От Ярослава Мудрого повелся у великих князей обычай посылать на княжество в Новгород старшего сына. Новгород сознавал свое старейшинство после Киева, потому находил вполне естественным, чтобы у него княжил старший сын старейшего на Руси князя. Так княжил у них старший сын Ярослава Владимир, а после смерти Владимира Изя-слав. Когда Изяслав был изгнан из Киева и бежал в Польшу, новгородцы выпросили себе у черниговского князя Святослава его сына Глеба. Глеб мирно княжил у них 12 лет, пока не сложил голову, собирая дань с заволоцкой чуди. После Глеба любимым князем новгородским был Мстислав, сын Владимира Мономаха, которого новгородцы выпросили себе еще малолетним и воспитали в Новгороде. Время княжения Мстислава, до 1117 года, было цветущим периодом новгородской жизни. Новгород спокойно торговал, успешно подчинял себе враждебные финские племена и распространял свои колонии в диких лесах заволоцкой чуди. Богатые торговцы посылали караваны с приказчиками за Уральские горы в Сибирь. Князь строил церкви и украшал город. Но после 28 лет княжения Мстислав был отозван отцом из Новгорода и послан на княжение в Переяславль. Очень не понравилось это новгородцам. Во-первых, им жаль было расставаться с любимым князем, а во-вторых, такое распоряжение ставило их в зависимость от киевского князя. Княжение нового князя Всеволода было беспокойно, потому что в то время началась уже борьба партий в Новгороде. Новгородцы не любили, когда князья самовольно уходили от них и заставляли их искать нового князя. Они обязали Всеволода клятвой не оставлять их до смерти, но он не сдержал клятвы и уходил от них в Переяславль. Когда же, поссорившись с дядей, он хотел вернуться, новгородцы отказались принять его. Но здесь одержала верх партия, которая была за него. Всеволод утвердился в Новгороде, но вскоре окончательно восстановил против себя народную партию и был снова изгнан. Как мы уже говорили, он кончил жизнь в Пскове, где пользовался большим почетом. После этого бурного двадцатилетнего княжения Новгород начал утрачивать внутреннее единодушие и сплоченность с пригородами. В городе развивалась борьба партий, а пригороды, начиная с Пскова, стали стремиться к самостоятельности. С этого же времени Новгород волей-неволей втянулся в междоусобия южных князей.
Приверженцы Всеволода, знатные бояре, выбрали в князья брата его Святополка и вооружили против Новгорода всех князей потомков Мономаха. Союзники псковичей князья киевские, суздальские, смоленские и полоцкие целое лето морили голодом новгородцев, не пуская к ним ни одного воза с хлебом. Измученные дороговизной съестных припасов, новгородцы должны были смириться перед своим соседом, суздальским князем Юрием Долгоруким. По их просьбе Юрий дал им в князья своего сына Ростислава. Но ни Ростислав, ни Юрий не могли ужиться с новгородцами, так как не желали уважать их прав и старались втянуть их в княжеские междоусобия. Суздальская партия, поддерживаемая Юрием, постоянно интриговала и производила мятежи в народе. Отсюда начинается тяжелая и изнурительная борьба Новгорода с Юрием, продолжавшаяся 19 лет. Юрий не вел открытой войны, но и не давал мира, мешая во всем городу. Он не давал сбирать дань в Заволочье, держал в руках торговлю Новгорода с востоком, потому все богачи, имевшие земли в верховьях Северной Двины и Онеги или торговавшие с камскими болгарами, держали его сторону и враждовали с его противниками.
После смерти Юрия суздальская партия вступила в сношения с сыном его Андреем Боголюбским и звала его в Новгород. В 1160 году Андрей прислал сказать новгородцам: «Ведома буди, хочу искати Новгород добром и лихом; а крест есте были целовали ко мне на том, что имети меня себе князем, а мне вам добра хотети». Волей-неволей должны были новгородцы уступить сильному тогда князю. Они прогнали от себя князя Святослава, которого через несколько лет должны были опять принять по требованию того же Андрея Боголюбского. Только на этот раз Святослав вернулся княжить не по воле Новгорода, а «на всей своей воле» и вполне воспользовался своими новыми правами. Выведенные из терпения его притеснениями, новгородцы начали собирать по домам тайные веча и обсуждать, что им делать. Предупрежденный Святослав ушел к Андрею. Обрадованные новгородцы послали к киевскому князю Мстиславу Изяславовичу просить его сына Романа. Святослав и Андрей с другими князьями заняли все дороги к Новгороду, сожгли Торжок и Луки и двинулись к Руссе, требуя от новгородцев, чтобы они снова приняли Святослава. Но новгородцы не испугались. Они убили сторонников Святослава — посадника и бояр, выбрали нового посадника и ждали с ним прибытия князя Романа из Киева. На этот раз новгородцы с молодым князем заставили Андрея уступить. Святослав скоро умер, но Андрей продолжал борьбу по примеру своего отца. В Заволочье, однако, ему не удалось захватить дань, назначенную новгородцам. Храбрый сборщик дани не только отбил от него заволоцкую дань, но еще, кроме того, ворвался в его владения и взял дань на суздальских смердах. Андрей поднял чуть не всю русскую землю на Новгород. Три дня суздальцы безуспешно подступали к Новгороду, на четвертый сделали жестокий приступ и были отбиты. Новгородцы приписывали свою победу заступничеству иконы Божией Матери, вынесенной на стены. Суздальцы, по словам предания, обстреливали стены, невзирая на икону. Слезы потекли из глаз Богоматери, и икона повернулась лицом к осажденным. В это время в рядах врагов произошло полное смятение, и они стали убивать друг друга. Андрей отступил, но дорого заплатил за свое поражение. Не давая мира новгородцам, он продолжал задерживать новгородскую торговлю и отнимать дань в Заволочье. В Новгороде снова вздорожали все припасы, особенно хлеб, который получался обыкновенно из Суздальской земли. Борьба с Андреем Боголюбским продолжалась 14 лет и кончилась только с его смертью.
Брат Андрея, Всеволод Юрьевич, утвердившись князем Суздальской земли, неуклонно продолжал притеснения Новгорода всеми способами, завещанными ему его предшественниками. Со всех сторон сыпались в это время на новгородцев всякие беды. Всеволод занял Торжок и Волоколамск, чудь на западе взбунтовалась, псковичи отказывались признавать Новгород старейшим городом и хотели отделиться. После долгих просьб новгородцев на выручку к ним пришел знаменитый воин и герой того времени князь Мстислав Храбрый. Восторженно встреченный новгородцами, Мстислав, не теряя времени, отправился на усмирение чуди и псковичей. Успешно закончив эти походы, он готовился уже к новым, но умер в 1180 году.
«Вот уж, господин князь, мы не можем поехать с тобою в чужую землю порабощать поганых Новгородской области: дед твой Мстислав освободил нас от всех бед; а ты, господин наш, поревновал и наследил путь деда своего». Так причитали новгородцы, оплакивая любимого князя, которого похоронили в Софийском соборе. Продолжались между тем притеснения суздальского князя, продолжались и распри партий в Новгороде. Народная партия хотела иметь князя из рода защитников своих Мстиславов, а богачи подчинялись влиянию Всеволода, который только о том и думал, как бы сделать своей отчиной богатую Новгородскую область. Сначала удалось удержать верх суздальской партии, и в Новгороде девять лет продержался ставленник Всеволода Ярослав. Первые пять лет прошли спокойно, противники суздальской партии молчали и собирались с силами, Ярослав держал себя осторожно, «и не бысть пакости в людех», по словам летописца. Первые волнения возникли на почве выбора неугодного народной партии архиепископа. Начались поджоги и мятежи. Но Ярослав старался примириться с народом, «и обуявся с людьми, — говорит летопись, — и добро все бысть, и ради быша все в Новгороде от мала до велика». Водворился мир и покой в городе, торговля его в Суздальской земле процветала, литва и другие враги перестали беспокоить область, а князь и княгиня строили церкви и старались угодить жителям. Но Всеволоду суздальскому вовсе не по душе было водворение спокойствия в Новгороде и мир новгородцев с князем. Он стал опасаться, как бы князь не остался навсегда в Новгороде и не освободился от его опеки. В 1199 году он отозвал Ярослава во Владимир и дал в князья Новгороду своего малолетнего сына Святослава, который должен был княжить под опекой суздальских бояр, привычных исполнителей его воли. Суздальская партия усилилась, потому народная, молча, глотала обиды, выжидая более удобного времени. Через несколько лет Всеволод приказал своему послу убить на Ярославовом дворище любимого народом боярина Ольксу Сбыславича, не объявив его вины. Народ, стесненный суздальскими боярами и суздальской партией, не смел жаловаться на самоуправство, но чувствовал новое оскорбление. Почитаемая народом икона Пресвятой Богородицы лила слезы: «А за утра (после убийства Сбыславича) плака св. Богородица у св. Иакова в Неревском конце». Вскоре суздальские бояре были вызваны Всеволодом для участия в военном походе. Этим отсутствием главарей суздальской партии воспользовалась народная партия. Собрав вече, она обвинила в злоупотреблениях посадника, приверженца суздальской партии, и разграбила его дом. Некоторое время торжествовала народная партия, хотя князь Святослав, сын Всеволода, продолжал притеснять народ, а сам Всеволод снова стал задерживать новгородских гостей и их товары в своей волости.
В 1210 году новгородцы тайно обратились к Торопецкому князю Мстиславу Удалому, сыну Мстислава Храброго, мстившего за обиды Новгорода тридцать лет назад. Мстислав еще на пути занял Торжок, схватил бояр, приверженцев Святослава, заковал в цепи посадника и прислал в Новгород гонца с такой речью: «Кланяюсь святей Софии и гробу отца моего; пришел есмь к вам, слышав насилье от князей, и жаль мне Новгорода, своей отчины». Новгородцы засадили под стражу Святослава и отправили посла к Мстиславу звать его на княжение. По приходе Мстислава все стали вооружаться, чтобы идти против Всеволода. Но Всеволод прислал посла с такой речью к Мстиславу: «Сыне, пусти ко мне Святослава и мужи его, а еже что неподобно учинил, то исправлю; а что аз гости новгородские поймал и именье их и богатство взял, то отпущу их со всем товаром, и иные гости новгородские, аще будут закоснели в каких делех в земле моей, и тех отпущу со всем их товары». Новгородцы не любили войны, потому приняли предложение мира, который и был заключен после того, как Мстислав отпустил Святослава, а Всеволод отпустил купцов и товары. Снова хорошо зажили новгородцы. Присмирела суздальская партия, а вскоре умер и Всеволод, тридцать лет угнетавший Новгород. Несмотря на внутренние и внешние неурядицы, торговля Новгорода с Камской Болгарией, Константинополем, немцами и варягами процветала. Очистив Новгород от суздальцев, Мстислав сделал два удачные похода на финские племена, затем новгородцы помогали ему воевать с князьями черниговскими. Но в 1215 году Мстислав, несмотря на горячие просьбы новгородцев, ушел от них в Галич. Едва он успел уехать, как суздальская партия, соблюдая свои торговые интересы, снова начала бунтовать на вече и одержала верх. Князем в Новгород был приглашен сын Всеволода Ярослав, который немедленно начал притеснять народ разными несправедливостями и вызвал бунт. Жители убили его приверженцев, а он сам должен был скрыться в Торжке. В это же время, по случаю неурожая, в Новгороде начался голод. Ярослав воспользовался народным бедствием и усиливал его тем, что перехватывал все обозы с хлебом, идущие в область Новгородскую. За голодом последовал страшный мор, трупы во множестве валялись по улицам, собаки таскали и грызли их. На все мольбы новгородцев Ярослав отвечал молчанием. В Новгороде был вопль, плач и полное разорение. Опять защитник Новгородской земли отозвался на слезные просьбы жителей. В 1216 году появился Мстислав Удалой снова в Новгороде. Тотчас же приказал он заковать в цепи наместников Ярослава, затем собрал всех и, поклявшись честным крестом, сказал народу: «Либо изыщу мужи новгородские и волости, паки ли положу голову свою за Новгород». Новгородцы с клятвою отвечали: «С тобою, княже, в живот и в смерть». Борьба с Ярославом кончилась кровавым побоищем под Липецком, в котором новгородцы остались победителями. Через два года Мстислав снова уехал, провожаемый горькими слезами новгородцев, и больше не возвращался в Новгород.
Через несколько лет, после бурных мятежей и раздоров, снова восторжествовала суздальская партия, и снова водворился в Новгороде побежденный Мстиславом князь Ярослав. Но он пробыл недолго, так как ему не удавалось по-прежнему проявлять свою волю над новгородцами, не забывшими еще своей славной победы под Липецком. Суздальская земля между тем в лице своего князя Юрия, не переставала теснить Новгородскую область. Только то же воспоминание об Липецкой битве удерживало Юрия от открытой войны с новгородцами. При новом князе Михаиле Черниговском жители снова вздохнули свободно, хотя и ненадолго. Михаил уничтожил все неправильные поборы и налоги, введенные князьями суздальскими, и княжил на всей воле новгородской. Приглашенный снова вошедшей в силу суздальской партией, Ярослав оставил на княжение в Новгороде своих малолетних детей Федора и Александра под присмотром суздальских бояр. Несколько лет не было после этого мира и спокойствия в Новгороде. Раздоры партий сопровождались кровавыми побоищами и мятежами, присоединявшиеся к этому пожары, голодовки и мор усиливали бедствия измученного народа. А Ярослав неуклонно стремился к цели всех суздальских князей, желавших во что бы то ни стало подчинить себе богатую и свободную область. И он почти достиг уже этой цели. Ослабленная упорной борьбой, внутренними раздорами, голодом, мором и другими бедствиями, Новгородская земля не могла уже оказывать сильного сопротивления и мало-помалу обращалась в простой удел семейства князя Ярослава. Нашествие татар на Русь отвлекло внимание князей от Новгорода и спасло его на этот раз от потери независимости, дав время оправиться и собраться с силами.
Сын Ярослава, знаменитый Александр Невский, много сделал для Новгорода, но тоже не пользовался любовью простого народа. Следуя примеру своего отца, он всегда стеснял народную волю и держался партии богачей. Признавая над собой власть завоевателя всей Руси, татарского хана, Новгород признал свое единение со всей русской землей. Начиная с Александра Невского, образовался обычай, по которому новгородским князем был тот, кто назывался великим. Но при всем том Новгород, не разоренный татарами, отдохнувший от войны с суздальскими князьями и гордый победами над иноземными врагами, крепче прежнего держался за свои права вольности. Приглашая в 1266 году на княжение брата Александра, Ярослава Тверского, новгородцы предложили ему письменные условия, или договорную грамоту. Грамота эта, сохранившаяся до сего времени, начиналась так: «Благословение от владыки, поклон от посадника Михаила и от тысяцкого Кондрата, и от всего Новгорода, и от всех старейших и от всех меньших к князю Ярославу. На сем, княже, целуй крест ко всему Новгороду, на чем целовали деды и отцы и отец твой Ярослав». Затем идут восемь параграфов, в которых указываются князю его обязанности относительно жителей и излагаются предупреждения против разных насилий и самовольства, которые допускались его предшественниками. Несмотря на крестное целование, Ярослав не раз нарушал условия, и новгородцы ссорились с ним и даже выгоняли его. Помирившись, Ярослав оставался новгородским князем, будучи в то же время и великим. Тогда же вошло в обычай в Новгороде иметь, кроме великого князя, еще князей, которые получали от новгородцев в кормление волости и предводительствовали новгородскими войсками во время войн. От княжения Ярослава в Новгороде сохранился устав о мостовых и договорная грамота с немецкими торговыми городами и Готландом. Сыновья Александра, Дмитрий и Андрей, долгое время ссорились из-за великого княжения. Новгород волей-неволей принимал участие в этих распрях, беря сторону того князя, которому покровительствовал хан. Дмитрий тоже вооружил против себя новгородцев самовластием. Междоусобие партий и кровопролитные мятежи не прекращались во все время его княжения. Наоборот, Андрей старался не нарушать воли народа, потому в продолжение десяти лет его княжения новгородцы жили более спокойно и вели удачную борьбу с внешними врагами.
В это время начинает входить в силу ничтожное до сих пор княжество Московское, первым князем которого был третий сын Александра Невского Даниил. После смерти князя Андрея снова возгорелась борьба из-за великого стола, но уже между князьями тверскими и московскими. И опять Новгород принимал участие в борьбе, склоняясь на сторону более сильных московских князей. Сделавшись великим князем, Михаил Ярославич Тверской прислал в Новгород своих наместников. Новгородцы, привыкшие за последнее время обходиться и совсем без князя, были сильно оскорблены. Они выгнали наместников и двинулись с войском к Торжку, чтобы защищать свои границы со стороны Твери. Михаил встретил их также с войском, но вместо битвы начались переговоры. Были составлены договорные грамоты; хан, со своей стороны, дал грамоту Михаилу на княжение в Новгороде, и новгородцы должны были признать его князем. Но Михаил не выполнял никаких условий, и в Новгороде снова начались беспорядки, сопровождаемые поджогами и грабежами. Михаил поступал так, как поступали когда-то суздальские князья. Он остановил хлебные обозы, захватил Торжок, Бежичи и все окрестные земли. По просьбе архиепископа Михаил заключил мир и взял с новгородцев полторы тысячи гривен серебра. Чтобы освободиться от его притеснений, новгородцы вступили в союз с московским князем Юрием Даниловичем, врагом Михаила. Продолжительная и кровопролитная борьба кончилась со смертью Михаила в орде.
Юрий прислал своего брата Афанасия наместником в Новгород. После смерти Афанасия он, оставаясь новгородским князем, воевал со шведами и Литвою. При нем новгородцы построили Орешек у истока Невы и взяли город Устюг в Заволочье. Юрий был убит в орде сыном князя Михаила. В Новгороде снова начались междоусобия, одолела тверская партия, и новгородским князем стал Александр Михайлович Тверской. По заключенной договорной грамоте новгородцы снова получили обещание о ненарушении старых прав их вольности. В 1278 году Александр поссорился с ханскими послами и должен был скрываться от ханского гнева. Мы знаем, что он не нашел защиты у Новгорода, но был принят Псковом, который готов был даже вступить за него в войну с московским князем Иваном Даниловичем Калитой. Калита привел с собой татарские полки, которые разорили Тверь и опустошили Новгородскую область, после чего прислал в Новгород за данью. Новгородцы только богатыми дарами отделались от новой войны. Когда Иван Данилович поехал после того в орду, Новгород отправил с ним своих послов, чтобы ходатайствовать за него перед ханом. С этих пор и до потери вольности Новгород признавал над собой главенство московских великих князей, которым покровительствовали ханы. Несмотря на помощь новгородцев при получении великого княжения, Иван Калита вскоре же начал притеснять Новгород неправильными требованиями дани. Новгородское вече разделилось на две партии: одна склонялась к миру с великим князем и шла на уступки ему, другая готова была искать защиты против самовластия князя у Литовского государства. Ссоры не прекращались, и только смерть Ивана, в 1340 году, помешала ему идти войной на Новгород.
После смерти Калиты Новгород уже не вмешивался в раздоры князей из-за великого стола и не ходатайствовал у хана за московского князя. При сыне Ивана, Симеоне, Москва продолжала возвышаться и становилась уже при содействии ханов центром Русской земли, и князь ее считался великим князем всей Руси. Вследствие этого все русские князья волей-неволей должны были присоединиться к Симеону, когда он пошел войной на Новгород. Причиной новой войны было то, что новгородцы, возмущенные насильственным сбором дани в Торжке, заковали в цепи наместников и данщиков Симеона. Жители Торжка, измученные непрерывными войнами из-за Новгорода, возмутились против него и приняли к себе войска московского князя. Что касается новгородцев, то они даже не могли послать помощь Торжку, так как чернь отказалась идти на войну, совершенно обессиленная и разоренная страшным пожаром. Симеон принял заступничество владыки Василия и согласился на мир, взяв с Новоторжской области тысячу рублей дани. Новгородцы принялись отстраивать свой погоревший город, владыка восстановил сгоревший собор Св. Софии и другие церкви. Но не успели жители обстроиться, как вспыхнул новый пожар, истребивший все дома и церкви по берегу Волхова. Люди пришли в смятение и разбежались за город. Больше недели продолжалась смута, которой пользовались грабители. Владыка Василий созвал игуменов и священников, назначил пост, учредил крестные ходы с иконами и молебнами. Люди начали молиться, затем принялись за дела. Ненадолго восстановившееся спокойствие снова было нарушено мятежом из-за выборов нового посадника, а затем едва не вспыхнула война с литовским князем Ольгердом. Столкновение было улажено, и Ольгерд ограничился опустошением берегов Шелони. Наследник Симеона, Иван, совершенно не тревожил новгородцев, так же мирно прошли и первые десять лет княжения следующего князя, знаменитого Димитрия Донского. Новгородцы наслаждались миром со всеми соседями и временным спокойствием.
За время войн и раздоров ватаги новгородских повольников постоянно увеличивались задолжавшими бедняками и беглыми холопами. Набеги таких ватаг на волжские города возбудили первое неудовольствие князя Димитрия Ивановича против Новгорода. На первый раз он удовлетворился, однако, объяснением новгородских послов, что повольники ходили на Волгу без разрешения веча. Князю было теперь не до ссор с новгородцами, так как он вел в это время борьбу с Тверью, а потом с Рязанью. Новгородцы встали на сторону московского князя в его борьбе с Тверью. Тверской князь Михаил ополчился на Новгородскую область и сжег дотла Торжок. Когда московский князь, усмирив Рязань, возобновил войну с Тверью, новгородцы приняли участие в его походе, чтобы отомстить за Торжок. В этой последней войне с тверским княжеством новгородцы получили полное удовлетворение. Михаил знал, что они сделают то же с Тверью, что он сделал с Торжком, потому поспешил смириться перед великим князем московским. Новгородцы получили обратно все, что было завоевано у них в предыдущую войну, а Москва подчинила себе Тверское княжество. Так помогал Новгород усилению Москвы на свою будущую погибель.
Через одиннадцать лет Димитрий собрал на Новгород еще большую рать, чем собирал когда-то на Тверь. Он выставлял причиной своей ссоры несколько новых набегов повольников, разоривших волжские города. Но главным образом он был недоволен тем, что новгородцы за все время его княжения не платили ему дани. Деньги нужны были ему особенно теперь, после разорительной войны с татарами. Знаменитая победа над ними на Куликовом поле вызвала их мщение, и через два года они сожгли Москву, опустошили княжества Московское и Суздальское и наложили новые дани на Русь. Димитрий считал несправедливым, что Новгород не разделяет тягости русской земли. В 1384 году он послал в Новгородскую волость за данью. Новгородцы возмутились и выгнали его послов из Городища. В это время на кормлении у Новгорода жил литовский князь Патрикий Наримунтович. Это обстоятельство еще больше раздражало Димитрия, так как он видел в этом поползновение Новгорода дружить с враждебным ему государством. Грабежи повольников создали много врагов Новгороду, рать великого князя увеличивалась озлобленными жителями разоренных городов. Даже пригороды — Вологда, Бежецкий-Верх, Волок-Ламский и Торжок, возмущенные насилием бояр, вооружились против своего старейшего города. Новгородцы видели, что им несдобровать, и решились предложить князю откуп. Владыка Алексей поехал и предложил 8000 рублей, но князь отказался. Тогда новгородцы стали готовиться к бою и сжигать загородные монастыри и селения, чтобы княжескому войску нечем было поживиться на пути к городу. Войско приближалось и, в свою очередь, жгло попутные селения и волости. Разоренные жители в ужасе и отчаянии сбегались в город. Отправили вторичное посольство к князю, и на этот раз он принял условия. Он видел, что новгородцы доведены до отчаяния и не отдадут дешево свою свободу. На уплату откупа князю взяли три тысячи с палаты Св. Софии, а остальные пять тысяч положили взыскать с Заводочья, так как преимущественно оттуда шли молодцы грабить Поволжье. Так отделывался пока деньгами Господин Великий Новгород от покушений на его независимость. Но внутреннее разложение вольного города шло вперед, а Московское княжество крепло и собирало под свою могучую руку все окрестные земли.