Она залезла в грузовик, порадовавшись тому, что хотя бы ключи в бардачке. Никто в лагере не опасался угона – бензин стоил слишком дорого.
Пожалуйста, заведись.
Элса повернула ключ в замке зажигания.
Только на пятой попытке, когда Элса уже прочитала пять молитв, грузовик заворчал, застонал и ожил.
Она включила фары и поехала.
Грузовик мотало из стороны в сторону, он с трудом выбирался из грязи. Элса крепко вцепилась в руль, ноги приклеились к педалям. Машина раскачивалась, дергалась, мотор отчаянно завывал, но наконец колеса нашли точку опоры.
Грузовик медленно выехал на дорогу, где волонтеры рассаживали людей по машинам. Лореда выскочила из допотопного грузовика с деревянной кабиной, замахала руками.
– За нами, мама!
Элса въехала в Уэлти вслед за чужим старым грузовиком. Он остановился перед заколоченным отелем на пустынной улочке у железнодорожных путей. Заведения по обе стороны от отеля тоже стояли всеми покинутые. Мексиканский ресторанчик, и прачечная, и булочная. Фонари не горели. На закрытой заправке плакат, написанный от руки: «Это ваша страна, не дайте толстосумам украсть ее!»
Элса прежде не бывала в этом месте. До центра Уэлти несколько кварталов. Дома, которые ей удалось разглядеть в темноте, выглядели нежилыми.
Она остановилась за грузовиком.
Спрыгнула под проливной дождь. Дети тут же кинулись к ней, она крепко обняла их, дрожащих.
– А Дьюи где? – перекрикивая бурю, спросила Элса.
– Поехали с другими волонтерами.
Водитель выбрался из грузовика. Сначала она заметила только, какой он высокий, и мокрый пыльник показался знакомым. Старомодный плащ, вроде ковбойского. Она уже где-то его видела. Человек подошел к Элсе, фары осветили его.
Да это же тот тип, которого она видела однажды в городе, он выкрикивал коммунистические лозунги, а потом попался ей перед полицейским участком, в ту ночь, когда Лореда убежала, он еще тогда был в крови.
– Рецидивист, – сказала она.
– Воин, – возразил он. – Я Джек Вален. Пойдемте. Вам нужно согреться.
– Этот тот самый коммунист, мама, – сообщила Лореда.
– Да, – ответила Элса. – Я встречала его в городе.
Он подвел их к двери отеля и достал из кармана ключ. Большой черный замок лязгнул и сдвинулся в сторону. Джек открыл дверь.
– Постойте. Отель же закрыт, заколочен, – сказала Элса.
– Внешний вид обманчив. Именно на это мы и рассчитываем, – сказал Джек. – Этот отель принадлежит нашему другу. Он только с виду заброшен. Мы не убираем доски, потому что… ну, какая разница. Вы проведете здесь только пару ночей. Жаль, что дольше нельзя.
– Мы в любом случае очень благодарны, – сказала Элса.
– Ваших друзей Дьюи отвезли в бывший зал собраний. Мы делаем что можем. Буря налетела так внезапно. Утром приедет еще помощь.
– От коммунистов?
– Я здесь больше никого не вижу, а вы?
В маленьком отеле пахло запустением, куревом и плесенью. Джек включил лампу.
Глаза Элсы постепенно привыкли к свету. Она увидела стойку регистрации, а за ней целую стену с латунными ключами.
Вслед за Джеком они поднялись на второй этаж, он открыл дверь в небольшую пыльную комнату. Широкая кровать под балдахином, пара тумбочек и еще одна закрытая дверь.
Джек пересек комнату и открыл ее.
– Ванная… – прошептала Элса.
– Есть горячая вода. По крайней мере, теплая.
Энт и Лореда взвизгнули и кинулись в ванную. Элса услышала, как они включили воду.
– Иди сюда, мама!
Джек посмотрел на Элсу и спросил:
– У вас есть другое имя, кроме «мамы»?
– Элса.
– Приятно познакомиться, Элса. Мне нужно возвращаться, надо еще многим помочь.
– Я поеду с вами.
– Не надо. Грейтесь. Побудьте с детьми.
– Это мои люди, Джек. Я тоже хочу им помочь.
Он не стал спорить.
– Встретимся внизу.
Элса вошла в ванную, дети прямо в одежде залезли вместе под душ и хохотали.
– Я поеду помогать Джеку и его друзьям, Лореда. А вы, ребята, поспите.
– Я с тобой! – воскликнула Лореда.
– Нет. Ты присмотри за Энтом. И вам нужно высохнуть и согреться. Прошу тебя. Не спорь со мной.
Элса поспешила на улицу. Перед отелем стояло уже несколько автомобилей с включенными фарами.
Волонтеры собрались полукругом вокруг Джека, явного лидера.
– Возвращаемся к лагерю у канавы, что у Саттер-роуд. Нужно спасти как можно больше людей. В зале собраний есть места, и в депо, и в амбарах на ярмарке.
Элса залезла в грузовик Джека. Они влились в поток мутного от дождя света фар. Джек достал из-под сиденья Элсы потрепанный и плотно чем-то набитый мешок и положил ей на колени:
– Наденьте.
Она открыла мешок дрожащими от холода пальцами, внутри лежали мужские штаны и фланелевая рубашка огромного размера.
– У меня есть чем подвязать штаны, – сказал Джек.
Он остановился на обочине возле разрушенного лагеря. Вымокшие люди, лишившиеся пристанища, брели по дороге, прижимая к себе вещи, которые удалось спасти.
В темноте Элса сняла мокрое платье и надела огромную фланелевую рубашку, потом штаны. Из лифа выпал дневник. Она и забыла, что спасла его. Элса кинула книжицу на сиденье грузовика, снова влезла в мокрые ботинки, сунула ноги в галоши и открыла дверь машины.
Джек подошел, сорвал с себя галстук и, просунув его сквозь петли штанов, крепко стянул на талии Элсы. Затем снял плащ и накинул на плечи Элсы.
Элса слишком замерзла, чтобы отказываться из вежливости. Она застегнула плащ.
– Спасибо.
Он взял ее за руку.
– Вода еще поднимается. Будьте осторожны.
Элса держала его за руку, пока они пробирались через холодную, грязную, поднимающуюся воду. Мимо проплывал всевозможный скарб. Она разглядела в темноте неподвижный грузовик с кучей мусора в кузове, прикрытом брезентом. И лицо.
– Сюда! – крикнула она Джеку, показывая на грузовик.
– Мы вам поможем! – проорал Джек.
Отяжелевший от воды брезент медленно приподнялся. Под ним пряталась тощая женщина с маленьким ребенком. Лица обоих посинели от холода.
– Позвольте помочь вам, – подался вперед Джек, протянул руку.
Женщина отодвинула брезент и выползла наружу, прижимая к себе ребенка. Элса подхватила ее почти невесомое тело; какая же она худая.
Волонтеры – их прибавилось – ждали у обочины с зонтами, и плащами, и одеялами, и горячим кофе.
– Спасибо, – пробормотала женщина.
Элса кивнула и вернулась к Джеку. Они снова побрели назад в лагерь.
Ветер хлестал в лицо, ледяная жижа хлюпала в башмаках Элсы.
Они искали выживших всю бесконечную, пропитанную влагой ночь. Вместе с другими волонтерами помогали людям выбраться из затопленного лагеря, перевозили в тепло, устраивали там, где были места.
К рассвету дождь утих, и в сером утреннем свете стало возможно оценить разрушения, нанесенные наводнением. Лагерь начисто смыло. Пожитки его обитателей плыли по воде. Рухнувшие палатки торчали бесформенными грудами. Повсюду картонные и жестяные листы, коробки, ведра, одеяла. Вода и грязь доходили застрявшим автомобилям до бамперов.
Элса смотрела на затопленное поле.
Люди, обитавшие тут, такие же, как она сама, потеряли все то немногое, что имели.
Джек подошел к Элсе и накинул одеяло ей на плечи.
– Вы на ногах не стоите.
Она убрала мокрые волосы с лица. Простое движение потребовало немалого усилия.
– Все в порядке.
Джек что-то произнес.
Она слышала его голос, но звуки растянулись и потеряли форму. Она начала повторять «Все в порядке», но эта ложь потерялась где-то по пути между ее мозгом и языком.
– Элса!
Она непонимающе смотрела на него.
Ох, надо же. Я падаю.
Элса очнулась в грузовике Джека, когда он остановился перед заколоченным отелем. Элса села, кружилась голова. Она машинально взяла дневник, лежавший на сиденье рядом с ней.
Теперь парковку заполняла толпа, здесь собрались пострадавшие от катастрофы. Волонтеры раздавали еду, и горячий кофе, и одежду жертвам наводнения, которые бродили точно оглушенные.
Элса вылезла из грузовика, пошатнулась.
Джек подхватил ее.
Она попыталась высвободиться.
– Мне нужно к детям…
– Они, наверное, еще спят. Я проверю, как у них дела, и скажу, где вы. А вы поспите. Я для вас оставил номер.
Спать. Звучит заманчиво, спору нет.
Джек помог ей подняться и провел в комнату рядом с той, где спали дети. В ванной включил воду и нетерпеливо ждал, пока она нагреется, потом отодвинул шторку. Элса невольно вздохнула.
Теплая вода. Она положила дневник на полку над унитазом.
Не успела Элса понять, что Джек делает, как он уже снял с нее галоши и башмаки, стянул тяжелый мокрый плащ и втолкнул ее под струю воды прямо в одежде.
Элса наклонила голову, подставила под горячую воду.
Джек задвинул шторку и вышел.
Вода под ногами Элсы почернела от грязи. Она сняла одежду Джека – явно безнадежно испорченную – и взяла мыло. Лавандовое.
Она вымыла волосы и терла кожу, пока ее не защипало. Когда вода начала остывать, Элса вылезла из душа, вытерлась и завернулась в полотенце. В ванной висел пар. Она постирала одежду Джека в раковине, повесила рубашку, штаны, белье и носки на полотенцесушитель и прошла в спальню.
Чистые простыни.
Какая роскошь.
Наверное, Джек прав. Короткий сон не повредит.
Ей вдруг подумалось: сколько она в жизни перестирала, как всегда радовалась, развешивая чистые простыни, но никогда так полно, глубоко не ценила удовольствия от прикосновения чистых простыней к голой коже. От запаха лавандового мыла в волосах.
Она повернулась на бок и закрыла глаза. Через миг она уже спала.
Глава двадцать седьмая
Лореда проснулась и не поняла, где находится.
Она медленно села, чувствуя под собой мягкий, как облако, матрас. Спутанные волосы, падавшие на лицо, пахли лавандой. Мамино мыло. Но запах немного другой, и лавандовым мылом они уже несколько лет не мылись.