Меня охватил ужас. Вспомнив про отпечатки пальцев, я принялась вытирать ванну полотенцем. Когда я посмотрела на наручные часы, то не поверила своим глазам: стрелки показывали пять минут второго. Я так и не поняла, на что у меня могло уйти столько времени.
— Не поняли?
— Да. Ведь я приехала на виллу не позднее чем без четверти час. Получалось, что я пробыла в доме не меньше двадцати минут. Но эти двадцать минут пролетели для меня совершенно незаметно.
Я прошла в гостиную и протерла все, на чем могли остаться отпечатки моих пальцев. Протерла даже револьвер. Хотя собиралась забрать его с собой.
И вот, опять! Никак не пойму, как же я могла его оставить. Странно, да? Вы скажете, что даже ребенок так бы не поступил.
В десять минут второго я погасила во всех комнатах свет, вышла на балкон и спустилась в сад. И тогда я увидела его…
— Его?
— Ну да. Мужчину в коричневом плаще и черной шляпе, — устало произнесла Магда.
Она откинулась на спинку кресла и, крепко вцепившись в подлокотники, уставилась в потолок.
— Конечно, я не знала, кто он. Я испугалась, — продолжила девушка. — Думала, что его привлек поднятый мной шум. Я боялась, что он меня увидит, и спряталась в кустах.
В небе так ярко светила полная луна, что все вокруг было залито голубоватым светом. Мужчина появился со стороны въездных ворот. Он шел по траве вдоль деревьев. Первое, что я разглядела, — его плащ, шляпу и высокие некрасивые скулы. Могу поклясться, что раньше я его не встречала.
— Вы в этом так уверены? Он же постарался, чтобы его не узнали.
— Все равно. У него была очень странная походка. Словно припудренное, гладко выбритое лицо. Он был примерно того же роста, что и Ральф. Выглядел он зловеще: шляпа надвинута на лоб, мешковатая фигура… Он прошел мимо кустов и в мою сторону даже не посмотрел.
Потом я побежала к воротам. А почему я приехала на виллу на следующий день, вы конечно же догадываетесь. Да, мне надо было убедиться, что я не оставила никаких улик. Вот все, что я могу вам сказать. Могу я ехать домой?
Банколен отодвинулся от стола и поднялся со стула. Он подошел к окну и задумчиво посмотрел на излучину реки, огибавшей Иль-де-ла-Сите.
Когда сыщик, потирая от удовольствия руки, повернулся, нос его был высоко поднят, как у миссис Бенедикт Толлер.
— Нет, домой вы не поедете, — заявил он. — Я скажу, что вам делать. Вы поедете в ресторан «Ларю» и закажете самый изысканный обед. Я присоединюсь к вам, как только освобожусь. За все плачу я. Вы преподали мне потрясающий урок. Отныне я буду полагаться только на свою интуицию и здравый смысл.
Ральф, успевший тем временем отпереть дверь, вернулся на прежнее место.
— Месье Банколен. Мы все здесь такого наслушались, а вы посылаете нас в ресторан, — нахмурился он. — Нам сейчас не до торжеств. А разве вы раньше не полагались на интуицию и здравый смысл?
— Нет. Но теперь, несмотря на очевидные факты, я не верю в то, что такая милая девушка, как ваша невеста, смогла кому-то вскрыть вены. Я не верю даже после того, как она сама в этом призналась.
Все могло происходить совсем иначе. Не спорю, она могла угрожать мадам Клонек. Заметьте, свои угрозы Магда произносила громко.
— Ну и что из этого? — крикнул Дуглас. — Ведь Роз Клонек все равно ее не слышала.
— Да, Роз Клонек не слышала. Но кто-то другой мог. Я имею в виду истинного убийцу. Мисс Толлер, вы вынуждены переживать одно потрясение за другим. То, что я сейчас скажу, возможно, вас шокирует.
Дело в том, что вены Роз Клонек вы не вскрывали. Там, у туалетного столика, у вас произошел сильнейший нервный срыв. Вы оказались в состоянии ступора. Ничего не видели и не слышали. Спустя некоторое время вы пришли в себя, замели следы своего пребывания и сразу же спустились с балкона.
— Да. Дольше находиться в доме я не могла. Я же так ее ненавидела!
— В ступоре вы оказались, нанюхавшись хлороформа. А действует он очень быстро. К тому времени мадам Клонек была уже мертва. С того момента, как она выпила отраву, и до момента ее смерти прошло минут десять, самое большее — пятнадцать. Так что минут двадцать вы были как во сне и сами не знали, что делали.
Поверьте мне: это было не результатом вашего временного помешательства, а действием паров хлороформа. Но пары быстро улетучиваются. Вы сказали, что пришли в себя только в ванной. В руке вы сжимали кинжал. Увидев на руке мадам Клонек глубокую рану, вы решили, что это сделали вы.
Но вены ей вскрыли не вы, а мужчина в коричневом плаще и черной шляпе. Он приехал на виллу и застал там двух женщин. Одну мертвую, а другую в бессознательном состоянии.
Убийца воспользовался создавшейся ситуацией и сделал все для того, чтобы виновной в убийстве мадам считались вы. Поэтому он забрал с собой бутылку из-под шампанского и зарыл ее в саду. Затем настоящий преступник разыграл спектакль с заточкой бритвы и сервировочным столиком. И это пришло мне в голову всего десять минут назад.
Банколен повернулся к Дугласу:
— А вы, мистер Дуглас, все это время сидели в баре «Слепой». А настоящим слепцом оказался я. Так что, мисс Толлер, не мучьте себя. Ваша совесть чиста. Теперь мы установили, кто истинный убийца. И когда мы его найдем, гильотины ему не избежать.
Магда, Ральф и Ричард Куртис вышли от Банколена потрясенными. Был самый разгар дня, в небе ярко светило солнце, и городской загазованный воздух казался глотком кислорода после разговоров о хлороформе и последствий от его присутствия в организме.
— Послушайте, — удивленно произнес. Ральф, глядя на свои наручные часы, — сейчас только пять минут второго. Как же быстро пробежало время.
— То же самое я почувствовала в субботу ночью. Вот только на этот раз нас подвергли действию интеллектуального хлороформа. Каждый день проходить через такую процедуру я бы не хотела.
— Послушай, Маг… — начал Ральф и тут же замолк. Лицо его слегка покраснело.
— Не хочешь, чтобы я устроила истерику на улице, тогда молчи, — резко ответила ему Магда. — Сейчас поедем в ресторан и выпьем все вино Парижа. А потом я сразу отправлюсь спать.
Все это время она избегала взглядов Куртиса.
— Теперь нам не страшны никакие потрясения, — продолжила девушка. — Мне-то уж точно. Нас уже ничем не испугать.
Но, как оказалось, Магда была не права. Она не знала, какую «бомбу» готовит для них месье Жан-Батист Робинсон.
Глава 17У ХОЛМА АКОРН
Смеркалось. Голубое с розоватым оттенком небо постепенно темнело. Куртис сидел под деревьями в открытом кафе в Буа и чувствовал себя совсем одиноко.
На обед с Ральфом и его невестой он не пошел. Ему хотелось побыть одному. Он частенько ловил себя на мысли, что не перестает думать о Магде. В его задачу входило проследить, чтобы Жан-Батист Робинсон не процитировал в вечерней газете слова Ральфа, нелестно отозвавшегося о миссис Толлер.
Расставшись с Дугласом и Магдой, Куртис поехал в редакцию «Интеллидженс». У входа в здание конторы он долго объяснял охраннику, что пришел к месье Робинсону по важному делу, а не убивать его.
Оказывается, несколько недель назад в редакцию газеты ворвался мужчина. Размахивая револьвером, он кричал, что убьет Огюста Дюпа.
— Мы долго объясняли ему, что месье Дюпа в конторе нет. Что он в командировке в Китае, — поведал Куртису охранник. — И знаете, что сделал этот тип? Умылся холодной водой и убежал. Да, говорить правду — дело опасное.
Но Робинсон поклялся, что высказывания Дугласа в его статье не появятся. А не верить ему оснований у Куртиса не было.
Репортер его просьбе удивился и заметил, что высказывания жениха о своей будущей теще не являются сенсационными даже в Англии. Тем не менее у Куртиса сложилось впечатление, что сотрудники редакции ждали от коллеги сногсшибательных новостей.
Даже после вкусного обеда и бокала хорошего вина настроение у Ричарда не улучшилось. На романтические приключения, о которых он мечтал, отправляясь в дорогу, молодой человек уже не рассчитывал. А таинственного персонажа, прибывшего в Париж с секретной миссией, из него не получилось.
Сидя за чашечкой кофе, адвокат с тоской поглядывал по сторонам, и каждый раз в его памяти всплывал прекрасный образ Магды. Ему уже хотелось снова оказаться в Лондоне.
В наступающих сумерках деревья из-за темной листвы выглядели как театральные декорации, а официанты, стоявшие в рядах между пустыми столиками, — застывшими изваяниями.
Неожиданно Куртис пришел в себя.
— Этого не может быть, — громко произнес он. — Такого не бывает!
Но оказалось, что бывает. Из-за дерева сначала появилась шляпа-котелок, а затем — мужское лицо. Постояв в нерешительности, Робинсон вышел из своего укрытия и, семеня ножками, голубиной походкой направился к Куртису.
— Добрый вечер, месье Куртис, — сняв с головы шляпу, приветствовал его репортер и отвесил поклон.
— Добрый вечер, месье Робинсон. Будь я театральным режиссером, предложил бы вам роль в спектакле под названием «Сон в летнюю ночь». Вы обладаете уникальной способностью быть одновременно в двух местах. Скажите, а это не вы убили мадам Клонек?
Жан-Батист от такого неожиданного вопроса даже отпрянул назад.
— О, да вы шутите, — после короткой паузы понимающе кивнул он. — Вы не против, если мы вместе выпьем? Отлично. Официант, два виски с содовой!
— Да-да, обязательно выпьем, — кивнул Куртис. — А сейчас объясните, почему я оказался в центре всеобщего внимания?
— Всеобщего внимания? — удивленно переспросил Жан-Батист.
— Да. Такие хорошие журналисты, как вы, охотитесь за новостями. А каким источником новостей для вас могу быть я?
— Вы днем с Банколеном виделись?
— Нет.
— Сразу вернулись в отель?
— Нет.
— Нет, вы определенно что-то задумали. Месье Куртис, я вас искал, преследуя две цели. Первая — показать вам номер «Интеллидженс».
Репортер достал из внутреннего кармана плаща газету и положил ее перед Куртисом.