вашей души».
Боже, как же это чудесно! Может, вот оно — объяснение, почему именно Тимо всегда был для меня пробным камнем? И почему я именно через него учусь себя прощать?»
«Тимо не может вам не хватать. Тимо с вами всегда».
Образ группы деревьев мне очень понравился. Я представила себе, что мы все друг с другом обязательно встретимся — уже в следующей жизни или через жизнь. Возможно, мне предстоит стать матерью Хели — в следующий раз. Или дочерью Тимо? Или сестрой Фини? Все варианты привлекательны. Главное — снова встретиться, снова быть вместе.
Я не особенно задумывалась о реинкарнации — раньше, пока жила моя семья. Подгузники, детский плач, возня по дому. Я была слишком занята, чтобы размышлять о вопросах веры.
Ну, а теперь я готова была принять на веру все, что угодно, лишь бы это дарило мне надежду. И источник мне безразличен — будь это буддизм, Библия или парапсихология с оккультизмом. Сомневаться было нецелесобразным. Собственный опыт убедил меня в том, что между земным и небесным существует гораздо большее, чем позволено доказать. Я видела Фини в небе в сияющем шаре ясным днем. Я видела вещие сны. Меня защищает незримое облачение, которым окутал меня Хели.
Некоторые вещи доказать невозможно. Но ведь и обратное — того, что определенных вещей не существует — тоже не поддается доказательству. То есть верить или не верить — исключительно мой выбор. Я склонна верить тому, что дарит мне надежду. Кому это может навредить?
Так думала я. И верила в ангелов. Во второе рождение. В вещие сны и видения. В карму и параллельные вселенные. И в обещание Фини.
«Мне дано разрешение к тебе вернуться, когда только ты пожелаешь».
До сегодняшнего дня мне никто не доказал, что всего этого не существует. Посему я продолжаю верить. И наслаждаюсь той радостью, которую мне дарит моя вера. Когда-нибудь я обязательно узнаю, права я была или нет. Тогда я посмеюсь над всеми своими заблуждениями — или над тем, что я когда-либо сомневалась.
Но в том, что после моей смерти будет существовать некое мое «я», способное смеяться, — в этом я не сомневалась никогда.
И вот в один прекрасный день я в очередной раз лежала в траве у железнодорожного переезда. И беседовала с Фини о ее возможном возвращении. Я заверяла ее в том, что со своей стороны сделаю все, чтобы принять ее лучшим образом. При этом мне открылось, что моему животу в этом случае уготована невероятно важная роль. Что уверило меня в том, что мне наконец снова пора регулярно принимать в себя пищу.
«Я устрою тебе теплое гнездышко в моем животе».
Я серьезно отнеслась к этому своему обещанию. Когда бы чувство голода не заявляло о себе — это отрадное чувство слабости, невесомости, это «нет, мне это совсем не нужно», — каждый раз, когда я забывала поесть и дверь запасного выхода в иные миры начинала приоткрываться, я думала о Фини. О том теплом гнездышке, которое я собиралась для нее свить. Мысль о Фини меня невероятно мотивировала.
Ты желаешь возвратиться! Тогда мне следует есть. И прибираться, чтобы тебе было приятно находиться дома. И я снова буду зарабатывать деньги, чтобы мы ни в чем не нуждались. Я приведу мою жизнь в порядок. Для тебя.
Теоретически все было ясно. Фини нужно, чтобы мой живот превратился в гнездо для нее. Если условия будут подходящими, она сможет вернуться.
Но как все это осуществить на практике? Как мне зачать ребенка, — мне, одинокой женщине, находящейся внутри сияющей оболочки, мне, окутанной теплой мантией, с минимальными контактами с тем, что люди именуют реальностью?
И вот я со всей серьезностью посвятила себя решению этой самостоятельно надуманной проблемы. И была счастлива обрести конкретное задание.
Моя психотерапевт однажды объяснила мне с помощью метафоры, с чего после травматических переживаний начинается процесс «приземления»: «Когда с тобой происходит нечто невообразимо ужасное, — ощущение потери опоры вполне закономерно. Там, наверху, куда ты улетела, все красиво и хорошо, ты чувствуешь себя невесомой и беззаботной. Твое приземление подобно твоему приземлению после парения с парапланом на луг, расположенный на почти отвесном склоне. Время от времени твой зад едет по склону, что вовсе не доставляет удовольствия. А подул ветерок — и ты снова болтаешься в воздухе. Пролетела некоторое расстояние. После чего снова тормозишь о склон задом.
И каждый раз это причиняет тебе некоторую боль, — но ровно столько, сколько ты в состоянии вынести. И в какой-то момент тебе действительно удается по-настоящему приземлиться. Встать. И пойти дальше».
Возможная реинкарнация Фини — вот тот орех, который я непременно желала расколоть. И это желание вынуждало меня касаться земли. Что-то во мне желало удостовериться в том, готова ли я уже к приземлению или еще нет. Мой зад, активизированный надеждой, выпячивался в направлении земной поверхности. Сталкивался с ней. Набивал синяки. Там внизу, на земле, все происходило несколько иначе, чем я себе представляла.
Женщина + X = младенец
Мне нужен мужчина!
Найти неизвестное в этом равенстве не составило труда. Но результат меня категорически не устраивал. Что делать мне с мужчиной, который не является Хели? Хели был моим любимым, моим мужем, моим спутником жизни, моим самым близким другом. И так должно было оставаться навсегда. Ради Фини я в принципе готова закрыть глаза и совершить однажды все необходимое для зачатия. Но отношения? Партнерство?
Боже! Только не это!
Из моего дневника
17.6.2008
Хели, мне когда-нибудь понадобится новый мужчина. Понятия не имею, каким образом все может произойти. Ты мой муж, мой духовный партнер, мое все!
Можешь ли ты прислать мне своего земного представителя? На короткое время?
Я никогда не прекращу любить тебя! Я бесконечно тобой горжусь, Хели. Я горда быть твоей женой. Я испытываю бесконечное чувство гордости от того, что ты был моим спутником жизни и продолжаешь им оставаться, пусть и в видоизмененной форме. Я всегда буду тебя почитать и уважать. В этом ты можешь быть уверен!
18.6.2008
Хели, я уже два раза видела странный сон. Ты во сне настаивал на том, чтобы иметь свой собственный дом или свою собственную комнату. Ты нуждаешься в собственном, личном, пространстве — таково было твое желание.
Я же стремилась поближе к тебе, но ты настаивал на своем желании одиночества.
Я в отчаянии.
Пожалуйста, пошли мне ощущение того, что связь между нами существует. Мы и без того в достаточной степени разлучены, не правда ли?
Можно мне тебя любить? Ну, пожалуйста!
Разумеется, мне хотелось для Фини отца, способного о ней заботиться. Но обязательно ли этому отцу быть одновременно и моим партнером? Нет, должно существовать и другое решение.
Например, возможность найти мужчину, который хочет ребенка, но при этом он, так же как и я, абсолютно не заинтересован в отношениях. И я даже представила себе вариант газетного объявления:
Ищу приятного мужчину для зачатия ребенка. Никакого стресса отношений. Никаких обязанностей. Контакт с ребенком возможен в любой момент. И полная свобода в придачу. Гарантирую абсолютное отсутствие притязаний на алименты.
Какое количество мужчин заинтересует подобное объявление? Сотню? Тысячу? Моему объявлению наверняка гарантирована привлекательность. Это как «шестерка» в лото. Так мне думалось.
Но мужчины, которым я рассказывала о своей идее, не приходили от нее в восторг. Вот тебе на! Я всегда считала, что представители мужского пола считают высшим благом свободу. Но почему-то мне попадались лишь экземпляры с ярко выраженной потребностью обременять себя отношениями, со стадным желанием испытывать тепло и вить гнездо!
Некий дружественный юрист указал мне еще и на то, что мой план является скрытой ловушкой: мать не вправе отказаться от алиментов. Алименты положены ребенку, который, самое позднее в свой восемнадцатый день рождения, может, вчинив иск своему отцу, довести его до разорения.
Я всегда считала, что представители мужского пола считают высшим благом свободу. Но почему-то мне попадались лишь экземпляры с ярко выраженной потребностью обременять себя отношениями, со стадным желанием испытывать тепло и вить гнездо!
Чудный образ неимущего, светлокудрого и наверняка плодовитого мужчины с рекламы Мальборо, предел мечтаний которого — сделать мне ребенка, без следа улетучился перед моим внутренним взором. Но об отказе от идеи не могло быть и речи. Я же дала свое слово Фини!
Женщина — мужчина + X = ребенок
Последняя надежда — банк донорской спермы!
Почему я сразу до него не додумалась? Да, разумеется, мне бы хотелось, чтобы у Фини был настоящий отец. Но что же мне прикажете делать, если ответственные за сотворение не желают участвовать в игре?
Фини вырастет, имея в качестве папы — ангела по имени Хели. Но в качестве противовеса у нее была бы самая счастливая в мире мама. У меня достаточно друзей, на помощь которых — в любое время — я могу рассчитывать, если позволю себе ребенка. Моя дочь была бы членом замечательного человеческого содружества.
Банк донорской спермы.
Испытывая эйфорию, я напечатала это слово в поисковом окне Google. Действительно: для одной только Австрии выпало 3270 упоминаний. Я выбрала самое уважаемое заведение, и мне открылась обнадеживающая — вся розовая — заставка. Названия меню несколько отрезвляли.
Показания. Риски. Законодательство. Протекание цикла.
Напрасно искала я броские слоганы, поощряющие стучащих в дверь:
Вот как вам удастся заполучить ребенка. Оплодотворение немедленно. Выберите подходящего донора.
Все выглядело очень непросто.
«Пациенты».
Это слово, вероятно, имело отношение ко мне. Ну и ладно. Я «кликаю». Получаю результат. И моя эйфория увядает.