— Если ты обещаешь не выдать меня, я готов поделиться с тобой довольно важной конфиденциальной информацией. Подведешь — начальство меня в землю вобьет. Выйдет очень поганая история. И моей карьере скорее всего хана. Короче, обещай, что будешь держать язык за зубами и ни при каких обстоятельствах не выболтаешь моего имени. Я даю тебе информацию, а ты распоряжаешься ею по своему усмотрению. Условие тебе понятно? По рукам?
— По рукам.
— Я уверен, что пропавшие убиты.
— То есть ты подтверждаешь, что я была права, в одиночку больше двух недель утверждая, что в горах действует серийный убийца?
— Я процентов на девяносто убежден, что все пропавшие убиты.
— У вас уже есть подозреваемый?
— Да.
— Так почему же его не задерживают?
— Полиция имеет вещдоки с двух мест происшествия. И скрывает их. На это есть резон. Уж очень необычные эти вещественные доказательства. Было решено помалкивать о наших находках.
— Стало быть, снохомишское полицейское управление сознательно утаивает от общественности правду?
— Вот именно.
— Значит, на самом деле полиция ищет не пропавших, а их тела и психопата, который их убил?
— Да. Мы имеем дело с абсолютно неуправляемым психопатом — отвратительным серийным убийцей. Эта тварь будет убивать и дальше.
Мак ожидал примерно этого. И тем не менее был поражен в самое сердце. Какая мерзость — сначала тайно записать доверительный разговор, затем отредактировать его до неузнаваемости!
На экране появилась Крис и сообщила, что это был голос «детектива из снохомишского управления полиции, который просил не называть его имени». На самом деле любой, кто знаком с Маком лично, мог узнать его с первой же фразы.
Однако что толку рвать на себе волосы и проклинать себя за доверчивость! Сейчас следовало обдумать, как вывернуться из этой нестерпимой ситуации, как защитить свое доброе имя. Выступить с публичным опровержением? Судиться с Крис? Но это ничему не поможет. Пролитое молоко пролито. Он ей вдул, она его обула — история стара как мир…
Как только в новостях пошел следующий материал, телефон зазвонил снова. Опять Карильо.
— И все-таки я не понимаю! — сказал он. — Думал, знаю тебя… А ты вон, оказывается, какой фрукт!
Теперь Мак был полон решимости оправдываться. Но его напарник — теперь, наверное, бывший напарник — бросил трубку раньше, чем Мак успел произнести хоть слово.
Мак откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Похоже, самое время пустить слезу по поводу бесславного конца своей карьеры как детектива…
Лайл Бенсон, генеральный директор «Седьмого канала», припарковал свой «БМВ» в подземном гараже, открыл электронным ключом персональный лифт и поднялся в свой кабинет в пентхаусе телестудии.
Звонок Дуга Готье практически вырвал его из супружеской постели — дело шло к полуночи и Бенсон укладывался спать. Телекомментатор орал благим матом и требовал немедленно уволить Крис Уокер. Иначе он за себя не отвечает. Лайл Бенсон чертыхнулся и поехал разбираться.
Готье поджидал босса наверху.
— Эту дрянь нужно гнать со студии поганой метлой! — запричитал он. — Вы видели ее последний репортаж? По качеству подделки интервью с «неизвестным детективом» на одном уровне с трехдолларовой банкнотой! Немыслимая наглость!
Лысоватый и дородный, сорокавосьмилетний Бенсон тяжело опустился в кресло за своим огромным столом. За спиной гендиректора горел всеми огнями ночной Сиэтл, украшенный к Рождеству и Новому году.
Жестом Бенсон пригласил Готье садиться, но тот нервно расхаживал по кабинету.
— Дуг, репортаж я не видел, но обещаю разобраться…
— Я всякое вранье видел на экране, но это выходит за все рамки допустимого!..
— Вранье не вранье… — раздался из коридора голос самой виновницы переполоха, — но вчера новости со мной сами знаете какой рейтинг имели. А сегодня, уверена, показатель популярности еще выше…
С этими словами Крис Уокер появилась в дверях.
Хозяин кабинета встретил ее улыбкой. Готье — злобным оскалом.
— Ну-ка, ну-ка… — протянул Бенсон и защелкал по клавишам компьютера. Найдя нужную информацию, он сказал: — Девчонка права. Дуг, дружище, нет никакого резона кипятиться…
Но Готье не отозвался на примиряющий тон. Раздувая ноздри и тараща глаза, он отчеканил:
— Она или я. В одной студии с ней я не работник!
Бенсон вздохнул:
— Дуг, зачем так драматизировать…
— Или вы ее увольняете, или увольняюсь я.
Бенсон замахал руками:
— Садитесь-ка вы оба. Обсудим, поищем приемлемый компромисс…
Дуг Готье развернулся и демонстративно пошел к двери.
— Я пошел писать заявление об уходе.
Телекомментатор вышел вон, хлопнув за собой дверью.
Бенсон откинулся на спинку кресла, вперив в Крис сердитый взгляд.
— Ну вот, доигрались… Превосходный телекомментатор, а из-за тебя уходит. Может, мне согласиться с ним и выгнать тебя взашей?
Крис самоуверенно усмехнулась и подошла к столу босса.
— Духу не хватит меня уволить.
— Отчего же не хватит? Ты уволена, красавица. Ну, съела?
Крис рассмеялась:
— Сам видел, какой у нас сегодня рейтинг. Такими, как я, не разбрасываются.
— Нет такого репортера, которым не стоит пожертвовать ради первоклассного телекомментатора!
Крис обошла стол и опустилась на колени перед Бенсоном. Но совсем не затем, чтобы молить о прощении традиционным способом.
Лайл Бенсон насупился. Быть управляемой марионеткой он не привык.
— Эй-эй, это не довод! — буркнул он, откатываясь в кресле подальше от Крис.
— Разве я не делаю это лучше всех? — проворковала репортерша. Не глядя, она нашарила знающей рукой кнопку под столешницей и блокировала дверь кабинета. — Тебе самое время расслабиться. А потом мы посмотрим запись моего сегодняшнего фантастического репортажа. Одно удовольствие вслед за другим.
Она двинулась на четвереньках к Бенсону. Тому отступать было некуда — кресло уперлось в толстое оконное стекло, за которым играли огни Сиэтла.
Когда Крис потянулась к его ширинке, Бенсон вяло попытался оттолкнуть ее руку. Неотразимая блондинка ворковала дальше:
— Лайл, я во всех отношениях прекрасная сотрудница. Или ты хочешь расстаться со мной?
Бенсон вздохнул и сдался.
— И заметь, Лайл, — почти деловито сказала Крис, выуживая его член из штанов, — я настоящая паинька — знаю, что тебе надо домой, к любящей супруге, и поэтому сегодня не спеша, но поторапливаясь…
Бенсон положил руки на копну ее золотых волос и в предвкушении закрыл глаза…
Глава 46
На следующее утро к столу Крис подлетела Дженни Мурковски, вчера редактор отдела информации, а сегодня, после увольнения Дуга Готье, свежеиспеченная комментаторша новостей.
— Слава Богу, Крис, что ты под рукой! Новое исчезновение в горах. К западу от места, где пропал горный велосипедист. Одна женщина в Сиэтле долго не имела новостей от стариков родителей — не звонят и на звонки не отвечают. Поехала к ним в горы проверить. Бесследно исчезли. Дверь нараспашку, окно разбито, признаки борьбы во дворе. Бери бригаду и дуй туда.
Крис не нужно было просить дважды. Новая пропажа. Признаки борьбы. Звучит как музыка! А если еще и трупы найдутся — тогда и вовсе праздник!
По дороге к телефургону Крис ног под собой не чуяла…
Тайлер обыска не ожидал, но принял его как стихийное бедствие, на которое бессмысленно обижаться.
Начали с его кабинета, и Карильо получал видимое удовольствие от процесса. Тайлер сознательно сохранял каменное лицо — покажи он гнев, злорадный кайф детектива только удвоится!
Впрочем, хозяин дома и впрямь не слишком сердился — полицейские работали аккуратно, не переворачивая кабинет вверх дном. Обыск всего особняка занял изрядное количество времени. После этого перешли к гаражу.
Разумеется, ничего уличающего не нашли. Карильо от досады кусал губы. На прощание он процедил:
— Меня не проведете. У вас есть поддельная стопа! Рано или поздно я ее разыщу. А если нет — найдутся другие доказательства. Гадом буду, если вас не посажу!
Простодушное хамство Карильо искренне огорчало Тайлера.
— Напрасно вы так заводитесь, мистер детектив. Думайте что хотите, но я не тот, кого вы ищете. Возможно, в глубине души вы это понимаете, но вам жалко отказаться от удобной версии. А вот ваш напарник — тот умнее. Он уже сообразил, что я ни при чем…
— Он мне больше не напарник, — отрубил Карильо. — Что он думает — мне до одного места. И что думаете вы — мне до того же места!
Помощник шерифа Билл Александер появился у дома Кринкелей по собственной инициативе — пожилую чету он немного знал. В прошлом году помогал им искать пропавшую собаку. И вот — пропали они сами.
Собака тогда нашлась. Бог даст, у нынешней ситуации будет такой же счастливый исход.
На месте были уже четыре полицейские машины — в том числе и фургон судмедэкспертов. Карильо расспрашивал дочь Кринкелей — заплаканную женщину лет сорока. Билл помахал ему рукой.
У разбитого вдребезги окна знакомый судмедэксперт объяснил Биллу:
— Видишь кровать? Впечатление, что старушку выдернули из нее через окно. Абсурд, конечно. Нет такого силача, чтоб такое сотворить. Не иначе как выбросили изнутри?
Билл нахмурился. Он приехал со смутной надеждой, что это ординарное исчезновение, которому найдется заурядное объяснение. Осмотрев окно, Билл пришел к выводу, что «абсурдная» версия единственно правильная. И опять он был вынужден помалкивать о своих мыслях. Стоит вякнуть о снежном человеке — поднимут на смех. Но одно дело — перевернутый автомобиль. И совсем другое — убитые старики. Билл был уже почти уверен, что старики погибли. И совесть грызла его с утроенной силой.
— Что ты хмыкаешь и лицо кривишь? — спросил полицейский. — У тебя свое мнение?
Билл внутренне сжался. Ну вот, выдал себя!
— Да я тут всего одну минуту — где мне что понять, — торопливо сказал он. — Вижу — загадка!.. А нашли следы… ног? — Он едва не ляпнул «лап». Хоть совсем молчи!