В 1797 году, в царствование императора Павла, была образована Киевская губерния с главным городом Киевом. В противоположность Екатерине, которая старалась объединить Киев с русской Украиной — Слободской и Левобережной, — Павел отделил от него все уезды левого берега и сделал его центром земель, принадлежавших прежде полякам. Затем он возобновил уничтоженное магдебурское право в городе и возродил магистрат с прежними польско-немецкими наименованиями его членов. Восстановилась, между прочим, и старинная церемония освящения два раза в год воды в Днепре. Торжественным маршем выходили на берег все ремесленные цехи при саблях и ружьях, с хоругвями, а почетные граждане выезжали на конях, в одинаковых одеяниях. По окончании обряда все стреляли по команде.
Уже с этого времени снова начало увеличиваться польское население в городе, а через несколько лет, в царствование Александра I, оно положительно преобладало над украинским и русским. Все административные должности принадлежали полякам, всюду слышался польский язык, даже в школах он был на первом плане. В этом отношении имел особенное влияние попечитель Виленского учебного округа князь Адам Чарторыйский.
Внешнему благоустройству и оживлению города способствовало перенесение сюда ярмарки. Но все-таки автор «Сентиментального путешествия в полуденную Россию» таким описывает Киев на заре XIX столетия: «Нет домов каменных, нет порядка в строении, нет регулярности в архитектуре. Улицы не мощены, пески покрывают их… Самый Подол, более населенный, нежели другие части города, не имеет совсем вида города. Деревянные кровли, низкие хижины прикрываются церквами и монастырями. Улицы так узки на Подоле, что едва ли двое дрожек могут разъехаться. Сообщение между тремя частями города чрезвычайно затруднительно. Кажется, что видите три разные селения, ибо и весь Киев едва ли заслуживает названия города».
Перед великой Отечественной войной Киев стали укреплять. В 1810 году была выстроена Зверинецкая крепость к югу от Печерской, а в 1812 году были устроены рвы и валы над пещерами. За год перед этим страшный пожар истребил почти весь Подол. По свидетельству очевидцев, через три часа после начала пожара вся местность превратилась в огненное море. Много людей погибло в погребах или церквах, ища там спасения с залитых огнем узких улиц. Монастыри Петропавловский, Флоровский и Братский с академией, одиннадцать каменных и пять деревянных церквей с колокольнями, Лаврское подворье и другие церковные здания были жертвой огня. Почти три дня горел Подол, пока не остались от него груды кирпичей, покрытых пеплом, с торчащими кое-где, еще не успевшими обрушиться каменными стенами или печными трубами. Старый Киев, окруженный древними валами, кроме святых обителей и двух-трех церквей, заключал в себе в это время нестройное сборище хижин и лачуг.
Правительство ассигновало 200 тысяч рублей на отстройку города, но начавшаяся война оттянула работы, хотя, по свидетельству князя Долгорукого, бывшего в Киеве в 1817 году, Подол был уже отстроен, причем «пожар послужил к его украшению. Улицы разбиты гораздо правильнее, дома построены в порядке и по хорошим рисункам. Везде соблюдены промежутки. Нет прежней тесноты, коей опасность была доказана столь пагубным опытом». В царствование Александра I в Киеве были выстроены духовная семинария, «Вышняя гимназия» и постоянный театр, в котором шли почти исключительно польские пьесы. В 1816 году Александр приехал в Киев. Он посетил Братский монастырь и духовную академию, был на пышных балах, которые давали ему польское и русское дворянство, но особенное внимание оказал Киево-Печерской лавре. Там он бывал ежедневно, проводя время в продолжительных беседах со схимником Вассианом.
С началом царствования этого государя совпало основание первого университета в Малороссии, о котором местные патриоты мечтали уже много лет. Университет был основан в центре Слободской Украины — в Харькове, при помощи крупных пожертвований со стороны харьковского дворянства. Через несколько лет уже было заметно просветительное влияние его не только в городе, но и во всей Малороссии. Стали появляться журналы и образовываться кружки людей, заботившихся о возрождении украинского языка и словесности. Отсюда же вышли и профессора нового малороссийского университета, открывшегося в древней русской столице Киеве в 1834 году. Это было уже в царствование императора Николая I, который употреблял все усилие, чтобы сделать Киев русским городом. И университет был открыт здесь с целью противодействия польским учебным заведениям, очень высоко стоявшим в начале XIX столетия. Но университет, как вместилище свободной науки и центр просвещения, не мог служить только политическим целям. Открытый в древнем ядре южно-русского края, он не мог не осветить главные исторические условия, при которых развивался народ, населявший этот край, не мог пройти мимо проявлений народного творчества, отразившего в своих песнях и думах народную душу и исторические события, питавшие народное сознание.
Уже первый ректор университета Максимович прославился как издатель «Сборника малороссийских народных песен» и один из крупнейших исследователей истории, археологии и этнографии Украины, ее языка и словесного творчества. В бытность свою ректором он издавал журналы «Киевлянин», потом «Украинец». Он же составил для народа «Букварь», «Книгу Наума о великом Божьем мире» и переложил псалмы на украинский язык. Здесь же был профессором питомец Харьковского университета известный историк Николай Иванович Костомаров. Оба они были в числе основателей и членов «Кирилло-Мефодиевского братства», открывшегося в 1846 году. Среди других братчиков выдавались известный этнограф Кулиш и знаменитый поэт Тарас Григорьевич Шевченко. Все они усердно изучали жизнь и историю родного народа и мечтали о присоединении его к семье всех культурных наций. Костомаров работал в то время над историей казачества, а Шевченко писал свои замечательные думы и песни о славном прошлом казаков, об удалых гайдамаках и о тяжелой доле украинского народа.
Он же, по поручению киевской археографической комиссии, путешествовал по Украине, зарисовывая разные памятники и остатки старины. Кроме изучения жизни и истории украинского народа, братство ставило себе целью распространение сознания необходимости всеобщей свободы и равенства. В 1847 году оно было закрыто, а братчики были наказаны ссылкой и запрещением писать.
Шевченко, указавший своими поэтическими произведениями на силу и жизненность украинского языка, более всех других способствовал его признанию и применению к литературному творчеству. В этих произведениях он изобразил, кроме того, всю красоту души богато одаренного и много выстрадавшего украинского народа. В стремлении передовой части русского общества к освобождению крестьян объединились лучшие люди из великороссов и малороссов. После проведения великой реформы очистились пути к изучению того и другого народа, и братчики-основатели Кирилло-Мефодиевского братства снова встретились и сгруппировались около журнала «Основа», издававшегося в Петербурге, но посвященного интересам украинской народности.
В начале семидесятых годов девятнадцатого столетия Киев делается окончательно центром украинского просветительного движения. И опять молодые талантливые ученые принимают в нем главное участие. Над изучением прошлой и современной жизни украинского народа работали тогда, между прочими, выдающиеся историки Антонович и Драгоманов, этнографы Чубинский и Рудченко и другие. Ими было основано в Киеве отделение географического общества, к которому примкнули многие талантливые ученые того времени. К сожалению, деятельность этих людей была неправильно понята. Их обвинили в стремлении к отделению Малороссии, и в 1876 году общество было закрыто. С этого же времени снова начались стеснения украинского языка. Но здоровые корни и соки украинского движения поддерживали его жизнь. Вместо закрытого отдела географического общества через несколько лет начал выходить исторический журнал «Киевская старина», снова объединивший вокруг себя всех, кому дороги были интересы родного языка и народа. С конца прошлого столетия цензура начала относиться с меньшей строгостью к украинской литературе и, благодаря этому, оживилась в Малороссии издательская и литературная деятельность.
Что касается повышения внешнего благоустройства Киева, то оно всецело относится к царствованию Николая I. Проводя политику обрусения как всего Юго-Западного края, так и его главного средоточия Киева, Николай приложил много стараний для приведения последнего в состояние настоящего благоустроенного города. Киев отстраивался и приводился в порядок под его неусыпным надзором. Он составлял даже планы новых, намеченных им самим зданий, по его указаниям проводились новые улицы, выравнивались площади, разводились сады. Во время возведения каменной Печерской крепости он бывал в Киеве почти каждый год. Новая крепость значительно изменила план города и расширила его пределы. Жители местности, отданной под крепостные стены, заняли пустыри по берегам речки, носящей легендарное название Лыбеди. Возникла новая часть города — теперешнее Новое Строение, где сосредоточились учебные заведения и жилища учащих и учащихся. Было срыто здание присутственных мест, находившееся в виду крепости. Новое было заложено в 1853 году, на площади между Софийским собором и Михайловским монастырем. Перемещение из Могилева в Киев главной квартиры первой армии, вместе с ее штабом, интендантством и другими военными учреждениями, выдвинуло на очередь постройку обширного военного госпиталя и казарм, в одной из которых поместилось впоследствии военное училище. В это же царствование было основано большинство киевских учебных заведений, во главе с университетом Св. Владимира. К нему же относятся разные устройства, служащие как для удобства жителей, так и для украшения города, таковы спуски к Днепру и набережная, цепной мост, устроенный вместо деревянного, памятник князю Владимиру, каменное здание театра, сады и бульвары, дороги и т. п.
Наряду с этими заботами о внешнем благосостоянии Киева, поднимавшем его значение среди других русских городов, Николай I неукоснительно проводил меры, уничтожавшие следы иностранного влияния, и изменял строй управления, носивший характер средневекового польско-немецкого городового положения. В 1835 году было уничтожено в Киеве магдебургское право вольных имперских городов и введено городовое положение, одинаковое со всеми русскими городами. «Прародительская Его Императорского Величества вотчина, богоспасаемый город Киев лишился своего готического средневекового устройства: прежний магистрат, равный палатам и непосредственно подчиненный сенату, переименован был в городскую думу, поставленную в зависимость от местных губернских властей: место войта заступил городской голова; исчезли старые ратманы, шафар, лавник и инстигатор; исчезли товарищи золотой корогвы, вместе с цеховой милицией, исчезли богоявленский и маккавейский парады, на которых эта милиция цветными кунтушами да холостыми выстрелами из пушек и пищалей проявляла старую воинственность».
Киевские древности возбуждали интерес в русских государях, еще начиная с Петра, который вообще предписывал откапывать и сохранять русские древности. Но сами киевские жители мало помнили о памятниках старины. Когда в 1760 году сенат запросил местные власти о достопримечательностях города, то получил ответ, что никаких древностей и достопримечательностей в нем не имеется. А между тем в это время под землей были остатки и знаменитых Золотых ворот и Десятинной церкви с гробницами древних русских князей. Вероятно, Екатерина II проявила более деятельный интерес к киевской старине, потому что для нее составлялись в 1785 году «Записки о Киевских Святынях». Затем появились: «Краткое историческое известие о Киеве», «Достопамятнейшие древности Киева» и «Известие о погребенных в Киеве князьях и княгинях рода Рюрика». Но раскопки начали производиться только в начале ХЕХ столетия, причем первые из них не дали существенных результатов. Более серьезное отношение к киевским древностям началось по почину известного археолога Румянцева. После своего посещения в 1821 году Киева он писал: «В Киеве сердце сокрушается, видя, какое там господствует нерадение к древностям нашим, никто ими не занят, и всякий почти убегает об них и разговора». Через три года после этого посещения в Киеве поселился митрополит Евгений, который оживил своим участием изучение киевских древностей, начавшее приобретать с тех пор научный и систематический характер. Покровительство императора Николая I и здесь содействовало успеху дела.
Первые раскопки были произведены для открытия фундамента древней Десятинной церкви. При раскопках были найдены два каменных гроба, большие куски поясов, карнизов, колонн из белого мрамора, остатков живописи, мозаичного пола и т. п. После этих находок киевские древности начали привлекать все больше и больше внимания. Курский помещик Анненков взял на себя постройку нового храма Десятинной церкви по рисункам архитектора Стасова, употребив в дело и остатки прежней церкви. Вслед за тем были открыты остатки Золотых ворот и церкви Св. Ирины. Производились раскопки на Старом городе близ Андреевской и Сретенской церквей, на Подоле близ церкви Иорданской, на Крещатике, где был найден шлем с частью панциря. Большая часть найденных вещей направлялась в университет, где был учрежден временный «комитет для изыскания древностей». Во всех этих изысканиях митрополит Евгений принимал самое деятельное участие. Он старался заинтересовать археологией студентов духовной академии и, чтобы побудить их заниматься ею, задавал им соответствующие темы для сочинений, как, например: «О древнейшей в Киеве церкви св. Илии, в которой присягали Игоревы варяго-руссы в 945 году», «О древнейшей киевской церкви св. Ирины» и т. п. При университете был образован музей киевских древностей, в изучении которых принимали горячее участие страстные любители старины, такие как Максимович, Антонович и др. Дальнейшие раскопки продолжали возбуждать интерес к изучению древнего Киева, проявившийся в целом ряде исторических исследований. Одновременно восстановлялась древняя стенная живопись в старых церквах. В этом принимал участие известный художник-археолог Солнцев. Такие работы были произведены в лаврском Успенском соборе и в Софийском.
Принятый в семью русских городов, Киев быстро пошел по пути развития и совершенствования, не отставая от крупнейших из них и превосходя многие по внешней красоте, оживлению и культурности. Много нужно фантазии, чтобы вообразить дебри, в которых охотились русские князья, на месте шумного, красивого Крещатика, с его великолепными домами и магазинами, электрическими фонарями и трамваями. Еще труднее представить себе ладьи Олега и Святослава на Днепре, с его великолепным цепным мостом и снующими по нему пароходами или пролетающими над ним аэропланами. Старина осталась кое-где под темными сводами древних соборов, на суровых ликах святых, написанных византийскими живописцами, да в мрачных пещерах с гробами киевских подвижников. Невольно встают еще в памяти страшные образы отдаленных времен, когда слышишь некоторые названия местностей или улиц, таких как Батыева гора и Батыев переулок, где живут теперь мирные жители, едва ли вникающие в смысл названия, к которому ухо привыкло с младенческих лет.
Материалом для составления истории Киева служили следующие издания: Грушевский, «Иллюстрированная история Украйны». Ефименко, «История украинского народа». Забелин, «История русской жизни с древнейших времен». Антонович, Монографии, т. I, «Литва и Русь до начала XIV ст.». Антонович, Монографии, «Киев, его судьба и значение с XIV и XVI ст.». Костомаров, «Богдан Хмельницкий», «Руина», «Мазепа и Мазепинцы». Грабелъский, «История польского народа». Долевой, «Очерки русской истории в памятниках быта». Закревский, «Описание Киева». Захарченко, «Киев теперь и прежде». Культурные сокровища России, вып. II. Шамурин, «Киев». Владимирский-Буданов, «Киев и университет Св. Владимира при императоре Николае I». Сборник материалов по истории топографии Киева, и др.