Боб Дженкинс вцепился в ручки кресла, возблагодарив Бога, что англичанин успел пристегнуть его. Казалось, он в вибрационной камере. Самолет подпрыгнул, буквально встал на левое крыло, и тут же изо рта Боба выскочила вставная челюсть.
Мы вошли в дыру? гадал он. Господи, вошли или нет?
Он не знал. Окружающее превратилось в ревущий кошмар… но по-прежнему являло собой часть этого мира.
Во всяком случае, пока.
Атмосферные возмущения нарастали, пока Брайан выводил самолет из широкой воздушной реки, втекающей во временну́ю дыру. Но постепенно дыра стала уходить вправо, самолет еще раз основательно тряхнуло, и он выровнялся. Дыра исчезла, оставшись справа. Им удалось миновать ее… Брайан даже думать не хотел, на каком расстоянии.
– Ник! – крикнул он, не поворачиваясь. – Ник, с тобой все в порядке?
Ник медленно поднялся, прижимая правую руку к животу, придерживая ее левой. Его бледное как мел лицо перекосила гримаса боли. Струйки крови текли из ноздрей.
– Бывало и лучше, дружище. Сломал правую руку. Не первый раз, знаешь ли. От дыры мы ушли, так?
– Ушли, – подтвердил Брайан; самолет он вел по широкому кругу. – А теперь скажи почему, если мы так стремились ее найти. Хотелось бы услышать вескую причину, пусть ты и сломал руку ради того, чтобы этого добиться.
Капитан потянулся к микрофону.
Лорел открыла глаза, когда в динамиках громкой связи раздался голос Брайана. Она поправила Дайне волосы и уложила девочку ровно на носилки.
– Говорит капитан Энгл. Сожалею о том, что доставил вам несколько неприятных минут. Самолету досталось, но испытание он выдержал. На приборном щитке горят только зеленые лампочки. Позвольте повторить: мы нашли то, что искали, но…
Внезапно он отключил громкую связь.
Пассажиры ждали продолжения. Бетани Симмс рыдала на груди Алберта. Двумя рядами дальше Руди все перебирал четки и молился.
Брайан отключил микрофон, когда почувствовал, что за его спиной стоит Боб Дженкинс. Писатель дрожал всем телом, на его брюках появилось мокрое пятно, а рот как-то странно завалился… но, похоже, он уже совладал с нервами. Ник тяжело опустился в кресло второго пилота, кривясь от боли. Правая рука начала раздуваться.
– Что все это значит? – резко спросил Брайан. – Если бы нас тряхнуло чуть сильнее, эта птичка развалилась бы на тысячи осколков.
– Могу я говорить через эту штуковину? – Боб указал на тумблер, включающий громкую связь.
– Да, но…
– Тогда давайте мне микрофон.
Брайан хотел было возразить, но передумал.
– Говорите. Только без глупостей.
– Слушайте меня все! – заорал Боб. Из салона донесся протестующий визг: динамики не воспринимали такой громкий голос. – Мы…
– Не повышайте голоса, – заметил Брайан. – У них разорвутся барабанные перепонки.
Невероятным усилием Бобу удалось понизить голос.
– Мы должны были повернуть назад, и мы повернули. Капитан ясно дал понять, что удалось это сделать в самый последний момент. Нам удивительно повезло… Тем более что мы вели себя на удивление глупо. Мы упустили из виду самое элементарное. Когда самолет первый раз пролетел через временну́ю дыру, исчезли все, кто бодрствовал.
Брайан аж подпрыгнул. Ему словно отвесили крепкую оплеуху. В тридцати милях от них в небе вновь появился ромб временно́й дыры. Ромб этот, напоминающий гигантский драгоценный камень, словно смеялся над ним.
– Сейчас мы все бодрствуем. (Алберт покосился на лежащего на полу бородача и мысленно добавил: Если исключить одного, конечно.) Логика подсказывает: если мы пролетим через нее вновь, то обязательно исчезнем. – Пауза. – Вот и все.
Брайан отключил громкую связь. Ник нервно хохотнул:
– Это все? Все? А что же нам, черт побери, делать?
Брайан посмотрел на него и не ответил. Промолчал и Дженкинс.
Бетани подняла голову, всмотрелась в недоумевающее лицо Алберта.
– Мы должны спать? Как мы сможем заснуть? Никогда в жизни я не чувствовала себя такой бодрой.
– Не знаю. – Алберт с надеждой посмотрел на Лорел, сидевшую по другую сторону прохода.
Та покачала головой. Она хотела бы заснуть, просто заснуть и положить конец этому кошмару, но, как и Бетани, никогда в жизни не ощущала такого прилива бодрости.
Боб шагнул вперед, зачарованно уставился на временну́ю дыру.
– Так вот, значит, как она выглядит! – вырвалось у него после долгой паузы.
В мозгу Брайана всплыла строчка из популярной песни: «Ты можешь смотреть, но лучше не трогай». Он посмотрел на уровнемеры. Увиденное не обрадовало, он покосился на Ника. Как и у остальных, сна у него не было ни в одном глазу.
– Не знаю, что нам делать, но, если уж мы решим прорываться через дыру, тянуть с этим нельзя. Топлива нам хватит на час, может, чуть дольше. А потом про дыру можно забыть. Есть идеи?
Ник наклонил голову, все еще покачивая сломанную руку. Потом посмотрел на Брайана.
– Да, есть. Люди редко сдают свои лекарства в багаж. Обычно берут с собой, на случай если багаж где-то затеряется и найдет владельца лишь через несколько дней. Если мы просмотрим сумки, «дипломаты», брифкейсы, то наверняка найдем гору снотворного. Нам даже не придется вынимать их из багажных ячеек. Судя по звукам, которые доносились из салона, все уже валяется на полу… что? Что не так?
Последнее относилось к Бобу Дженкинсу, который начал качать головой, как только Ник упомянул про снотворное.
– Вы что-нибудь знаете о действии снотворного? – спросил он Ника.
– Немного, – признался тот. – Самую малость.
– А вот я знаю более чем достаточно. Изучил все, от «Олнайта» до «Ханакса». Убийство с использованием снотворного – одна из любимых тем детективщиков. Даже если мы сразу найдем один из самых эффективных препаратов, в чем я сомневаюсь, нам не удастся подобрать безопасную дозу, которая подействует достаточно быстро.
– Почему нет?
– Потому что снотворное действует минут через сорок, и я не уверен, что оно усыпит всех. Тем более что в стрессовой ситуации организм стремится отторгнуть снотворное. И перебороть эту естественную реакцию практически невозможно. Конечно, можно заглотнуть лошадиную дозу, но тогда едва ли кто проснется. Мы просто превратим самолет в Джонстаун. Через временну́ю дыру мы прорвемся, да только никогда об этом не узнаем.
– Сорок минут, – простонал Ник. – Вы уверены? Вы абсолютно уверены?
– Да, – без малейшего колебания ответил Боб.
Брайан посмотрел на сияющий ромб. «767» летел по кругу, и ромб уже уходил из поля зрения. Чтобы скоро вернуться… но не приблизиться.
– Я не могу в это поверить. – Ник покачал головой. – Такое пережить, вырваться из этого ада, найти эту чертову временну́ю дыру… и выяснить, что вернуться в наше время невозможно, поскольку никто из нас не сможет заснуть.
– И у нас нет сорока минут, – напомнил Брайан. – Если мы прождем так долго, самолет рухнет в шестидесяти милях к востоку от аэропорта.
– Наверняка есть и другие…
– Есть, но их посадочные полосы не позволяют принимать такие большие самолеты.
– Если мы проскочим дыру и повернем на восток?
– Вегас. Но до Вегаса нам не долететь, если мы проторчим здесь… – Брайан сверился с приборами, – …еще восемь минут. Я думаю, надо лететь в ЛАКС. До него тридцать пять минут. При условии, что они уберут все с нашего пути и откроют нам зеленую улицу. Следовательно… – взгляд на хронометр, – …у нас есть двадцать минут, чтобы определиться с преодолением временно́й дыры.
Боб задумчиво посмотрел на Ника.
– А как насчет вас?
– В каком смысле?
– Я думаю, вы солдат… но не из регулярной части. Может, имеете отношение к группе специального назначения?
Лицо Ника окаменело.
– Допустим, имею, но что из этого, приятель?
– Может, вы сможете усыпить нас? Разве спецназовцев не учат таким штучкам?
Брайану вспомнилось первое столкновение Ника с Крейгом Туми. «Вы видели «Стар трек»? Это прекрасный американский сериал… И если вы не заткнете вашу пасть, паршивый кретин, я с удовольствием продемонстрирую вам знаменитый усыпляющий захват мистера Смока».
– Так что, Ник? Как раз сейчас и возникла необходимость в знаменитом усыпляющем захвате мистера Смока.
Ник переводил взгляд с Боба на Брайана.
– Пожалуйста, не заставляйте меня смеяться, джентльмены… От смеха у меня еще сильнее разболится рука.
– И что сие означает? – спросил Боб.
– Я ошибся со снотворным, не так ли? Тогда позвольте вам сказать, что и вы принимаете меня не за того. Я не Джеймс Бонд. В реальном мире Джеймса Бонда никогда и не было. Наверное, я смогу убить вас, Боб, ударив ребром ладони в известное мне место на шее, но скорее всего я вас парализую на всю жизнь. А может, вы даже не потеряете сознание. А теперь еще вот это. – Ник указал на сломанную руку. – Между прочим, моя рабочая рука. Я, наверное, смогу защититься и левой, особенно в схватке с непрофессионалом, но мы ведь говорим не об этом? Нет. Ничего не выйдет.
– Вы забываете самое главное, – ворвался в их дискуссию новый голос.
Они обернулись. В дверях стояла Лорел Стивенсон. Бледная, осунувшаяся, с прижатыми к груди руками.
– Если мы все будем спать, кто поведет самолет? – спросила она. – Кто посадит его в Лос-Анджелесе?
Трое мужчин молча таращились на нее. А за их спинами вновь всплывал «драгоценный камень» – дыра во времени.
– Мы проиграли, – сдался Ник. – Вы это понимаете? Мы проиграли вчистую. – Он засмеялся, но тут же поморщился от боли, как только потревожил сломанную руку.
– Может, и нет. – Рядом с Лорел появился Алберт, обнимающий Бетани за талию.
Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу, но в его темных глазах светилась надежда. Смотрел Алберт только на Брайана.
– Я думаю,