Маркс является символической фигурой и в другом смысле. О «Марксе» и «марксизме» обычно говорят, имея в виду труды Маркса и Энгельса. Некоторые из наиболее важных марксистских работ были написаны обоими, например, «Коммунистический манифест» или «Немецкая идеология». Из них двоих Фридрих Энгельс был более социологически ориентированным мыслителем. Бытует миф по поводу отношений между Марксом и Энгельсом, который состоит в том, что Энгельс был теоретически менее состоятельным: он был верным учеником и идейно зависимым соратником в теоретической системе, которую разработал Маркс. В действительности идеи Энгельса достойны отдельного рассмотрения. Во многих отношениях его вклад в «Марксову» теорию конфликта был более фундированным и жизнеспособным.
Миф о Марксе и Энгельсе так сильно закрепился не в последнюю очередь из-за позиции самого Энгельса. По окончании их совместной политической деятельности в молодые годы и участия в революции 1848 года Маркс оказался в лондонском изгнании, а Энгельс стал работать сначала клерком, а потом и менеджером на британской фабрике своей семьи в Манчестере. Вскоре после этого Энгельс оставил интеллектуальную стезю, а Маркс продолжал подпольную политику коммунистической революции и работал над своими крупными экономическими трудами на те средства, которые ему мог присылать Энгельс. Только в 1870-х годах Энгельс вновь появляется в сфере интеллектуальной и политической деятельности после двадцатилетнего отсутствия. К этому времени Маркс уже был болен и не особенно продуктивен. Энгельс попытался поправить положение, работая не только над своими собственными трудами, но и представляя Маркса в его политических и интеллектуальных предприятиях. После смерти Маркса в 1883 году Энгельс стал представителем «марксизма», придумывал его лозунги и формулировал его доктрины, а также редактировал и печатал посмертные тома Марксова «Капитала». Свою собственную деятельность Энгельс представлял в свете интеллектуальной личины Маркса.
Такая модель их отношений сложилась еще в период революционных десятилетий в 1840-х годах. В их совместных публикациях имя Маркса всегда шло впереди. Маркс даже публиковал под своим именем работы, которые были написаны Энгельсом, например, энгельсовский анализ европейских переворотов, озаглавленный «Германия: революция и контрреволюция», написанный для New York Tribune в 1851–1852 годах. Маркс часто просил Энгельса отредактировать его манускрипты, но не указывал на это в самой работе. Маркс также мог внести изменения в работы самого Энгельса и послать их в печать без его ведома. Энгельс никогда не возражал против этого и не выражал недовольства. Он был совершенно предан Марксу. Его пассивность подтверждала впечатление о том, что в работе гения он был всего лишь мальчиком на побегушках.
Но эта картина вряд ли верна. Энгельс был мыслителем значительной оригинальности и широты, в некоторых отношениях даже больше, чем Маркс. В конце своей жизни Маркс признавал это в одном из своих писем Энгельсу: «Ты знаешь, что, во-первых, я медленно прихожу к пониманию и, во-вторых, всегда иду по твоим стопам». Странное откровение! Однако именно Энгельс первым понял важность экономики, критикуя и открещиваясь от ее буржуазной идеологической подоплеки. Именно он в 1844 году напечатал в Марксовом журнале «Критику политической экономии», пока Маркс вел свои философские баталии с младогегельянцами. В этом эссе Энгельс говорил, что частная собственность неизбежно ведет одновременно к подъему капиталистических монополий и к росту их смертного врага, рабочего класса. В ответ Маркс попытался перевести эту экономику в термины Гегеля в своих так называемых «Философско-экономических рукописях 1844 года». Именно Энгельс показал публикацией в 1845 году своих исследований на фабриках Манчестера «Положение рабочего класса в Англии», что абстракции мало что значили в сравнении с конкретными социальными условиями реальных общественных классов, захваченных лихорадкой капитализма.
Короче, Энгельс шел впереди, а Маркс следовал в том же направлении в результате потерпевшего крах идеализма Гегеля и на примере Фейербаха. Но многие недооценивают, в какой степени Энгельс продолжал вести его за собой, особенно в области социологии. В то время пока Маркс был занят критикой немецких философов, Энгельс стремился к более эмпирической и научно-обобщаемой концепции реального мира. Именно Энгельс написал первый набросок «Коммунистического манифеста» и придал ему социологический уклон, в то время как Маркс продолжал свою критику философских и политических соперников, раскрашивая ее своим литературным даром и едкими инвективами. Маркс продемонстрировал свой гений способностью увидеть в новом свете текущие политические события, например, в случае его блестящего анализа контрреволюции во Франции «18 Брюмера Луи Бонапарта» (1852). Энгельс же расширил метод поиска исторических параллелей и обобщений в «Крестьянской войне в Германии» (1850). Маркс всегда был скорее политиком, Энгельс же был в большей степени чистым интеллектуалом и более крупным историческим социологом.
Обширная переписка между Марксом и Энгельсом отнюдь не свидетельствует о его интеллектуальном превосходстве в их отношениях. Она показывает, напротив, что Энгельс забрасывал в письмах новые мысли и идейные заготовки, в то время как Маркс был больше озабочен изложением своих личных и политических новостей, рассказами о своих мытарствах и бегстве от враждебных властей, живописал свои трудности с издателями и чаще всего описывал свои финансовые затруднения, обращаясь с просьбами о помощи. Из одних только писем может создаться впечатление, что Энгельс был в большей степени интеллектуалом. Но, строго говоря, это не так. Маркс был слишком узко сосредоточен на своем политическом крестовом походе, и его идейная жизнь выплескивалась в почти маниакальную одержимость строительством системы политической экономии, которая могла бы лечь в основу его видения коммунистического будущего.
С точки зрения социологии, решающим событием в жизни Маркса была, несомненно, его дружба с Энгельсом. Мы сможем это понять, если сравним те работы, которые они написали раздельно, с тем, что они написали в соавторстве. До встречи с Энгельсом Маркс был левым гегельянцем, в области философии предрасположенным к материализму и социализму, но лишенным реального понимания экономического и социального мира. После того, как Энгельс ввел его в суть экономической социологии, они написали серию совместных работ. Некоторые из них — «Святое семейство», «Немецкая идеология», «Коммунистический манифест» — содержат в себе изрядное количество высказываний Маркса против младогегельянцев и других оппонентов слева. Но такого рода страницы не особенно актуальны для сегодняшнего дня, в то время как долговечные и известные идеи высказываются там, где Маркс и Энгельс объясняют свою социологию в общих терминах. В этот же период Маркс и Энгельс также пишут раздельные работы, анализирующие революции, перемежающиеся по своей форме и жанру — от аналитического журнализма до исторической социологии. Но после 1852 года, когда Энгельс погрузился в свою деловую рутину в Манчестере, Марксова социология исчезает. Маркс больше не пишет ничего, кроме разбора технических проблем экономики и доктринальных и тактических заявлений, относящихся к тактическим маневрам коммунистической политики. В конце концов, Энгельс возвращается и в серии книг и статей, написанных с 1878 года и до своей смерти в 1895 году, пытается вытащить марксизм из сферы экономических уточнений и превратить его в общую науку по всем вопросам: социологическим, историческим и даже захватывающим в свою орбиту законы природы.
Без Энгельса Маркс занял бы материалистический левый фланг младогегельянства, на шаг вперед в направлении, взятом Штраусом, Бауэром и Фейербахом. Возможно, он нашел бы свой собственный путь к экономике. Он однозначно отдавал ей интеллектуальное предпочтение. Продолжая работать над экономической системой Риккардо, он не только искал в ней поводов для пролетарской революции, но и пытался привести ее в соответствие с гегелевскими категориями противоречия, отчуждения и диалектики общего и особенного. С начала 1850-х годов Маркс работал над крупным проектом в области экономики, только одной из частей которого был «Капитал» (наряду с томами о земельной собственности, наемном труде, государстве, международной торговле и мировом рынке). Вся система должна была получить название «Критики политической экономии». Так была названа Энгельсом его небольшая работа 1844 года, которая и привела Маркса к этим темам. В ходе своей жизни Маркс опубликовал различные разделы этой работы, включая введение «К критике политэкономии» (1859) и первый том «Капитала» в 1867 году. Даже эта последняя часть составляла только одну треть первых шести частей этого проекта, и Энгельс посмертно опубликовал оставшиеся две трети «Капитала» в 1885 и в 1894 годах. Почти через сто лет фрагментарный черновик этой рукописи, известный как Grundrisse, был опубликован к радости его почитателей. Но даже эти 800 страниц были только малой толикой целого. Очевидно, Маркс поставил перед собой колоссальную задачу, которая отступала по мере того, как он погружался во все более педантичные детали в тех разделах, над которыми работал. Энгельс все время подталкивал его к быстрейшему завершению и публикации, но у Маркса не было дара Энгельса писать быстрые и сбалансированные обзоры. Если говорить правду, то тысячи страниц Марксовой экономики с их переходами через сложные гегелевские абстракции представляли собой утомительный лабиринт. Их было бы совсем скучно читать, если бы они не перемежались пафосом политического крестового похода Маркса против капитализма и его идейных оппонентов; только инвективы морального возмущения в этих пассажах возвращали его скучную прозу к жизни. Именно эта комбинация эмоционального пыла и бесконечных интеллектуальных абстракций производила большое впечатление на современников Маркса и считалась признаком его гения; она продолжает вызывать восхищение тех, кто предпочел оказаться в орбите его влияния.