— Нет. Такое количество себя я точно не вынесу…
От центра зеркала к краям расходилось множество трещин. Похоже, что кто-то из домочадцев когда-то попытался «впихнуть невпихуемое» в ящик комода и раздавил хрупкое стекло, заодно погнув тонкую металлическую ножку.
— Придётся за новым в магазин идти… — подытожила Ликка. На всякий случай она решила провести ревизию косметички. Чтобы два раза не бегать. Результаты оказались неутешительными: тушь высохла настолько, что при попытке открутить крышку, внутри что-то хрустнуло и кисточка осталась внутри, тени осыпались и представляли собой пыльную четырёхцветную мешанину. Помаду Ликка даже не рискнула открыть. Судя по донёсшемуся изнутри стуку, едва стоило взять её в руки, содержимое давно мумифицировалось и могло составить конкуренцию древнеегипетскому жрецу из Эрмитажа по иссушенности. Недрогнувшей рукой Ликка отправила косметичку вместе с тем, что когда-то было косметикой, в мусорное ведро. Быстро переодевшись, она натянула сандалии и, прихватив свой рюкзачок, покинула квартиру.
В магазине косметики и парфюмерии было немноголюдно. Покрутившись между стойками с различными средствами, Ликка решила взять в оборот явно скучающую девушку-консультанта и сэкономить время. Обсудив список будущих трофеев, они отправились на охоту. Спустя каких-то полчаса, из которых дольше всего занял выбор подходящего зеркала, Ликка покинула «обитель косметического разврата», заодно обогатившись ворохом пробников, врученных за покупку. На первом этаже торгового центра гнусавил грустный юноша, предлагая каждому мимо проходящему листовки с рекламой нового магазина оптики.
— Сгорел сарай, гори и хата! — решила Ликка и направилась к украшенному шариками входу. Она давно хотела попробовать сменить очки на линзы, но, к сожалению, в наличии нужных диоптрий ни разу не было.
Разложив дома на столе покупки, Ликка решила начать с линз. Ознакомившись с инструкцией, мысленно пожелала себе не стать Билли Бонсом, а уж тем более слепым Пью, и пошла в ванную. Выполнив все рекомендации «по установке», Ликка прицелилась и…
— Да! Снайпер Хямяляйнен попадает в цель с первого раза, выбивая десятку! Прямо в яблочко! Глазное.
Второй «выстрел» оказался столь же продуктивным. Проморгавшись, Ликка посмотрела на себя в зеркало. Было очень непривычно.
Решив не останавливаться на достигнутом, она вернулась на кухню и принялась изучать пробники. BB-крем… Хмм… Что за зверь? На помощь тут же пришёл всезнающий интернет.
Ясно. Покрутив в руках смешной спонжик, похожий на голубое яйцо, Ликка пожалела, что среди пробников не оказалось строительного валика. А что⁈ Три прокатки и площадь лица равномерно покрыта. В найденных на просторах интернета инструкциях советовали воспользоваться для нанесения либо спонжиком, либо пальцами. Вспомнилась старая присказка тётушки Иды: «ПальцАми и яйцАми в солонку не лазить!» При взгляде на спонжик на лице Ликки самопроизвольно возникла улыбка.
— В конце концов, это же не солонка… — решила Ликка и смело открутила крышечку миниатюрного тюбика. Выдавив небольшое количество содержимого на пальцы, она принялась старательно наносить крем на лицо, пробуя скопировать действия одной блогерши. Полученный в итоге эффект ей понравился.
Потом настал черёд базы под тени, удобная штучка, как оказалось. В одном из роликов нашла пошаговую инструкцию макияжа для нависшего века. Немного подумала и открыла коробочку с румянами.
Нанося макияж, она получила удовольствие. Ликка сделала для себя открытие, что в линзах всё воспринимается совершенно по-другому, чем в очках. И совершенно несравнимо с использованием увеличительного зеркала при нанесении макияжа. Результатом Ликка оказалась довольна. Нет, она не рассчитывала, что увидев её накрашенной, Андрей тут же упадёт, сражённый наповал. «Наведение красоты» принесло внутреннее успокоение. Во-первых, улеглись все негативные эмоции, во-вторых, за всем этим макияжем она почувствовала себя словно в броне, в-третьих, приятно было осознать, что способна «нарисовать лицо» не хуже, чем все эти красотки с обложек. В общем, какой бы разговор не предстоял, Ликка была к нему готова. Даже при самом неблагоприятном исходе она справится. В конце концов, у неё есть постоянный заработок, вопрос с жильём тоже решаем: от дальней родственницы ей несколько лет назад досталась небольшая однушка, которую они сдавали. Через пару месяцев договор аренды истекал и, в случае чего, у квартирантов будет время подыскать новое жильё. А Ликка с Настей как-нибудь перекантуются.
Ликка посмотрела на часы и поняла, что забыла поесть. Она собрала всю «тяжёлую артиллерию красоты» и убрала в новую косметичку, решив отныне не прятать далеко.
Поставив косметичку на комод в прихожей, Ликка вернулась на кухню. Открыв дверцу тумбочки, в которой хранилась посуда для приготовления еды, едва успела поймать две выпавшие сковородки. Сквозь грохот ей показалось, что в коридоре раздался какой-то шум.
— Ли, привет! Хмм… Я вроде не настолько поздно пришёл, чтобы меня так встречали… Учитывая время, можно было вполне обойтись и скалкой…
— Андрей покосился на Ликку, по -прежнему сжимающую в каждой руке по тяжёлой литой сковороде. И тут он посмотрел выше и замер, явно изучая лицо жены.
Две минуты молчания… Три…
На пятой Ликка крепче сжала рукоятки и подумала:
— Если он сейчас скажет, что один глаз криво накрашен, прибью нафиг!
Неожиданно ранний приход мужа немного выбил из колеи. И в этот момент, словно услышав мысленное предупреждение, Андрей отмер и задумчиво пробормотал:
— Ли, примерь пожалуйста!
О, она знала этот лихорадочный блеск, промелькнувший в глазах мужа. Обычно он означал, что в голове Андрея созрела очередная идея для фотосессии. И только сейчас Ликка заметила большой бумажный пакет протянутый вперёд. Ещё три таких же стояли у ног мужа.
— Что? Одежда⁈ Не-е-е-т… — «про себя» простонала Ликка. — Так. Стоп. Соберись, тряпка!
Не зная, куда деть одну из сковородок, она замешкалась. Андрей ловко выхватил «карающее орудие женского авторитаризма» и вложил плетёные ручки пакета в ладонь жены:
— Хитростью и внезапностью противник деморализован, орудие смерти изъято в количестве одной единицы.
— Что-то слишком много обновок для одного дня… — холодно произнесла Ликка.
Андрей оживился:
— Ты что-то себе сегодня купила? Продемонстрируешь?
— Ну, как купила… Прислали.
Брови мужа удивлённо взлетели вверх.
Ликка молча проследовала на кухню, где на одной их табуреток до сих пор лежала доставленная курьером коробка с бельём. Андрей быстро скинул лёгкие ботинки и прошлёпал следом. Ликка поставила коробку на стол и отошла в сторону. Муж снял крышку и уставился на бельё. И только потом увидел записку.
Держа в одной руке несколько кружевных лент, гордо именуемых трусиками, судя по бирке, а в другой послание, повернулся к Ликке:
— Спасибо.
— За что? — оторопела Ликка.
— За то, что встретила всего лишь с двумя сковородками, а не с работающим электролобзиком в руках! Сложно приводить аргументы, валяясь окровавленными кусками на кафельном полу.
У Ликки неприятно кольнуло в груди:
— То есть, повод есть…
Андрей виновато развёл руками в стороны:
— Ни малейшего. Но я бы мне на твоём месте не поверил. Слишком провокационно.
И тут он несколько раз втянул носом воздух, принюхался к содержимому коробки и выругался:
— Вот настырная девица!
Ликка скрестила руки на груди, примостив сковородку на своём левом плече:
— Я милого узнаю по походке? Пардон, по запаху?
— Вроде того. Своеобразный парфюм. Таким пользуется только одна девушка из моего окружения. — Хмуро произнёс Андрей.
— И кто она? — как можно более спокойно спросила Ликка, стараясь не выдать эмоции, бушующие внутри.
— Милана. Работает визажистом.
— Служебный роман значит… — упавшим голосом констатировала Ликка.
Андрей отшвырнул в сторону бельё вместе с запиской и подхватил начавшую выпадать из ослабевших пальцев жены сковородку.
Как ни готовилась к этому разговору Ликка, в самый последний момент ею снова овладела неуверенность. Казалось, что привычный мир разбивается вдребезги и осыпается мелкой стеклянной крошкой. Она даже не сразу почувствовала, как муж её обнял и крепко прижал к себе.
— Ли, никакого романа нет. Ни служебного, ни какого — либо иного. Я люблю только тебя и ты — единственная женщина, с которой хочу пройти по жизни до конца.
— Андрей, но я… Ты же видишь, какая я… Толстая, неповоротливая тётка… Как можно такую любить? Я и на женщину-то не очень похожа… А ты с такими красотками работаешь.
Андрей укоризненно посмотрел Ликке в глаза:
— Ли! Любят не за стройное тело или длинные ноги. Не за размер груди или задницы. Любят, потому что любят. А девушки, с которыми я работаю… Тут, как в том анекдоте про проститутку в отпуске: «Выйдешь на пляж, а вокруг станки, станки, станки…» Они просто часть работы. Такая же, как оборудование, реквизит, декорации. Я их, как женщин, не воспринимаю. Ты для меня единственная и остаёшься такой все эти годы.
— Но я не смогу больше родить тебе детей… Мы ведь когда-то планировали…
— Ли, поверь, получить второго ребёнка, но при этом остаться без любимой — оно того не стоит. Я безгранично благодарен тебе за рождение Насти. То, что она останется нашим единственным ребёнком, значит так «дано». И я никогда не упрекну тебя в том, что какие-то наши планы не сбылись и уже не сбудутся. Это жизнь. И порой она вносит свои коррективы.
Ликка тяжело вздохнула, уткнувшись лбом в грудь мужа.
— Было что-то ещё помимо записки? Она звонила тебе? — сообразил Андрей.
— Нет, написала… — шмыгнула носом Ликка.
На лице у Андрея заиграли желваки.
— Мила перешла все допустимые границы! Никто. Слышишь, Ли? Никто не смеет обижать тебя и Настю. Вы — моя семья. Самое дорогое, что у меня есть! Я уничтожу любого, что посмеет причинить вам боль. — отчеканил он.