– Я понял! – произнес он возбужденно. – Вот что мне не нравится! Нас не просто одурачили. Кто-то очень тонко втерся в доверие, копируя манеру общения Иванцова. То есть этот человек знает нас. Понимаешь?
– К чему ты ведешь? – нахмурившись, спросила Лена.
– К тому, что кто-то прицельно пытался нам навредить! Специально именно нам!
– Но кто? И зачем? И как нам можно навредить, вообще?
Телефон Лены, лежавший на краю стола, громко динькнул. В общий чат свалилось новое сообщение от Иванцова:
«Коллеги, опасения подтвердились. К аллергическому риниту добавилась ангина и температура под 39 градусов. Боюсь, что в ближайшее время я буду нерасследоспособен. Мне пришлось выпить лекарство. Вероятно, скоро я провалюсь в сон».
У Мити снова заблестели глаза:
– А вот и ответ на твой вопрос. Аня уехала – это раз. Иванцов, который до этого лишь сморкался, а теперь серьезно заболел, – это два. Кто следующий? Ты или я?
– Опять панику наводишь? – усмехнулась Лена, возвращаясь к шитью.
– Стой! Замри! – вдруг выкрикнул Митя, предостерегающе выставив руку.
– Что?!
– А вот скажи – эту иголку ты откуда принесла?
– Из дома, откуда еще? – пожала плечами Лена.
– А есть гарантия, что ее конец не отравлен?
Распахнув глаза, Лена несколько секунд смотрела на Митю. Затем, не выдержав, прыснула:
– Ну, Филин, ты даешь! Это уже перебор, я тебе скажу!
И, склонившись над курткой, быстрыми сноровистыми движениями заштопала разошедшийся шов. Затянула узелок. Аккуратно спрятала иголку в коробочку.
Сжав губы, Митя некоторое время напряженно следил за ее действиями. Затем вновь поник:
– Может, и вправду перебор. Но я тогда все равно не понимаю…
Динькнуло еще одно сообщение.
Аня из своего спортивного лагеря поинтересовалась, что за трагическая ангина у них там произошла.
Иванцов ответил, что он героически простудился во время выяснения адреса вегетарианского арт-кафе.
Аня лайкнула сообщение Иванцова, после чего закинула в чат несколько хохочущих смайликов и написала:
«Это рядом со стадионом, что ли? Знаю такое. Мы там смузи заказываем. Прикольная кафешка, стильная. Название дурацкое только – „ОСВОБОЖДЕНИЕ“. Прямо так, большими буквами. Ладно, бывайте!»
Оторвавшись от телефона, Лена взглянула на Филина. Его большие глаза не просто блестели. Они горели. И Лена подумала, что вряд ли придется скучать рядом с человеком, у которого бывает такой взгляд.
Вновь забегав по штабу, Митя что-то забормотал себе под нос. Подскочил к столу, схватил бумажки. Быстро-быстро написал на них что-то. Затем прикрепил на пробковую доску:
Фальшивые зеркала
Зеленая пилюля
ОСВОБОЖДЕНИЕ
А сбоку повесил еще одну бумажку:
Майский день
!!!!!!!!!
– И что это значит?
– Пока не знаю. Но названия… Интересно, что Ника сообщала нам не адреса, а именно названия объектов. А почему?
– И почему?
– Потому что хотела, чтобы мы вчитывались в эти названия. Чтобы мы нашли скрытый смысл!
– И в чем смысл?
– Трудно сказать. Но явно проглядывает какой-то намек на «фальшивость» или на «пилюли».
– Угу, – скептически скрестила руки на груди Лена. – Или на «зеленые зеркала».
Услышав этот комментарий, Митя снова принялся метаться по штабу, словно для движения мыслей ему требовалось непрерывное движение ног.
Стараясь не мешать ему, Лена пересела за ноутбук и, несмотря на возмущенное гудение вентилятора, открыла карту города.
Лена любила порядок. Все файлы, независимо от результатов расследования, должны быть оформлены по всем правилам и сохранены в новую папку. А Филин потом сам придумает, какой у этого дела номер. Если вообще будет хоть какой-то номер.
Поэтому, внимательно сверяясь с найденными адресами, Лена аккуратно ставила виртуальные флажочки. Вот магазин «Фальшивые зеркала», закрывшийся еще пару лет назад. Вот приземистое здание ДК железнодорожников. Вот стадион «Речник», а неподалеку от него – арт-кафе «ОСВОБОЖДЕНИЕ».
Полюбовавшись своей работой, Лена сделала скриншот карты. Отправила в общий чат. Сохранила файл.
И только потом заметила.
– Филин, смотри! – позвала она дрогнувшим голосом. – А ведь это все не просто так!
– А? Что? Где? Показывай!
И Лена показала. Развернув тяжеленный ноутбук, она продемонстрировала карту. И красные флажочки, выстроившиеся в идеальный равносторонний треугольник.
– И что это значит? – поморгал Филин.
Он еще не отошел от каскада мыслей, пытающихся увязать воедино закрытый магазин, старое здание Дома культуры и модное арт-кафе.
– Как минимум то, что нам дали жирный намек вот на эту точку в центре.
Тонкий пальчик Лены указал на середину треугольника – сложной формы здание, контур которого напоминал букву «П».
– И что это? Что там находится?
– Сейчас посмотрим.
С заметным усилием развернув ноутбук обратно, Лена застучала по клавишам. Вентилятор опять натужно взвыл, открывая новые ссылки.
– «Улица Барьерная, дом 32», – прочитала Лена с экрана. – Бывшее здание хлебозавода, давным-давно заброшенное. Находится в аварийном состоянии. Там вообще несколько заводов рядом.
Прокручивая заедающее колесико мышки, Лена быстро читала вслух, перескакивая со строчки на строчку:
– «Подлежит сносу. Судебные тяжбы. Долги. Проблемы с собственником. Пожар три года назад. Частичное обрушение кровли». Ну и так далее, и так далее…
Оторвавшись от экрана, она разочарованно пожала плечами:
– В общем, нет там ничего. Пустышка, к сожалению.
И удивленно замолчала, заметив, что Митя уже натянул куртку.
– Сама говоришь, надо меньше верить тому, что написано в Интернете, – буркнул он. – Поехали посмотрим!
– Но ведь скоро начнет темнеть!
– Значит, нужно поторопиться!
Глава четвертая. «Майский день»
Полупрозрачные весенние сумерки стремительно превращались в стылый темный вечер. Перекресток двух проспектов, где они вышли на остановке, остался далеко позади. Так же, как и гудение машин, и звонки трамваев, и люди.
Мрачная серая стена забора, мимо которой они шли последние двадцать минут, все не кончалась и не кончалась.
– Митя, темнеет! – сказала Лена, непроизвольно понизив голос.
В этом квартале хотелось быть максимально тихой и незаметной. А еще Лена поняла, что у нее немного стучат зубы – то ли от холода, то ли от страха.
– Глупо возвращаться, ничего не узнав, – пожал плечами Митя. – Зачем тогда ездили? Сидели бы в штабе и пили чай.
Лена улыбнулась краешком рта. Выходит, чай все-таки понравился.
Наконец скучный серый забор под прямым углом свернул в сторону. За небольшим проездом возник ломаный силуэт заброшенного хлебозавода, еле различимый в сгущающихся сумерках.
– Я все понять не могу, – тихо произнес Филин, рассуждая вслух. – При чем здесь майский день?
– Может, это мем, который мы не знаем? Или цитата из старого фильма? – предположила Лена.
Достав телефон, Митя открыл браузер, запустил поиск. Пробормотал:
– Странно. Связи почти нет. Еле-еле что-то качает.
– Ладно, идем дальше! – дернула его за рукав Лена. – Скоро совсем стемнеет!
– Стой! – замер на месте Митя, а затем присел на корточки и начал рассматривать старый растрескавшийся асфальт, тут и там испещренный колдобинами. – Смотри!
Приглядевшись, Лена тоже увидела. Судя по всему, совсем недавно здесь проехал автомобиль, раскатавший колесами липкую лужицу. Вполне отчетливые отпечатки направлялись от бывшего хлебозавода в сторону перекрестка.
– И что это значит? – спросила Лена, нервно выдохнув.
– По крайней мере это здание не такое уж заброшенное! – прошептал Филин. – А это уже как минимум улика. Сейчас, надо сфотографировать.
– Только без вспышки! – выпалила Лена, чувствуя, что у нее начали трястись колени. – Чтобы не привлекать внимания. Митя, мне здесь не нравится!
– Мне тоже, – пробормотал Филин, щелкая камерой. – Ладно, быстренько глянем – и обратно.
Браузер в телефоне загрузил данные, когда Митя уже ковырял ногтем старые темно-коричневые кирпичи, выщербленные дождями и морозами, из которых было выложено здание бывшего хлебозавода.
Снизив яркость экрана до минимального уровня, чтобы не резала глаза, Митя полистал страницу поисковика.
Пробормотал разочарованно:
– И при чем тут «майский день»? Ерунда какая-то.
– Может, на другом языке? – горячо задышала в ухо Лена, заглядывая через плечо.
Митя переключился в режим перевода. Вновь потянулась загрузка, в этот раз показавшаяся не столь томительной. И на экране возник результат: «Майский день → Mayday».
Митя пожал плечами – и так понятно. Любой третьеклассник, изучающий английский, сможет перевести.
– Все, пошли уже отсюда! – Лена отпрянула и действительно собралась уходить.
В раздражении Митя ткнул пальцем на иконку «обратный перевод». Прокрутилась загрузка. Страница обновилась. И Митя замер с отвисшей челюстью.
– Эй, Филин! Ты чего? – обеспокоенно спросила Лена, снова заглянув через плечо.
И почувствовала, как от ужаса по ее коже побежали мурашки.
Система автоматического перевода выдала результат:
«Mayday → Внимание! Это сигнал бедствия! Человеку или группе людей угрожает смертельная опасность. Требуется срочное оказание помощи!»
Внезапно темноту на дороге прорезали автомобильные фары.
Митя с Леной мгновенно припали к земле, пытаясь вжаться в грязный асфальт, усыпанный осколками стекол и обломками кирпича.
К зданию с ревом подъехал внедорожник. Остановился, урча мощным двигателем. Хлопнула дверца. Кто-то большой и тяжелый прошагал мимо. Зашел внутрь. Спустя десяток секунд заколотил кулаком по далекой двери.
Звуки доносились глухие, мягкие, будто из-под земли. Или из подвала. Митя на корточках подполз поближе к разбитому окну. Навострился, прислушался.