Ну хоть одна загадка разрешилась.
– Я здесь, потому что мы с женой развелись, – сказал он. – Только что вышло окончательное постановление. Она осталась в Дерри. Если бы не это, здешний дом сейчас стоял бы пустым.
– У-гу, – кивнул Шутер. Его тон вновь взбесил Морта. Ты лжешь, говорила эта интонация, хотя в данном случае это маловажно. Я знал, что ты будешь лгать. В конце концов, у тебя профессия такая – лгать. – Я все равно нашел бы вас, здесь или еще где-нибудь. – Он не сводил с Морта решительного взгляда. – Я отыскал бы вас даже в Бразилии.
– Верю, – сказал Морт. – Тем не менее вы ошиблись. Или намеренно обманываете меня. Я сделаю вам одолжение и поверю, что это лишь ошибка, поскольку вы кажетесь искренним… – О Боже, разве это так? – Но я опубликовал рассказ за два года до того, как, по вашим словам, вы его написали.
Он снова увидел вспышку безумия в глазах Шутера, которая тут же пропала, причем не сама потухла, а словно была схвачена за загривок, – так человек придерживает за ошейник злобного пса.
– Вы сказали, этот журнал у вас в другом доме?
– Да.
– И в журнале есть ваш рассказ?
– Да.
– И номер журнала от июня 1980 года?
– Да.
Сначала Морт ощутил нетерпение – каждому вопросу предшествовала долгая, полная раздумий пауза, – однако тут же в нем зародилась надежда: может, этот человек пытается вбить в себя услышанную правду… Но правду, тут же подумал Морт, Джон Шутер должен знать с самого начала – схожесть, почти идентичность двух рассказов не была совпадением. Он по-прежнему в это верил, но ему пришло в голову, что у Шутера могли и не сохраниться воспоминания о совершенном акте плагиата. Он ведь сумасшедший.
Сейчас Морт был испуган меньше, чем при виде ненависти и ярости, плясавших в глазах Шутера отражением охваченного пламенем амбара, который уже не потушить. Когда он оттолкнул Шутера и тот попятился, Морт подумал, что, дойди дело до драки, он, пожалуй, смог бы за себя постоять… а то и уложить Шутера на обе лопатки.
И все же лучше до этого не доводить. Странно, но он ощущал некую вину перед Шутером.
Тем временем гость из Миссисипи флегматично шел своим курсом:
– Второй дом, который остался вашей жене, тоже в Мэне?
– Да.
– Она сейчас там?
– Да.
На этот раз пауза была гораздо длиннее. Шутер напоминал Морту компьютер, обрабатывавший большой объем информации. Наконец он сказал:
– Я даю вам три дня.
– Как великодушно с вашей стороны, – съязвил Морт.
Верхняя губа Шутера приподнялась, обнажив зубы, слишком ровные, чтобы быть чем-то иным, кроме заказанных по почте вставных челюстей.
– Не стоит меня недооценивать, сынок, – сказал он. – Я сдерживаюсь изо всех сил, и пока мне это удается, но…
– Вы! – закричал на него Морт. – А как же я? Это неслыханно! Появляетесь из ниоткуда и бросаете самое серьезное обвинение, которое можно бросить писателю, а когда я вам говорю, что у меня есть доказательства: вы либо ошибаетесь, либо лжете, – вы начинаете хвалить себя за то, что хорошо сдерживаетесь! Это неслыханно!
Веки Шутера опустились, что придало лицу лукавое выражение.
– Доказательства? – сказал он. – Я не вижу доказательств. Я слышу слова, но разговоры – это не доказательство.
– Я же вам сказал! – закричал Морт, чувствуя себя беспомощным, как человек, пытающийся уложить в коробок паутину. – Я же все объяснил!
Шутер долго смотрел на Морта, потом повернулся и сунул руку в открытое окно своей машины.
– Что вы делаете? – напряженно спросил Морт. Вот теперь он ощутил, как адреналин вбрасывается в кровь, готовя его к драке или к бегству… скорее к бегству, если Шутер полез за пистолетом.
– Сигареты достаю, – пояснил Шутер. – Штаны не обмочи. – Его рука появилась из окошка с красной пачкой «Пэлл-Мэлл». Шутер взял ее с приборной доски. – Хотите покурить?
– Свои имеются, – угрюмо сказал Морт и вынул старую пачку «Эл энд Эм» из кармана под красной фланелевой рубашкой.
Они закурили – каждый из своей пачки.
– Если продолжать в таком духе, мы скоро подеремся, – сказал наконец Шутер. – А я этого не хочу.
– Иисусе, я хочу, что ли?!
– Отчасти хотите, – возразил Шутер. Он продолжал изучать Морта из-под полуопущенных век с проницательностью сельского жителя. – В глубине души вы хотите именно этого. Но драку вы стремитесь затеять не только из-за меня или моего рассказа. У вас другая пчела под одеялом, от которой вы на взводе, и от этого все только сложнее. Вас тянет подраться, но вы не понимаете, что если мы начнем драку, она не закончится, пока один из нас не упадет мертвым.
Морт вглядывался в Шутера, думая, что тот преувеличивает для пущего эффекта, но ничего не увидел. По его спине вдруг пробежал холодок.
– Но я дам вам три дня. Позвоните своей бывшей и попросите прислать журнал с рассказом, если он существует. А я вернусь. Конечно, никакого журнала нет, мы оба это знаем, но вы кажетесь мне человеком, которому надо долго и серьезно подумать. – Он посмотрел на Морта с непонятным выражением суровой жалости. – Вы считали, что вас никогда не выведут на чистую воду? – спросил он. – Да, вы и правда так считали.
– Если я покажу вам журнал, вы уедете? – спросил Морт. Он словно задал этот вопрос себе, а не Шутеру. – Вот что мне действительно хочется знать – стоит дело того или нет.
Шутер резко открыл дверцу машины и сел за руль. Скорость, с которой иногда двигался этот человек, пугала Морта.
– Три дня. Проживите их, как хочется, мистер Рейни.
Он завел мотор, который заработал с утробным скрипом, говорящим, что нужно привести в порядок клапаны, и резкий запах бензиновой гари из старой выхлопной трубы осквернил воздух угасающего дня.
– Правда есть правда, а справедливость есть справедливость. Первым делом мне надо было накрыть вас там, где, как видите, я вас накрыл. Из этой передряги вы легко не выберетесь, как выпутывались, наверное, из других переделок, в которые попадали уже не раз. Вот что было у меня первым делом. – Он бесстрастно смотрел на Морта из окна водителя. – Второе дело, – продолжил он, – это настоящая причина, отчего я приехал.
– И что же это? – услышал Морт свой голос. Против всякой логики, вызывая ярость, странное ощущение вины безжалостно охватывало его снова, будто он действительно сделал то, в чем его обвинял этот деревенский сумасшедший.
– Об этом мы еще поговорим, – пообещал Шутер и включил передачу. Старый универсал тронулся с места. – А вы пока подумайте, что правильно и что справедливо.
– Вы просто псих! – крикнул Морт, но Шутер уже ехал по Лейк-драйв туда, где дорога выводила на шоссе номер 23.
Морт проследил, как универсал исчез вдали, и медленно пошел в дом. В голове становилось все более пусто, когда он подходил ближе. Ярость и страх ушли. Морт озяб, устал и тосковал по семейной жизни, которая осталась позади и которой, как теперь ему начинало казаться, у него никогда не было.
11
Телефон зазвонил, когда Морт добрался до середины подъездной дорожки, поднимавшейся по крутому склону холма от Лейк-драйв до его дома. Морт перешел на бег, зная, что все равно не успеет, и проклиная себя за невольный дурацкий порыв. Тоже мне, собачка Павлова.
Распахнув сетчатый экран, он возился с ручкой второй двери, когда телефон замолчал. Войдя, Морт посмотрел на телефон на старинном столике, купленном Эми на блошином рынке в Меканик-Фоллс[18]. В тот момент он легко мог представить, что телефон смотрит на него с напускным механическим нетерпением: Ко мне никаких вопросов, босс, – не я делаю новости, я их только сообщаю. Морт подумал – нужно купить приставку, принимающую сообщения… а может, и нет. Телефон никогда не был его любимой домашней техникой. Кому нужно, тот перезвонит.
Он сделал себе сандвич, налил тарелку супа и тут же понял, что не хочет есть. Морт чувствовал себя одиноким, несчастным и слегка заразившимся безумием Джона Шутера. Он почти не удивился, что сочетание этих ощущений вызывает еще и сонливость, и стал алчно поглядывать на диван.
Ладно, прошептал внутренний голос. Но помни – убежать можно, спрятаться нельзя. Все дерьмо по-прежнему будет здесь, когда ты проснешься.
Истинная правда, подумал Морт, но хоть ненадолго это все исчезнет, уйдет, оставит его в покое. О сиюминутных решениях можно сказать одно: они лучше, чем ничего. Морт решил позвонить домой (мозг упорно думал о Дерри как о доме, и он подозревал, что так будет еще долго), попросить Эми найти «Детективный журнал Эллери Куина» со «Временем сева» и выслать ему в Тэшмор экспресс-почтой. Затем он приляжет на пару часов, в семь встанет отдохнувшим, засядет в кабинете и напишет еще немного чуши.
С таким отношением все, что ты напишешь, будет чушью, упрекнул его внутренний голос.
– Пошел ты на… – сказал этому голосу Морт. Одно из преимуществ одинокой жизни, как он успел убедиться, в том, что можно говорить вслух с самим собой, и никто не спросит, не сбрендил ли ты.
Подняв трубку, он набрал телефон Дерри, услышал обычные щелчки междугороднего соединения и затем самый раздражающий из всех телефонных звуков: та-та-та-та – короткие гудки. Занято. Эми с кем-то разговаривает. На телефоне она может висеть часами, а то и днями.
– Отлично, блин! – крикнул Морт и ударил трубкой по рычагам с такой силой, что слабо звякнул звонок.
Теперь что?
Он подумал позвонить Изабелл Фортин, жившей напротив, но быстро отбросил эту мысль. Изабелл чересчур живо интересовалась их с Эми разводом, только что домашнее видео не снимала. К тому же шел шестой час – до завтрашнего утра журнал не начнет движения по почтовому каналу между Дерри и Тэшмором, даже если его отправят сегодня. Он позвонит Эми позже, вечером, и если домашний телефон снова окажется занят (не исключено, что Эми еще будет говорить с тем же собеседником), вот тогда он обратится с просьбой к Изабелл. Диван в гостиной неодолимо влек Морта к себе, как песни сирен.