В то утро Верн поднялся раньше всех, поел хлопьев и покидал мяч в старый обруч, приделанный к гаражу. Заняться было нечем, поиграть не с кем, вот он и надумал в очередной раз поискать монетки. Когда он залез под террасу, дверь вдруг заскрипела. Верн замер. Если это отец – можно выползать, а если Билли – придется ждать, пока он и его дружок Чарли Хоган свалят.
По террасе протопали две пары ног, а потом Чарли Хоган произнес жалким дрожащим голосом:
– Господи, Билли, что же нам делать?
Услышанное – ведь Чарли Хоган был один из самых крутых парней! – заставило Верна навострить уши. Среди приятелей Чарли имелись Туз Мэррил и Глаз Чемберс, а кто ходит с такими ребятами, тот уж точно не слабак.
– Ничего, – сказал Билли. – Только это. Ничего.
– Что-то же нужно сделать, – не унимался Чарли.
Они сели на террасу, совсем близко к тому месту, где затаился Верн.
– Ты его видел?
Верн, буквально истекая слюной от любопытства, подполз ближе. Он уже решил, что Билли и Чарли по пьяному делу кого-то переехали, и теперь очень старался не шуршать листьями. Если эта парочка узнает, что он прячется рядом и подслушивает, все, что от него останется, уместится в баночку из-под собачьего корма.
– Нам-то без разницы! – сказал Билли. – А тот чувак – мертвый, ему тоже все равно. Какая разница, найдут его или нет? Мне пофиг.
– Про него по радио говорили, – заметил Чарли. – Это наверняка он, как его… Брокер или Бровер… неважно. Его, видно, поезд сбил.
– Да.
Кто-то чиркнул спичкой. На дорожку упал огонек. Потянуло дымом.
– Ясное дело, сбил. А ты уж и облевался.
В тишине Верн буквально ощущал, как Чарли Хоган исходит стыдом.
– Ладно еще девчонки ничего не видели, – спустя какое-то время произнес Билли. – Повезло. – Он ободряюще похлопал Чарли по спине. – А то бы они разболтали повсюду, до самого Портленда. Вообще, мы оттуда быстро подорвались. Думаешь, они заметили неладное?
– Нет. Мари не любит дорогу мимо кладбища. Боится привидений.
Потом Чарли опять заныл, словно испуганный ребенок:
– Господи, ну нафига мы вчера угнали эту тачку! Надо было просто пойти в кино, как и собирались.
Билли и Чарли крутили с двумя потаскушками по имени Мари Дотери и Беверли Томас. Жуткие девахи, словно из шоу уродов – прыщи, усы и все такое. Иногда они вчетвером, а то и вшестером, если присоединялись Туз или Пушок Браковиц с девицей, угоняли со стоянки в Льюистоне машину и отправлялись на пикник, прихватив пару-тройку бутылок крепленого винца и упаковку имбирного эля. Останавливались где-нибудь в Касл-Вью, Харлоу или Шайло, пили и развлекались с девчонками. А потом бросали машину недалеко от дома. Словом, простые обезьяньи радости, как говаривал Крис. Ребята ни разу не попадались, но Верн не терял надежды. Мечтал, что по воскресеньям будет навещать Билли в исправительном доме.
– Если мы скажем копам, им станет интересно, какого черта мы делали в Харлоу. Машин у нас ни у кого нет. Лучше держать рот на замке. Тогда нас не тронут.
– Можно сделать анонимный звонок, – предложил Чарли.
– Его могут отследить, – отрезал Билли. – Я сам видел в кино.
– Точно, – уныло согласился Чарли. – Черт, жалко, с нами Туз не поехал. Тогда мы сказали бы, что ездили на его машине.
– Ну, не поехал.
– Ага. – Чарли вздохнул. – Думаю, ты прав.
В воздухе мелькнул огонек окурка.
– Вот приспичило же нам именно там отлить, – принялся за свое Чарли. – Не могли в другую сторону свернуть. Я еще и новые кроссовки облевал. – Он понизил голос. – Чертов пацан вот прямо так и лежал. Ты видел его, Билли?
– Видел. – На дорожку полетел второй окурок. – Идем, посмотрим, встал ли уже Туз. Хочу разжиться выпивкой.
– Расскажем ему?
– Чарли, мы никому не расскажем! Никому и никогда. Всосал?
– Всосал. Ну какого черта мы угнали этот вонючий «додж»!
По ступеням прошагали две пары ног в линялых джинсах и черных сапогах. Верн замер на четвереньках (и чуть не обделался, по его словам), ожидая, что брат вот-вот его заметит, вытащит из-под террасы и убьет. Вдвоем с Чарли Хоганом они возьмут его за оттопыренные уши и вышибут то небольшое количество мозгов, которым наделил его Господь, а потом затопчут своими черными сапогами. Однако Билли и Чарли ушли, и Верн, подождав на всякий случай, вылез из-под террасы и побежал к нам.
– Повезло тебе, – сказал я. – Они бы тебя убили.
Тедди заявил:
– Знаю я эту дорогу на Харлоу. Она кончается тупиком у реки. Мы там с отцом рыбачили.
Крис кивнул.
– Там раньше был мост, но случилось наводнение. Давно уже. Теперь только железнодорожный переезд.
– А мог он дойти от Чемберлена до Харлоу? – спросил я. – Там ведь миль двадцать или тридцать.
– Запросто мог. Набрел, видимо, на железнодорожные пути и шел по шпалам. Может, думал, в случае чего успеет помахать машинисту. Но теперь до Дерри и Браунсвила ходят только грузовые составы, да и те нечасто. Ему пришлось бы всю дорогу до Касл-Рока идти пешком. А в темноте прошел наконец поезд – и шмяк его!
Крис шлепнул кулаком правой руки в ладонь левой. Тедди, имевший за плечами большой опыт уворачивания от грузовых фур, казалось, слегка загордился. Мне сделалось нехорошо: я представил, как этот Рэй – далеко от дома, до смерти перепуганный – упрямо бредет по путям между рельс, по шпалам, потому что отовсюду доносятся странные ночные звуки – из крон деревьев, кустов, из водостоков под насыпью. И вот появляется состав, и мальчик заворожен ярким светом и не успевает вовремя отпрыгнуть. Или же, когда проехал поезд, он лежал на путях, ослабевший от голода. Так или иначе, Крис верно сказал – все закончилось шмяком. Рэй погиб.
– Ну, хотите пойти посмотреть? – спросил Верн. Он от волнения так ерзал, словно ему не терпелось в туалет.
Мы молча посмотрели на него.
Потом Крис бросил карты и сказал:
– Конечно! Ставлю что угодно – наши фото будут в газете!
– Э-э? – протянул Верн.
– Да? – Тедди выдал свою улыбочку; именно с такой он бросался на грузовики.
– Слушайте, – продолжал Крис, перегнувшись через хлипкий столик. – Мы найдем тело и всем сообщим! Нас покажут в новостях!
– Ну, не знаю… – Верн явно растерялся. – Билли поймет, откуда я узнал. Он меня тогда уделает.
– Нет, – покачал головой я. – Потому что тело-то найдем мы, а не Билли и Чарли на угнанной тачке. Им нечего будет бояться. Им впору будет медаль тебе навесить, Грошик.
– Да ну? – Верн изумленно оскалил кривые зубы. Видно, сама мысль, что Билли может одобрить какой-то его поступок, его просто ошеломила. – Правда так думаешь?
Тедди тоже скалился. Потом, нахмурившись, произнес:
– Ой-ой-ой!
– Чего? – Верн опять заволновался: его пугало, что в мозгу Тедди – или что там у него вместо мозга – зародились какие-то возражения.
– Предки! – заявил Тедди. – Если мы завтра в Харлоу найдем мертвого мальчишку, они поймут, что мы не ночевали на лугу за домом Верна.
– Да, – согласился Крис. – Они поймут, куда мы ходили.
– Нет, – сказал я.
Мне было страшно и в то же время весело. Я понимал: может прокатить! От этих эмоций меня бросило в жар и загудела голова. Чтобы занять чем-то руки, я собрал карты и стал тасовать. Профессионально тасовать, да еще играть в криббидж – вот и все, чему научил меня Дэннис как старший брат. Другие ребята завидовали моему умению обращаться с колодой, и, кажется, все и каждый просили научить – все, кроме Криса. Он один понимал: для меня раскрыть секрет – значит, поделиться с кем-то частицей Дэнниса, а его не так много со мной осталось, чтобы раздавать другим.
Я произнес:
– Мы просто скажем, что нам надоело торчать на лугу у Верна, мы там уже много раз бывали и решили поставить палатку в лесу. Уверен, нас даже не выдерут, все будут думать только про нашу находку.
– Меня-то отец все равно выдерет, он последнее время вообще не в себе. – Крис угрюмо покачал головой. – Ну да, оно того стоит.
– Вот и ладно. – Тедди встал, по-прежнему скалясь, – того и гляди разразится своим визгливым квохчущим смехом. – Значит, после обеда собираемся у Тессио. А что придумаем насчет ужина?
– Ты, и я, и Горди скажем, что поужинаем у Верна, – предложил Крис.
– А я маме скажу, что поем у Криса, – заявил Верн.
План был вполне годный, хотя, конечно, могло случиться что-нибудь непредвиденное, например, родители наши случайно бы встретились. А телефона ни у Криса, ни у Верна не было. В те времена многие семьи просто не могли себе позволить телефон, особенно те, у кого куча детишек. К верхушке общества никто из нас не принадлежал.
Мой отец уже ушел на пенсию. Старик Верна работал на фабрике и водил «десото» пятьдесят второго года выпуска. Мама Тедди имела домик на Данберри-стрит и пускала квартиранта – когда удавалось такового найти. В то лето желающих не нашлось: табличка с надписью «СДАЕТСЯ МЕБЛИРОВАННАЯ КОМНАТА» торчала в окошке с самого июня. А отец Криса всегда был в той или иной степени «не в себе». Пьяница, почти постоянно жил на пособие и в основном торчал в таверне «У Сьюки» вместе с Джуниором Мэррилом, стариканом Туза Мэррила, и еще парой местных забулдыг.
Крис мало о нем рассказывал, но все мы знали: отца он смертельно ненавидит. Примерно пару раз в месяц или около того Крис появлялся с «обновкой» – то синяки красуются на щеке или шее, то фонарь под глазом переливается всеми красками заката. Однажды он явился в школу с огромной повязкой на затылке. А иногда вообще не приходил – так ему доставалось. Крис был парень толковый, по-настоящему умный, только много прогуливал, и мистер Халлибертон, надзиравший за прогульщиками, часто подъезжал к его дому на стареньком черном «шевроле» с табличкой «БРАТЬ ПАССАЖИРОВ ЗАПРЕЩАЕТСЯ» на ветровом стекле. И если Крис пропускал уроки и Берти (так мы прозвали мистера Халлибертона) его ловил, то загонял в школу и следил, чтобы его потом неделю задерживали после уроков. Но когда Крис сидел дома из-за папашиных побоев, наш Берти просто уходил, не вякнув старому козлу ни слова.