Из-за этого шпионского атрибута четверка сыщиков чуть не переругалась накануне.
Лена и Аня считали, что эта деталь лишняя, только привлекает внимание. Но Митя утверждал, что без очков он слишком узнаваем.
– Да если ты просто будешь сидеть на скамейке в девчачьей кофте и бандане, на тебя никто и внимания не обратит, – кипятилась Лена. – Но тебе обязательно нужно изображать Джеймса Бонда!
– Полностью согласна с Леной, – поддержала Аня. – Эти очки на пол-лица будут бросаться в глаза за километр.
– Стоп, друзья! – Восклицание Иванцова отвлекло спорщиков. – Посмотрите лучше сюда. Наша Лиля Алексина разместила новый пост. Более чем интересный.
На странице Лили появились свежие фотографии. И на центральном месте – та самая, на которой Зоя позирует в обнимку с Аней на берегу реки.
– Ого! – присвистнул Филин. – Но это опять все ставит с ног на голову. Зачем главной похитительнице светить себя в соцсетях?
– Напрашивается странный вывод, – задумчиво потер подбородок Иванцов. – Зоя страстно желает показать, что дружна с Лилей. Только кому она это хочет показать? Вот в чем вопрос.
– Короче, так, – закончил дискуссию Филин. – Если завтрашняя слежка не прояснит ситуацию, вызовем Зою на откровенный разговор. Выложим ей все, что выяснили за это время. Деваться ей будет просто некуда. Мы знаем про Лилю Алексину. Это – конец фильма. Завтра решающий день.
Перед тем как разойтись по домам, Иванцов сунул Филину в карман свои круглые очочки:
– Испытанные. За орнитолога сойдешь точно.
И вот теперь Филин сидел на детских качелях во дворе Лили Алексиной, ожидая появления Зои, и не мог не замечать, что на него оборачиваются абсолютно все проходящие мимо.
Вздохнув, он снял темные очки, а вместо них достал круглые очочки Иванцова и напялил их на нос.
Но тут возникли трудности. В этих очках практически ничего не было видно. Все просто расплывалось. Пришлось спустить их на самый кончик носа.
И тут появилась Зоя. Она очень торопилась, так что даже не взглянула в сторону детской площадки.
Филин опустил голову и принялся раскачиваться, не спуская с нее глаз. Зоя вошла в подъезд, уверенно набрав код на двери.
«Да она тут не впервой», – Митя слез с качелей и переместился в деревянный домик возле горки. Отсюда было ближе к выходу из подъезда.
«Не знаю, как Иванцов, а я точно потолстел с трехлетнего возраста» – мелькнула мысль. Домик был явно не рассчитан на тринадцатилетнего мальчишку, даже переодетого девочкой.
Ждать пришлось минут двадцать, не меньше. Но, милая Зоя, переройте хоть весь дом, а блокнотика вы там не найдете! Эта мстительная мысль немного компенсировала муки, которые испытывал Филин, как любой человек, втиснутый в коробку в три раза меньшую, чем он сам.
Когда Митя почувствовал, что еще немного, и его позвоночник переломится пополам, дверь подъезда распахнулась, и вышла Зоя. Лицо у нее было озабоченное. Она достала мобильник и принялась набирать сообщение. Постояла, посмотрела по сторонам. Потом опять взялась за телефон. Видимо, звонила кому-то.
– Привет! Ну, как ты?.. Я вызвала такси, вот жду. Скоро приеду. Целую.
Такси подъехало и остановилось почти напротив домика, в котором скорчился Филин. Таксист что-то уточнил через спущенное стекло.
– Да-да, в больницу, – четко произнесла Зоя.
Несколько секунд – и машина скрылась из виду.
Вылезти из домика было не легче, чем туда забраться.
– Девочка, давай руку, я тебя вытащу.
Филин выглянул в микроскопическое окошко. Рядом стоял мальчик лет пяти и дружески протягивал руку.
– Спасибо, я сама.
Последнее усилие – и Митя оказался на свободе. Рядом с малышом стояла пожилая женщина. Скорее всего, бабушка или няня.
Отряхнувшись и поправив очочки, Филин вежливо обратился к ней:
– Не подскажете, а много в вашем районе больниц?
Женщина покачала головой.
– Тебе, наверное, в детскую? Так она за три квартала.
– Вот спасибо! Я бы сам не догадался. Вернее, сама не догадалась бы!
Усевшись на качели, Филин достал мобильный, вызвал поисковик и запросил нужную информацию. Набрав полученный номер, он слушал гудки. Наконец, ответили:
– Справочная.
От волнения Митя не узнал свой голос.
– А можно выяснить состояние больного?
– Фамилия?
– Лилия Алексина.
– Отделение?
– Не знаю…
– Минуту… Лилия Алексина, хирургическое отделение. Состояние удовлетворительное.
– А тетенька, которая тебя в детскую больницу отправила, наверное, подумала, что ты сумасшедший, – хохотала Аня.
– Сумасшедшая́, – поправил Иванцов.
– Представляю, вылезает из детского домика девчонка и спрашивает, сколько больниц в этом районе, – заливалась Лена.
– Посидели бы вы в этой мышеловке, не до смеха вам было бы, – снисходительно отмахивался Филин. – Я, когда понял, что получилось, что мы нашли Лилю, чуть не сорвался в эту больницу. Еле удержался. Во-первых, без вас не хотел, во-вторых, Зоя туда поехала. Кроме того, перед решающим шагом нужно хорошенько все обдумать. Мой спонтанный порыв мог все испортить. Давайте свои версии.
– Дайте я, дайте я, – заторопилась Лена. – Я думаю, дело было так. Снимали фильм. Может, правда дипломный. И тут Лиля заболевает. А заканчивать-то надо. Тогда они придумывают, как это сделать. Находят Аню с помощью программы поиска двойников. Никакой, конечно, Зоиной подруги, любительницы академической гребли, не существует. Заманивают Анюту на съемки. Вот и вся загадка. Только они не хотели говорить про то, что Лиля заболела. А вдруг бы это отпугнуло Аню.
Аня с сомнением покачала головой:
– А мне кажется, все не так безоблачно. Лиля лежит в хирургическом отделении. Возможно, съемки были рискованными, но проводились без соблюдения необходимой техники безопасности. Лиля травмировалась. И киношники, чтобы скрыть это, решили снимать меня. Ну как будто ничего не произошло. Лиле они ничего не говорят. В Интернет зайти не дают. А может быть, она настолько травмирована, что и зайти-то не может, чтобы посмотреть, что там с ее аккаунтом делается. Родители тоже не в курсе. Ищут там своих динозавров. Им не до дочери. Аккаунт ее в порядке. Мы на фотках с Зоей обнимаемся.
Иванцов жестом остановил Аню:
– Когда человек сильно травмирован, про него говорят, что состояние тяжелое или средней тяжести. А у Лили оно удовлетворительное. Так что калечение отменяется. А в хирургии лежат и с обыкновенным аппендицитом. Ну а у господина Филина какая версия?
– Прежде чем ее озвучить, расскажите, как у вас прошли съемки. Как там было без Зои?
– Без Зои было напряжно, да, Ань? – Лена посмотрела на подругу, ожидая подтверждения. – У этих киношников отношения, на мой взгляд, перпендикулярные. Это они при Зое дружбу изображают. А без нее то и дело лаются. Особенно Роман. Олег-то более дружелюбно настроен.
Филин кивнул:
– Я ожидал чего-то в этом роде. Они затеяли это кино, а когда с Лилей случилась неприятность, ни тот ни другой не хотят на себя ответственность брать. Ведь рано или поздно все всплывет наружу. А Зоя, скорее всего, втянута в это, вот теперь и ездит в больницу. Я узнал. Посещения там с шестнадцати часов. Завтра приезжаем, как обычно, на съемки. Убеждаемся, что Зоя там, уходим пораньше и едем прямиком в больницу.
– Так, ребята, вы читать умеете? – Сердитая гардеробщица указала на подвешенный к стене ящик с надписью: «Чистые бахилы». – Надевайте.
В коридоре прогуливались больные. Некоторые выглядели вполне здоровыми, другие ходили на костылях, были и такие, у кого под повязками и лица не разглядишь.
Пожилая женщина с загипсованной рукой посмотрела на Аню.
– А это к нашей Лилечке сестричка приехала. Верно ведь?
Аня кивнула. Не рассказывать же незнакомой тетеньке жуткую историю про кино.
В палате номер семь стояло четыре кровати. У самого окна ребята увидели Лилю. Нога и рука ее покоились на одеяле. Они были в гипсе. Свободной рукой Лиля держала мобильник. При виде гостей она заулыбалась.
– Здравствуйте! Значит, Зоя все-таки все вам рассказала? Я ее давно уговаривала. Но она боялась, что Аня, узнав, что мы ее обманули, откажется сниматься. А вы садитесь на соседнюю кровать. Машу сегодня выписали, так что она свободна.
Иванцов положил на Лилину тумбочку пакет с апельсинами:
– Угощайтесь, Лилия. Витамин С оказывает положительное влияние на сращивание костей.
– Спасибо! Да уж, поскорее бы срослись. Особенно нога. Хочется, в конце концов, выбраться отсюда. Ну, рассказывайте. Мне Зоя много о вас говорила. Так что я вас заочно всех знаю.
– Лиля, – осторожно начал Филин, – мы, вообще-то, надеемся, что это ты нам все расскажешь. Потому что Зоя нам ничего не говорила. Мы вроде как по собственной инициативе.
– Как «по собственной»? – Лиля вытаращила глаза. – А как же вы тогда меня нашли?
– Методом дедукции и реконструкции. Только не надо волноваться, – успокаивающим голосом произнес Иванцов.
– Ну ничего себе! – Лиля с уважением оглядела каждого в отдельности: – А меня научите?
– Несомненно, в обмен на правдивый рассказ, – заверил Филин.
– Хорошо. Если Зоя вам ничего не рассказывала… Тогда слушайте. Мои родители – палеонтологи. Мой папа – крупный ученый. Короче, весь в своих находках. Мама помогает ему, но, слава богу, не такая фанатка. Родители то и дело в экспедициях. Когда они в отъезде, со мной остается Зоя. Она папина младшая сестра. Значит, моя тетя. Зоя классная. Мы с ней дружим. Сейчас папа работает над докторской диссертацией. Но произошло одно важное событие. На Тянь-Шане обнаружили зауропода. Не живого, конечно, – останки. И родители сорвались. Этих зауроподов знаете сколько! Диплодоки, апатозавры. Предполагают, что этот, которого обнаружили, гигантский брахиозавр. Они ведь самые большие наземные существа. У них были длиннющие шеи, они питались плодами с верхушек деревьев. А мозг у них крошечный. Зауроподы вообще считаются самыми глупыми из всех динозавров.