Он прошел к бару, ясно уже понимая, что не хочет, совсем, здесь задерживаться, да и ребятам обещал быть через пятнадцать минут.
Бутылку виски и что еще?..
Он еще взял «Бордо», цветом чуть посветлее — игривого сорта.
Вышел от бара с другой стороны и пояснил для вежливого ухода:
— Обещал, вот, с ребятами посидеть. Извините за отсутствие во время ужина.
Аркадий сделал благодушный знак понимания, а взгляд наследника скользнул по бутылкам... ревниво блеснув, поменялся на снисходительный — с господским оттенком.
Это как понимать?
И в наследство еще не вступил, и умершего в могилу не проводил, а уже хозяин?
Нет, сударь, шутить изволите, он в доме друга своего, а не у чужого барина!
Человек поставил на столик бутылки и снова вернулся к бару. Тут где-то «Мадера» коллекционная, они все собирались ее с покойным попробовать.
У, как быстро нашлась.
Он понес ее так, чтобы к зрителям этикеткой.
И прихватив две другие, небрежно кивнул на прощанье.
Чувствуя, что все-таки неумело изображает развязность.
— Вы, Сергей Петрович, куда это столько набрали?
— Ничего, пригодится.
Он хотел добавить в сердцах о своих впечатлениях, но пар неожиданно вышел. По дороге слушал насекомую трескотню — многотысячный хор, у домика в траве белел крупный светляк, и тепло шло прямо с самого неба.
Ну их там.
Стол нехитро, но уже сервирован, и закуска есть подходящая, в том числе любимый его острый венгерский перец.
— Ровно пятнадцать минут, — сообщил появившийся Макар, — ой, куда это столько?
— А ты думаешь, я тебе много выпить позволю? — парировал Алексей. — Садитесь, Сергей Петрович, вы у нас — во главе.
Времени нет никакого — это же мера одних событий через другие. Почему вдруг два-три часа пролетают или, наоборот, еле тянутся? Тянутся от пустоты — ее ничем не измеришь. А события набегают, и человек движется по ним, а не по каким-то там стрелкам. Так и с людьми бывает в общении, когда временем становятся мысли и память.
В начале первого еще поставили чай.
Молчаливого очень третьего охранника, не употреблявшего из-за старой контузии алкоголь, гость плохо знал.
Тот поужинал с ними, и начальник разрешил ему спать — «мониторить» постоянно территорию нет уже необходимости, да к тому же — гость не знал этого раньше — на три метра внутрь от заборов на газонах стоит проводная сигнализация.
— Сметливый ты у нас, Макар. Он, Сергей Петрович, сто тысяч в банку спрячет, а на зарплату будет опять полдеревни кормить. Сколько там ртов-то?
— Ну... две сестренка, две бабки, дед, еще племянник и племянница малолетние. Мать с отцом хоть работают, но, можно сказать, за гроши.
— Не беспокойся, позвоню тебе, по приезду. Место найдем. А тебя, Алексей, на командирскую должность, не смогу прямо сразу устроить. Подыскивать надо.
— Вообще не надо, Сергей Петрович.
— А что думаешь делать?
— Смотаться он хочет.
— Не смотаться, а нормально уехать. Мне здесь, Сергей Петрович, как говорят у вас казаки, что-то «не любо».
— А где любо?
— Ну, в Канаде где-нибудь или в Австралии. Приналягу на английский язык, я ведь английскую спецшколу заканчивал. Тройку, правда, имел, но база все равно есть.
Макар решил поделиться:
— А я немецкий учил.
— Немецкий твой — «нихт ферштейн».
— Может быть ты и прав, Алеша, — раздумчиво произнес пожилой человек, — может быть...
— Родина — не березы, Сергей Петрович, — обрадовано заговорил тот, — родина — люди, а они у нас только и смотрят как бы друг друга мордой об стол.
Младший товарищ согласился с ним легкой ухмылкой.
Гость помолчал в размышлении.
— А к старости это грустно, друзья. Грустно, без цели. Я вот встретил недавно, Христос говорил: «Один не спасешься». В Нагорной проповеди, кажется. Даже душа в одиночку беспомощна.
Макар, привставший за кипятком, удивился:
— Почему беспомощна?
— Потому, дорогой, что душа великого хочет. Даже самая маленькая душа. А как может быть иначе?.. Она по образу и подобию божьему сотворена. Великое, значит, в ней первым делом заложено. Да. А делать великое можно только для очень многих, это по определению, так сказать. Ну и как, без душевного с ними родства?
Алексей озадаченно качнул головой, оценивая слова, —правильные, наверное, но не очень согласные с его настроением, а на лице Макара объявилась и застыла загадочность — он выразил ее глядя куда-то вверх:
— А многого мы не знаем.
— Вот-вот, — гость придвинулся к столу, чтобы достичь до бутылки, — чувствовать начал с годами, чем больше узнаю — тем меньше знаю. — И сменил тон: — Но знаю, что такую «Мадеру» я даже при своем миллионе не позволю себе купить.
— И нельзя в наших магазинах, — возразил Алексей, — чурки оборзелые в своих подвалах любую фальшивку сварят.
Разлили по рюмкам.
Макар взял свою нерешительно, а его старший товарищ поднес, понюхал, а потом, когда все попробовали, вывел свое заключение:
— Я вот чувствую — вкус замечательный, а еще чувствую, что мой до него не развит — тупые рецепторы.
— А-га, — подтвердил Макар.
Но тут же они заметили что-то во взгляде гостя, сидевшего напротив двери, и повернули к ней головы.
В открытом проеме стоял Аркадий.
С блуждающим взглядом и физиономией на хороших газах.
— Теплый вам вечерочек, — он вроде не был уверен, что видит хорошо каждого. — Сергей Петрович, а я в комнату к вам стучал.
Нет, видит все-таки.
Макар уже проворно подносил стул.
— Присаживайтесь. Чаю выпьете?
— А... выпью, пожалуй.
Тот сел, и устроился поровнее.
— Баталия, что ли, закончилась, Аркадий?
— Вот я и хотел с вами... не закончилась. — Он поделился сразу со всеми: — Мне что тут — жить?.. А Ленка говорит: жить!
— Ты толком скажи о результатах.
Однако пришедший поинтересовался сперва глазами по поводу своего участия в общем мероприятии, и Алексей с легким в сторону вздохом подвинул к нему свободную емкость, она была из-под сока, но вряд ли сейчас это значило.
Успокоенный, что ему наливают, Аркадий вернулся к теме:
— Олег уже говорит — «ну его». Но хамство — по полмиллиона, — он протянул руку к вину, и видно стало — пить ему не очень-то хочется.
— Предлагает вам по полмиллиона?
— Предлагает, но это хамство. Я так и сказал... Нет, прямо так я не стал говорить... Сергей Петрович, нам нужен переговорщик. Он замотал, понимаете?
— Так ты меня желаешь завербовать? Нет, брат, я не гожусь. Я в жизни больше приговаривал, что ли, чем уговаривал.
— Вы о-пытный человек.
— А «опытный» для таких целей — только адвокат. Вы почему за целый день об этом не позаботились?
— Заботились. В отпусках народ. Звонили... — рука на столе показала «туда-сюда», — разъехались. Известных нет никого, а случайных... Ленка правильно говорит — с дипломом из перехода...
Чтобы вечер таким бестолковым концом не был испорчен, лучше было выпить по рюмке вина — человек взял свою и показал ребятам глазами — пора закругляться. Тем более не вечер — половина первого уже.
Мм, вкусно!
Аркадий все же нашел место внутри и кинул туда разом, без чувственного выражения.
Улететь, что ли, до сообщенья об окончании переговоров?
— Сергей Петрович, нужна ваша помощь, — незваный гость проговорил уже более твердым голосом.
Или здесь остаться? Впереди только два рабочих дня, обойдутся там без него. В бассейне поплавать, в библиотеке кой-чего почитать...
— Сергей Петрович, так как?
Не ответив сразу, он отхлебнул на дорожку чай — ну, что ему тут сейчас объяснять.
— Давай, Аркадий, все завтра с утра обсудим. На свежую голову.
— Но вы не о-тказываетесь? — опять со сползающим выражением произнес тот.
— Не отказываюсь.
Да, пожалуй, правильнее будет пока задержаться. Обдумать, заодно, как станет жить дальше — с миллионом этим теперь. С работы уходить ну как-то совсем не тянет. Контрактные почти полгода еще надо обязательно отработать, преемника какого-то подобрать. А впрочем, нечего на ночь забивать себе голову.
Алексей хотел выйти их проводить, но гость сказал, чтоб допивали чай и, попрощавшись, подтолкнул в открытую дверь Аркадия.
Тот как-то примолк, а когда вышли на воздух, глубоко задышал, хотя воздух был такой, как и в комнате.
— Эх, перебрал я. А другие — тоже. Ленка одна нормальная. Со злобы.
Неровная поступь Аркадия замедлилась и перенесла его затем с правой стороны в левую.
— Я вот думаю, Сергей Петрович...
Тот повернул голову, чтобы найти спутника у другого плеча.
— Я думаю... — Аркадий стал неловко доставать сигареты и уронил пачку — пришлось приостановиться.
— Что это?
— Где?
— Вон, сбоку дома.
— Где сбоку дома?
Человек слегка отстранил рукой спутника.
Электрический свет по периметру хорошо освещал ближние части газона, дальше внутрь было темнее, и потребовалось приглядеться.
Он сделал несколько шагов в ту сторону, пошел быстрее... а теперь побежал.
Тело нужно положить на твердое, с небольшим чем-нибудь под головой, внутренние кровотечения могут быть где угодно, западающая голова опасна остановкой дыхания, поэтому он все время говорит Аркадию — «голову, голову», а остальным — чтобы держали под плечами и туловищем, ноги пусть свисают — это неважно. Перед крыльцом он забегает вперед — освободить стол и найти подходящий предмет под голову. Аркадий сказал, что дышит. Люди неуклюже застревают в дверях, что-то он убрал со стола, что-то слетело, на полочке несколько книг — они сейчас подойдут.
— Сюда головой кладите.
Черт возьми, где телефон?
— Где у вас телефон?!
Алексей говорит, что в соседней, где мониторы.
Тут, в соседней, полно всякой техники, и где именно аппарат он не видит.
Вот.
Но почему трубка молчит?..
Да, здесь переключательный рычажок.
Есть гудок.