[221]. Различные немецкие источники указывают число пленных 90—100 тыс. человек. Судя по всему, правы немцы, а не Ванеев. В сводках, предоставляемых военными, наверняка не указывались тыловые подразделения, местные подразделения и т. д.
Сообщение же Совинформбюро об оставлении Севастополя от 3 июля 1942 г. было верхом лжи и цинизма: «Сколь успешно выполнил севастопольский гарнизон свою задачу, это лучше всего видно на следующих фактических данных. Только за последние 25 дней штурма севастопольской обороны полностью разгромлены 22, 24, 28, 50, 132 и 170-я немецкие пехотные дивизии и четыре отдельных полка, 22-я танковая дивизия и отдельная мехбригада, 1,4, 18-я румынские дивизии и большое количество частей из других соединений…
Советские войска потеряли с 7 июня по 3 июля 11 385 чел. убитыми, 21 099 – ранеными, 8300 – пропавшими без вести, 30 танков, 300 орудий, 77 самолетов. Бойцы, командиры и раненые из Севастополя эвакуированы»[222].
То есть все штурмовавшие Севастополь германские части уничтожены, а наши части благополучно эвакуированы на Кавказ.
1 июля Гитлер за взятие Севастополя присвоил генерал-полковнику Манштейну чин генерал-фельдмаршала. Манштейна завалили подарками, в том числе и от представителей династии Гогенцоллернов.
Глава 13Крым при оккупантах
В 13 ч. 00 мин. 1 июля 1942 г. германские солдаты водрузили над Панорамой флаг со свастикой. А уже через четыре дня министерство пропаганды пригласило в Севастополь группу журналистов из нейтральных стран. В издававшейся оккупантами газете «Голос Крыма» от 10 июля 1942 г. говорилось: «Развертывающаяся перед нами картина представляет собой хаос и разрушение. С трудом пробираемся мы через загромождающие улицы обломки… Густой дым окутывает город. Из погребов начинают выходить первые жители, главным образом женщины и старики. Видно по ним, насколько они рады, что наконец окончился этот ужас. В порту поднимаются из воды верхушки мачт затопленных военных судов. В ходе боев по взятию Севастополя с 7 июня по 4 июля взяты 97 000 пленных, в том числе заместитель командующего армией генерал Новиков, захвачено или уничтожено 467 орудий, 26 танков, 824 пулемета, 758 гранатометов, 86 противотанковых орудий. Потери большевиков от 30 до 40 тыс. человек. Общие потери германских войск: 872 офицера, 23 239 унтер-офицеров и солдат»[223].
Немецкие аэродромы в Крыму на Кубанском плацдарме. 1943 г.
1 августа 1942 г. посмотреть на развалины Севастополя приехал сам румынский король Михай I.
С 9 июля немцы начали перерегистрацию населения, чтобы выявить коммунистов и комсомольцев, а также установить людские резервы трудоспособного населения. Заодно и обнаруживались лица, готовые сотрудничать с немцами. В Севастополе был установлен жесточайший режим прописки, и каждый житель был обязан не более чем в течение 48 часов прописаться в своем полицейском участке. Если во время проверки документов в доме хоть у одного человека не было прописки, то все члены семьи расстреливались.
Немцы ввели комендантский час: в осенне-зимний период с 5 часов вечера до 6 часов утра, а в весенне-летний – с 8 часов вечера до 6 часов утра. Задержанные патрулем во время комендантского часа и не имевшие при себе ночных пропусков сначала проходили проверку в полиции, а затем отправлялись на принудительные работы сроком до 10 суток.
В советское время наши журналисты и писатели выдали столько чудовищного вранья про германскую армию, что сейчас приходится побольше цитировать германские источники, дабы отличаться от этих брехунов. Начал врать еще в 1941 г. Алексей Толстой. Вот он смачно и со знанием дела описывает, как посреди села германский солдат лапает четырнадцатилетнюю пухленькую русскую девочку. А вот столь «правдивый» фильм «Иди и смотри». Ну, «красный граф» был умен и хитер, и честно отрабатывал особняк, дачу, машину и антиквариат на подлинно графском уровне. А все остальные просто тупые халтурщики.
Если солдаты европейской армии в ХХ веке на глазах офицеров и с их согласия насилуют малолетних девочек и разбивают головы младенцам, то в бою это подразделение заведомо не будет безоговорочно подчиняться тем офицерам, а, говоря по-русски, станет неуправляемым стадом дикарей.
Другой вопрос, что ради выполнения боевых задач немецкое командование, равно как и командование американской и Красной Армий, шло на нарушение военного права, то есть на совершение военных преступлений.
В Севастополе немцы прежде всего хотели ввести в строй Севморзавод. В связи с этим ортскомендант крепости Севастополь 16 июля 1942 г. издал приказ: «Всем рабочим, работницам и служащим предприятий немедленно явиться на места своих прежних работ. Лица, не явившиеся на работу, будут рассматриваться как саботажники с применением к ним строжайших мер наказания: по условиям военного времени – расстрел.
Особо обращаю внимание лиц, работавших на предприятии, именовавшемся “Морской завод”. Они обязаны немедленно явиться в полицай-управление и получить в паспорте отметку “Верфь”, так как в Севастополе со дня на день начнет работу судоремонтная верфь. Те, кто не явится в течение трех дней, будут расстреляны»[224].
Оберштурмбанфюрер СД Фрик докладывал управляющему судостроительными и судоремонтными предприятиями Юга (Рейхскомиссариат «Украина» в Николаеве) о состоянии «Севморзавода»: «Беглый осмотр предприятия произведен. Здания цехов разрушены, оборудование вывезено. Доки южной стороны разрушены. В лучшем состоянии док северной стороны, батопорт подорван, но подлежит восстановлению. Стапеля горели, сохранность частичная. Мортонов эллинг подорван.
Во избежание ошибок, которые имели место при взятии Николаева, мною был произведен ряд молниеносных крупных и малых акций для фиксирования рабочей силы. Каждый выявленный работник предприятия получил квитанцию-расписку: “Скрепляю подписью, что я получил сообщение об обязательной явке на работу. Мне известно, что за невыполнение приказа у меня или у моей семьи будет конфискован дом, двор и все имущество. Если я и после этого не явлюсь на работу, то мой дом будет сожжен, а мои родные взяты в качестве заложников”.
Каждого выявленного работника завода доставляли в комендатуру, сажали в машину. В сопровождении солдат он объезжал крепость, указывая местонахождение не менее чем трех работников завода. После этого получал право возвращения к семье. Таким способом удалось уже выявить более трехсот специалистов…
Вывод: русские рабочие доказали свою способность эффективно работать на режим большевиков. Нет никаких оснований полагать, что они не смогут так же эффективно работать на пользу рейха.
Необходимо: ни в коем случае не допуская снижения заданного нами энергичного ритма, в ближайшие дни провести детальную инспекцию предприятия, для чего прислать специалистов из Управления верфей. Темп, темп, темп – условие того, что ошибки, допущенные в Николаеве, не расползутся язвами саботажа в Севастополе. Каждый русский с первого дня установления нового порядка должен чувствовать твердую власть и направляющую руку. Должен понимать: мы, немцы, – здесь и отсюда – не уйдем!
Немедленно осмотреть крейсер русских, полузатопленный в бухте в результате успешных действий нашей авиации. Имя этого крейсера “Червона Украина”, что значит “Красная Украина”, “Большевистская Украина”, “Коммунистическая Украина”. Восстановление крейсера усилит наш флот на Черном море и резко увеличит престиж наших судоремонтных служб.
Немедленно принять все меры к подъему и восстановлению 100-тонного плавкрана и плавдока, затопленного в бухте, для чего срочно организовать два аварийно-спасательных отряда из специалистов Управления верфей и русских рабочих. Без подъемных механизмов и дока ремонт судов невозможен…»[225].
25 июля 1942 г. комендант города опубликовал сообщение к жителям Севастополя:
«Мы делаем каждого гражданина города Севастополя ответственным за жизнь и здоровье Германской Армии, за устранение всех диверсионных актов, как пожары, взрывы и т. д.
Настоящим приказываю:
Если в одном из домов или их предместье днем или ночью с кем-либо из Германской армии случится что-либо вредное, безразлично каким образом, то жители данного дома будут расстреляны.
Если произойдут диверсионные акты (пожары, взрывы мин и т. д.), нападения или выстрелы на улицах или площадях одного участка города, то я эвакуирую этот участок города, а жители будут привлечены к принудительной работе. В особо тяжелых случаях будут приняты строжайшие меры.
Мы имеем только лишь одну цель: восстановление города, защиту, спокойствие, подходящую работу для каждого и, наконец, обеспечение беззаботной человеческой жизни»[226].
Севастопольский историк В.Б. Иванов пишет: «Для поддержания «нового порядка» в городе были созданы карательные органы. В угловом здании на ул. Красный спуск (современная ул. В. Кучера) разместилась немецкая жандармерия (глава лейтенант Шреве), насчитывающая более 20 человек.
На ул. Частника, дом 90, расположилась служба безопасности (СД) во главе с штурмшарфюрером Мейером. В СД работали семь следователей, три переводчика, отряд охраны из 20–25 человек. Основной задачей СД было выявление коммунистов, сотрудников органов госбезопасности и милиции, работников госаппарата, партизан и подпольщиков.
Ортскомедатуру (местная комендатура), которая размещалась на ул. Ленина (современное здание Ленинского райсуда) до 30 июля 1942 года возглавлял майор Купершлягель, затем был назначен подполковник Ганш. В ее подчинении находились Городская управа во главе с бургомистром, или городским головой (Н. Мадатов, а с августа 1942 года П. Супрягин), и шуцполиция (немецкая полиция). Без указания или разрешения ортскомендатуры ни горуправа, ни щуцполиция не могли проводить никаких мероприятий. Основная задача всех восьми отделов госуправы состояла в организации обеспечения немецких воинских подразделений и учреждений продовольствием и материальными ресурсами.