я на юного паренька в золотом цилиндре.
Арабелла насмешливо выгнула бровь, точь-в-точь как это делала сама Маргарита.
– Так и поступают королевы.
– Королевы не убивают.
Неужели ее дочь настолько безнравственна?
– Трон по праву принадлежит мне! Ты не оставила мне выбора!
– Ты не должна была его получить, – прищурилась Маргарита.
– Поэтому мне и пришлось его отобрать!
Маргарита хотела что-то сказать, но передумала. Какой смысл спорить? Арабелла будет только упорствовать в своем безумстве.
– Моя королева, – сказал инспектор. – Что прикажете делать?
Эта озлобленная девчонка была той самой малышкой, которую она хотела уберечь от дворцовых интриг. И вот что из этого вышло. Маргарита мечтала увидеть дочь с тех самых пор, как рассталась с ней. Именно такой она ее и представляла: те же глаза, те же волосы, то же лицо. Но в глазах Арабеллы не было теплоты. Даже теперь, когда ее вывели на чистую воду, она не раскаивалась. Ей даже не было страшно.
Если бы Маргарита не скрыла правду, удалось бы им избежать такого конца? Или они все равно стояли бы в этом зале и на совести ее дочери было бы убийство ее сестер?
– Отведите ее в тюрьму, – тяжело вздохнула Маргарита. – Я сама решу ее судьбу. Когда придет время.
Инспектор кивнул, и стражники, еще недавно державшие Киралию, подошли к развенчанной королеве.
– Ты меня не казнишь, – сказала Арабелла, когда ее заковали в кандалы. – Ты бездетна. Однажды ты умрешь, и я все равно унаследую престол!
– К этому времени, – ответила Маргарита, – я устрою все так, чтобы ты никогда не пришла к власти. Только королева может изменить Королевские законы. Истинная королева. А ты никогда ей не была и не будешь.
Стражники потащили Арабеллу к выходу. Маргарита ожидала, что дочь начнет спорить или осыпать ее проклятьями, но та хранила молчание.
– А что с Макелем? – спросила Киралия, указывая на тощего паренька, пытавшегося слиться с толпой.
– Не волнуйтесь, – ответил инспектор. – Он свое получит.
По его сигналу стражники двинулись на юношу, но тот побежал к дверям, расталкивая толпу локтями.
– Бежать некуда, – спокойно заметил инспектор. – Дворец закрыт.
Но юношу это не остановило. Теперь Маргарита его узнала: не только потому, что видела его младенцем, но и потому, что он был поразительно похож на ее подругу детства. Ту самую, которой она поручила найти для Арабеллы семью. Что стало с этой доброй душой, которая заступалась за Маргариту, когда другие дети ее дразнили? Как ее сын превратился в изощренного убийцу?
Должно быть, так же, как и ее дочь.
Лихорадочно работая руками и ногами, уворачиваясь от стражников, роняя на ходу кольца, Макель бежал по проходу между креслами. Его цилиндр остался на полу.
Но не он один сорвался с места.
Сквозь толпу, никого не касаясь, как рыба в ручье или мышка в переулке, скользила тень.
Мгновение спустя Макель растянулся на полу.
– Куда собрался? – завопила Киралия, усевшись ему на спину.
Худой, длинноногий паренек смахивал на раздавленного паука. Подоспела стража. Киралию насилу оттащили.
– Чтоб ты сдохла! – прошипел Макель. – Не могла просто сделать то, что я хотел?
Вместо ответа Киралия ударила его ногой. Он повалился на стражников, и из носа у него хлынула кровь.
– Уберите его отсюда, – сказала Киралия, дрожа от ярости. – Не то еще запачкает своей ядовитой кровью пол.
Тяжело дыша, Киралия облокотилась на кресло. Маргарита поспешила к ней.
– Тише, дитя, – сказала она. – Все будет хорошо.
– Я думала, что убила вас… – сказала Киралия, глядя на Маргариту во все глаза. – Я убила остальных…
Маргарита положила руку ей на плечо.
– Ничего подобного. В том, что случилось, нет твоей вины. Тебе нужно понять и принять это.
Киралия так на нее смотрела, будто увидела привидение. Бедняжка. Сколько всего она пережила!
– У меня не получится, – сказала она сквозь слезы.
– А ты постарайся, – сказала Маргарита. – Нельзя же тратить жизнь на страдания. Будь сильной.
– Да, моя королева, – ответила Киралия, отводя глаза.
– Ты здесь одна?
– Нет, – сказал кто-то. – Она со мной.
Обернувшись, Маргарита увидела эонийского юношу на вид немногим старше ее дочери. Он стоял неподвижно и смотрел на нее с непроницаемым лицом. Совсем как Кора. Маргарита почувствовала в груди пустоту, которая уже никогда не заполнится.
– А вы у нас кто? – спросила она.
– Варин, – ответил юноша со странными глазами. Он помог Киралии встать и положил ее руку себе на плечи. – Моя королева, – добавил он.
Его чинность вызвала у Маргариты улыбку.
– Я рада, что вы не одиноки. В это нелегкое время вы друг другу понадобитесь.
Киралия перевела взгляд с Варина на Маргариту.
– Но, моя королева, то, что я совершила…
– Достаточно, – оборвала ее Маргарита, поднимая ладонь. – Ты не будешь всю жизнь оглядываться на то, что произошло. Ты покинешь это место и забудешь о нем. – Киралия хотела возразить, но Маргарита сказала: – Я королева, и это мой приказ.
Киралия посмотрела на нее долгим взглядом, а потом просияла. Казалось, она светится изнутри. Она была очаровательной девушкой, и жизнь била в ней ключом.
– Такой приказ даже нарушать не хочется, – сказала Киралия.
Глава сорок девятаяКиралия
Мне нужно было повидаться с ним. В последний раз. Чтобы обрести свободу.
Два дня меня держали в лазарете. Придворный доктор боялся, как бы у меня после пережитого не развился шок. Я старалась избавиться от призраков прошлого, и темные круги у меня под глазами почти исчезли.
– Привет, котик, – сказал Макель, когда я спустилась в подземелье.
Он сидел на полу, скрестив длинные тонкие ноги. От парня, которого я знала, не осталось и следа. Вместо изящного костюмчика – само собой, краденого – на нем болталась тюремная одежда: рубаха и штаны. Перстни у него отобрали. Его щеки были припудрены слоем грязи, черные волосы слиплись, а кайаловая подводка вокруг глаз стерлась. Неужели от слез?
Какой он был крошечный. Жалкий. Бессильный.
Пока я лежала в лазарете, Макеля с Арабеллой приговорили к пожизненному заключению. Макель всегда хотел жить во дворце, и теперь его мечта исполнится.
– Привет, Макель.
Я остановилась в нескольких шагах от его камеры. Повторять его ошибок я не собиралась.
– Пришла меня вызволить? – подмигнул он.
– Не в этой жизни. И не в следующей.
– Кто там? – спросила Арабелла, выглядывая сквозь прутья соседней камеры. Она была уже не в золотом платье, а в грязных лохмотьях, какие я сама носила еще три дня назад. Увидев меня, она скривилась. – А, это ты.
– Я пришла попрощаться, – сказала я, приподнимая невидимую шляпу.
– Кира, котик… – начал было Макель.
– Ничего не хочу слышать. Я пришла, чтобы говорить.
– Да? И что же мне скажет моя Кира?
– Спасибо.
– Спасибо? – Арабелла безудержно расхохоталась. – Я сотню раз воображала, что ты нам скажешь, но до такого бы не додумалась. Вчера я представляла, как нас навещает инспектор, потом ты, потом моя мать… – Ее голос сорвался. – Почему она ни разу ко мне не заглянула?
– Потому что ты хотела ее убить! – рявкнул через стенку Макель.
Я прекрасно понимала, почему королева Маргарита не желает видеть дочь. На месте Арабеллы я бы вообще не рассчитывала на визиты.
– Если бы она меня выслушала, – вздохнула Арабелла, рисуя круги на грязном полу, – я бы все объяснила. Она бы поняла. Я пошла на это ради власти. Ради народа. Что мне еще оставалось? Но она и слушать не хочет! Я уже представила все, что скажу, каждое слово, и как она…
– Заткнись! – завопил Макель, стуча по стене. – Никому нет дела до твоих идиотских фантазий. Просто заткнись!
Арабелла поджала губы. На глазах у нее выступили слезы.
– Милые бранятся? – сказала я.
Макель насупился. Он явно не питал к Арабелле нежных чувств. И хотя она этого не заслуживала, мне стало ее жаль. Макель использовал нас обеих.
– Не тяни волынку, Кира, – сказал он. – Выкладывай, зачем ты пришла.
У меня зачесались кулаки, но я сделала над собой усилие и спокойно ответила:
– Я хотела сказать спасибо за то, что ты сделал меня такой. Кто-то назовет меня дикаркой и негодяйкой – ну и пусть. Зато у меня толстая шкура и голова на плечах. Поэтому я переживу то, что ты со мной сотворил. Я что угодно переживу. – Макель открыл рот, но я продолжила. – Я не твоя жертва. Я не твой друг. Я не твоя опора. Я не твоя. Я говорю тебе спасибо, ведь без твоих коварных планов, – я бросила взгляд на Арабеллу, – я, может, никогда бы не завязала с воровством. Никогда бы не осознала, кто я такая и кем хочу быть.
Больше откровенничать я не стала – он этого не заслуживал. Главное, я сама в себе разобралась.
– А теперь я тебя покидаю. Я не буду оглядываться на прошлое, зато ты будешь помнить меня до конца своих дней. – Я подмигнула. – В этом я не сомневаюсь. Вот и все.
Не успел он опомниться, как я отвесила низкий поклон и взбежала по лестнице, а наверху обернулась и с улыбкой сказала:
– Туда – быстро, обратно – еще быстрей. Да, Макель?
На этом я его оставила.
Законная правительница Тории вернулась на трон. На ней было бордовое бархатное платье и три траурных повязки в память о погибших сестрах. Черная вуаль была откинута назад, и на голове вновь сверкала корона. Остальные троны унесли. Я с облегчением заметила, что по обе стороны от трона выставили стражу. После трагедии охрану усилили. Дженри, торианский советник, стоял возле королевы и не сводил глаз с ее лица.
– Киралия, Варин, добро пожаловать, – улыбнулась она, когда мы рука об руку вошли в зал. – Отлично выглядите.
Это она, наверное, про мой наряд: штаны от органического костюма, синий корсет и длинное пальто. Все лучшее из обоих квадрантов.
– Королева Маргарита.
Я поклонилась, не отпуская руки Варина.