женя с грустью посмотрела на холодильник, в недрах которого стояла кастрюля с восхитительной солянкой. В голове мелькнула мысль, а не продегустировать ли по-быстрому очередной кулинарный шедевр мужа, но Тихорецкая быстро задушила её на корню, представив картину «Госпожа, хлебающая солянку через край». И вовремя.
— Жень, помоги, пожалуйста, кажется я в ремешках запутался.
Женя обернулась на голос мужа. Если бы в этот момент она ела, то бульон точно полился бы у неё из ушей. На пороге их спальни стоял Стас в одних кожаных штанах, которые обычно надевал на рок-концерты, и пытался застегнуть на обнажённом торсе чёрную кожаную портупею.
— Любимый, ты что задумал?
— Я? Ничего особенного. Вот, предлагаю с «любовницей» серьёзно поговорить. А раз ты в таком образе, то и я решил дресс-код соблюсти. Даже «галстук» заказал.–Стас продемонстрировал шипованный ошейник.
Женя хохотнула и помогла мужу с амуницией:
— Не туго? Кстати, а к чему был вопрос про мою обувь и зачем нам пластилин?
Стас потрогал ошейник и пристегнул к нему поводок:
— В подъезде, конечно, теплее, чем на улице, но не хотелось бы, чтобы ты простыла в своих туфельках. А пластилин… Увидишь.
— Ботфорты подойдут?
— То, что надо! — ответил Стас, аккуратно натягивая на себя белую рубашку.
— Мне кажется, что рубашка в данном случае –не канон. — Задумчиво произнесла Женя, надевая сапоги.
Муж лишь отмахнулся:
— Судя по её реакции в переписке, она в этом совершенно не разбирается, а что самое главное — крайне негативно относится к подобным играм. И я надеюсь, что наш маленький спектакль будет иметь положительный эффект! Считаю, что в эту игру стоит сыграть втроём. Что думаешь?
Женя выслушала примерный сценарий и хмыкнула:
— Без проблем. Но с тебя потом что-нибудь покрепче, позабористее!
— Я тебе молочный коктейль приготовлю. Ок. С клубничкой. Которая ягода.
Женя весело фыркнула.
Стас помог надеть ей чёрное зимнее пальто с широким воротником из чернобурки, а сам достал из шкафа то же пальто цвета топлёного молока, в котором ходил в последнее время.
— Любимый, а ты сам-то не замёрзнешь? Сам же говорил, что в подъезде не лето жаркое. Ещё только ранняя весна.
Стас взъерошил свои светлые волосы, придавая причёске лёгкую небрежность:
— И так сойдёт. Я ж мужчина горячий! Во мне течёт огненная кровь северных ви… Нет, на викингов я не похожу. Северных…
— … отморозков, — подытожила Женя.
— Ха. Ха. Ха. Очень смешно. Ну что, идём?
Выйдя из лифта, Стас отдал жене плоскую коробку, которую держал подмышкой всю дорогу, забрал баночку с пластилином и быстро пробежался по этажу, залепляя дверные глазки кусочками эластичной массы.
Прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за дверей, Женя шла по направлению к месту обитания «любовницы», мурлыкая под нос песенку:
— Мой тайный друг…
Тебя возьму к реке я,
Мой тайный друг,
Будем плыть вечно по течению,
В твоей шкуре умереть
Маленькой смертью сейчас
Кодового слова нет
На этот раз…*
*Имеется ввиду вольный перевод песни IAMX «My Secret Friend».
Вернулся Стас и, сняв пальто, аккуратно пристроил его на крючок для сумок, так удачно прикрученный к стене рядом с дверью. Женя встала справа от мужа, расстегнула пальто, эффектно отставив ножку в сторону, чтобы её образ было максимально видно через разъехавшиеся полы. Стас вручил жене петлю поводка, тянущегося к большому кольцу на ошейнике. Подняв коробку с огромным розовым бантом на крышке так, чтобы ни «рабский галстук», ни портупея не бросались сразу в глаза, Тихорецкий изобразил свою самую очаровательную из своих улыбок и нажал на кнопку звонка. За дверью раздалась звонкая трель и послышались лёгкие шаги.
— Геля, это Стас. Приношу свои извинения за столь поздний визит, но у меня к тебе неотложный разговор.