В его голове вдруг возник образ престарелого двуногого зверька — настолько яркий, что он завертел головой в поисках старика. Он внятно слышал голос его духа. Голос этой двуножки нисколько не походил на голоса его жалких соплеменников. Спокойный, могучий. В свое время старики племени рассказывали, что среди двуножек встречаются такие, что способны слышать наши внутренние голоса точно так же, как мы слышим их внутренние голоса. Эти особенные двуножки жили в лесах, и у них было для нас имя. Все это он слышал давным-давно, но только теперь это знание вдруг приобрело значение.
Он наконец сообразил, что старик где-то очень далеко и только его мысленный голос гуляет по лесу. Это успокоило, и вдруг закипевшая ярость улеглась. Но инстинкт подсказывал: старик скоро придет и сам.
Глава 17
Когда Мак и Карильо подъехали к подножию горы, где начиналась тропа, «рейнджровер» юристов, прибывших на выручку коллег, стоял на месте. Рядом две снохомишские патрульные полицейские машины. И — ни души.
Карильо презрительно хмыкнул:
— Ну разве я не говорил, что этих горе-спасателей самих придется хоронить!
— Не каркай! — сказал Мак, выходя из автомобиля. — Если ты, не дай Бог, окажешься прав — дополнительной писанины будет не на один день. А за то, что мы своим попустительством угробили еще четверых дружков мэра, нас так взгреют, что мало не покажется.
Небо немного прояснилось, но теплее не стало. Мак взял с заднего сиденья куртку на меху. Опережая его ярдов на двести, Карильо пошел по тропе первым. Шагал он не быстрее свадебной процессии в церкви — чтобы не прозевать ничего существенного.
Минут через сорок Мак умаялся от постоянного напряжения и остановился перевести дыхание, прогнуть спину и дать отдых шее. Карильо все в том же темпе шагал дальше. Глядя с горы на чудесный пейзаж, расстилающийся внизу, Мак пообещал себе почаще откладывать в сторону работу, чтобы бывать в этих благословенных местах: обидно жить в Эдмондсе, то есть меньше чем в часе езды отсюда, и упускать возможность общения с этой почти не тронутой природой. Мак с наслаждением вдыхал холодный чистый воздух и наслаждался прекрасными видами.
По иронии судьбы именно в этот момент полного расслабления он заметил нечто любопытное для следствия.
В нескольких ярдах от себя — там, где крутой склон примыкал к ровной тропе, — Мак увидел в гладкой почве какое-то неуместное углубление. С более близкого расстояния оно оказалось свежей ямкой в форме округлого совка — дюймов десять в ширину. В этом месте небольшой ручеек разрыхлил твердую почву и позволил появиться ямке. Теперь в ямке стояла вода — примерно четверть дюйма. Мак долгие секунды рассматривал это подобие следа, затем резко вскинул голову вверх — в том направлении, куда указывала вмятина на склоне.
Не теряя времени на дальнейшие размышления, он стал быстро карабкаться по склону. Ноги скользили, пробираться приходилось между кустами, по влажному травяному покрову и гумусу. Чтобы не загреметь с кручи вниз, Мак опустился на четвереньки. Через несколько ярдов он неожиданно оказался на горизонтальной площадке, параллельной тропе. Тут он мог встать и идти нормально. Инстинкт подсказывал, что он вот-вот должен найти нечто. Что именно — он понятия не имел. Так сказать, увижу — сразу узнаю.
Однако на самом деле Мак до того не представлял, что именно он ищет, что чуть не вступил в него.
К счастью, в последний момент он заметил, куда ступает, и отскочил назад так проворно, словно наткнулся на гремучую змею.
Поначалу Маку показалось, что с его зрением что-то не так. Он даже пару раз сморгнул для настройки фокуса. Но глаза не обманывали. Он видел то, что он видел. Никакой оптической иллюзии. Находка настолько выходила за рамки ожидаемого, что он таращился на нее без всяких профессиональных соображений. Не-по-сти-жи-мо! Мак Шнайдер, некогда один из самых крутых детективов лос-анджелесского управления полиции, перевидал столько страшного, что уже вроде бы ничего и не боялся. Но теперь струсил как мальчишка.
Повинуясь животному инстинкту, Мак быстро огляделся. И только потом позволил себе снова опустить глаза на землю. И опять его охватил непонятный ужас. Детектив смотрел на свою находку так пристально, словно надеялся, что под его взглядом она исчезнет или превратится во что-нибудь более объяснимое, более приемлемое. То совковообразное углубление, что он видел внизу, выглядело странно. Уж больно широко для человеческого следа. Но было легко предположить, что эта странность связана с обувью — ботинок или сапог большеногого человека мог надавить на почву под самым диковинным углом и оставить на первый взгляд невероятный след. Однако второй след — след голой ноги — не поддавался никаким объяснениям. Что же это такое?
Карильо был весь поглощен осмотром тропы, когда сзади раздался крик Мака. Ну чего отвлекать-то? Однако Мак позвал вторично. Ладно, придется спуститься. Может, нашел что-нибудь действительно интересное…
За поворотом тропы Карильо увидел Мака, сидевшего на корточках.
— Ну-ка, Карл, глянь сюда.
Карильо подошел, пригляделся.
— Что думаешь? — спросил Мак.
Карильо уставился на вмятину в почве почти у самой тропы. Потом пожал плечами:
— Ямка. Ну и что?
Мак махнул рукой:
— Давай-ка за мной!
Карильо посмотрел, по какому крутому склону поднимается Мак, покачал головой и проворчал:
— Ну погоди, если ты меня из-за пустяка карабкаться заставляешь…
Через несколько ярдов Мак остановился и уставился в землю.
Карильо нагнал его и тоже уставился в землю.
— Мать честная… — выдохнул он после долгой паузы.
Перед ними был четкий отпечаток босой ноги — вроде бы однозначно человеческой… только размеров абсолютно нечеловеческих. Отпечаток гигантской ступни. Мак вскинул руку, показывая на разлапистые сучья ели вверху:
— Ветки не дали дождю размыть. Только поэтому и цел.
Теперь Мак заметил чуть дальше второе углубление — на расстоянии почти в четыре фута. Но этот отпечаток сохранился куда хуже. Не будь первого, ступню в нем было не угадать.
— А вот, похоже, и другой, — сказал Мак.
Карильо пожевал губами и рубанул:
— Гребаный розыгрыш.
Приговор Карильо пришелся Маку по сердцу. Словно гора с плеч. Пару минут он был готов поверить в невероятное. Хорошо иметь коллегу, у которого фантазии ни на грош. Он всегда вовремя спустит тебя с неба на грешную землю. Карильо относился ко всему и всем с подозрением, ничего на веру не принимал. Но в полицейском деле подобная патологическая, «тупая» недоверчивость очень часто помогала отсекать всяческие басни и лживые навороты и весьма успешно ломить к правде. Именно эту черту, которая делала из него отличного детектива, Мак в Карильо очень любил. Хотя временами ту же черту ненавидел и проклинал. Сегодня — только любил.
— Думаешь — подделка?
Карильо одарил Мака язвительным взглядом — дескать, а у тебя что, другая версия?
— Получается, какой-то досужий бездельник не поленился залезть сюда и оставить поддельный след? — удивился Мак. — Но чего ради? И почему так далеко от тропы? Ведь тут вероятность обнаружения почти нулевая!
Карильо подошел ко второму, невнятному следу и уверенно изрек:
— Вот, приглядись. Наш проказник хотел сделать второй отпечаток подальше, чтоб шаг казался действительно исполинским. Да только тут еще более крутой склон и схватиться не за что. Поэтому второй след у него вышел плохоньким. Стопроцентная фальшивка. Так что тут и думать нечего.
— Это может быть связано с пропавшими туристами? — спросил Мак.
Карильо еще раз внимательно огляделся.
— А черт его знает! — сказал он. — Штука в том, что мы так и не знаем, пропали эти засранцы или нет. А ты что думаешь?
Мак не сводил глаз с четкого отпечатка гигантской ноги.
— Да, пропали они или нет — тут ясность отсутствует. Но если этот след имеет отношение к ним, то какое? Кому охота такие шутки шутить? Что-то тут не складывается…
Оба присели на корточки. Мак указал на край следа:
— Явно свежий. Не больше суток.
Карильо ковырнул землю рядом со следом и задумчиво сдвинул брови.
— Любопытно, как этот сукин сын умудрился получить такой глубокий отпечаток?
Мак покачал головой.
— Что ни говори, — сказал он, — а надо бы нам сделать гипсовый слепок этого… этой штуковины.
Карильо удивленно покосился на него:
— Будешь гробить время экспертов на подобную чепуху?
— А, по-твоему, у нас есть выбор? Эта хреновина почти рядом с тропой, и у нас нет ни малейшего представления, связана она с нашим делом или нет. Неужели наплюем? Как бы нам боком потом не вышло.
— Ладно, — согласился Карильо, — только давай сразу договоримся. Если подключим специалистов, пусть они держат рот на замке. Окажется эта хрень связана с нашим делом — тогда это наш туз в рукаве. Но в такой поворот мне мало верится. Тут дурацкое что-то. Как бы не стать посмешищем. Давай покажем Райсу и Баркли — как они решат, так и будет.
Мак кивнул:
— Согласен.
Шериф, Рик Баркли, и его заместитель, Том Райс, были людьми толковыми и умели держать язык за зубами.
Мак взял несколько упавших еловых сучьев и прикрыл ими загадочный след.
— Ладно, пошли дальше, — сказал он.
Карильо спускался по склону первым. Мак осторожно двигался за ним. Несмотря на железобетонную уверенность Карильо, что след не более чем глупый розыгрыш, Мак машинально сунул руку под куртку и тронул свой пистолет — для успокоения души. Не отнимая руку от рукояти пистолета, он опасливо оглянулся. Все кусты да деревья, а что за каждым — одному Богу известно!
Когда Мак и Карильо совершили весь путь к вершине и обратно, у начала тропы они увидели целую толпу добровольцев-спасателей — чуть ли не тридцать человек! Кто-то соорудил тент, под которым две женщины раздавали стаканчики с кофе, пончики и сандвичи. Похоже, эта группа прибыла недавно и к делу еще не приступала, спонтанно затеяв маленький пикник. К удивлению Мака и Карильо, тут же была и четверка более серьезных спасателей — те адвокаты, что ушли в горы на ночь глядя. Правда, одиннадцать часов назад они выглядели как огурчики, а теперь смотрелись побитыми собаками.