«А кому я могу доверять? Кому? Кому бы то ни было?»
— Вы бы чувствовали себя спокойнее, если бы ваша семья была бы в наших полковых казармах? — спросил Фалькенберг.— Это можно будет устроить.
— Сейчас самое время для нас кое-что открыть,— наконец произнес Хамнер.— Да, я бы чувствовал себя в большей безопасности, коль моя жена и дети будут находиться под вашей защитой. Но я бы почувствовал себя еще в большей безопасности, если бы вы были честны со мной.
— В чем? — выражение лица Фалькенберга не изменилось.
— Для начала насчет этих ваших Десантников. Это не штрафбатовцы. Я наблюдал за ними, они слишком хорошо дисциплинированы. И носимые ими боевые знамена получены ими не за какую-то ерунду, на этой планете или еще где-нибудь. Кто именно эти солдаты, полковник?
Джон Фалькенберг тонко улыбнулся.
— Я все гадал, когда вы про это спросите. Почему вы не подняли этот вопрос у президента Будро?
— Не знаю. Я думаю, потому, что доверяю вам больше, чем Брэдфорду. Наш президент — всего лишь спросил бы его... Кроме того, если президент удалит вас, не будет никакого способа противостоять Эрни. То есть, если вы станете противостоять ему, но вы, во всяком случае, можете это выдержать.
— Что заставляет вас думать, что я стал бы? — спросил Фалькенберг.— Я подчиняюсь законным приказам гражданского правительства.
— Да, разумеется. Хэдли столь стремительно катится вниз по склону, что одним заговором больше, одним меньше, все равно не будет никакой разницы... Вы не ответили на мой вопрос.
— Боевые знамена из Сорок Второго полка Десантных Войск Кодоминиума,— медленно ответил Фалькенберг.— Он был распущен из-за бюджетных сокращений.
— Сорок Второй? — Хамнер на секунду подумал. Он порылся в памяти, отыскивая информацию о Фалькенберге.— Это был ваш полк?
— Конечно.
— Вы привели его с собой?
— Один его батальон,— согласился Джон Фалькенберг.— Их женщины ждут, чтобы присоединиться к нам, когда мы устроимся. Когда Сорок Второй был распущен, солдаты решили остаться вместе, если смогут.
— Так значит, вы привели с собой не только офицеров, но и солдат тоже.
— Да,— в выражении лица Фалькенберга по-прежнему ничего не изменилось, хотя Хамнер вглядывался в лицо собеседника.
Джордж испытывал и страх, и облегчение. Если это были солдаты Фалькенберга...
— В чем ваша игра, полковник? Вы хотите большего, чем просто плата для ваших солдат. Хотел бы я знать, не следует ли бояться вас больше, чем Брэдфорда?
Фалькенберг пожал плечами.
— Решение должны принимать вы, мистер Хамнер. Я мог бы дать вам слово, что мы не собираемся причинить вам никакого вреда, но что бы это стоило? Я клянусь позаботиться о вашей семье, если вы захотите этого.
Со стадиона донесся еще один крик, на этот раз громче. Брэдфорд и полковник Кордова покинули свое место, все еще говоря на пониженных тонах. Разговор был оживленный, с сильной жестикуляцией, словно Кордова пытался уговорить Брэдфорда на что-то. Когда они выходили из столовой, Брэдфорд согласился.
Джордж проследил, как они покинули помещение. Толпа закричала, принимая решение за него.
— Я пришлю Лауру и ребят к вам в штаб в полдень.
— Лучше сделайте это немедленно,— спокойно посоветовал Фалькенберг.
Джордж нахмурился.
— Вы имеете в виду, что осталось мало времени? Что бы вы ни планировали, оно должно быть скоро, но в этот полдень? — Джордж покачал головой.
— Вам кажется, что у меня есть какой-то гениальный план, мистер вице-президент? Я предлагаю вам отправить вашу жену в наши казармы, пока мне не приказали не брать ее под защиту, вот и все. В остальном же я только солдат в острой политической ситуации.
— С подающим вам советы доктором Уитлоком,— сказал Хамнер, пристально посмотрев на Фалькенберга.
— Я вас этим удивил, не правда ли? — спросил Хамнер.— Я видел, как Уитлок ходит кругами, и задумался, почему он не зашел к президенту. У него, должно быть, прямо сейчас человек пятьдесят политических агентов на съезде.
— А вы кажетесь наблюдательным,— заметил Фалькенберг.
— Разумеется,— разозлился Хамнер,— только что хорошего мне это приносит, черт возьми! Я не понимаю ничего, что происходит, и никому не доверяю. Я вижу куски головоломки, но не могу сложить их в целое. Иногда я думаю, что мне следует употребить все оставшееся у меня влияние, чтобы как угодно убрать из картинки ВАС.
— Как вам угодно,— улыбка Фалькенберга была холодно-вежливая.— Кому вы предложите охранять вашу семью после этого? Шефу полиции? Послушайте.
Стадион снова взревел гневным гулом, набравшим громкость.
— Вы выиграли,—Хамнер покинул столик и медленно пошел обратно в комнату совещаний. Голова у него шла кругом. Четко выделялось только одно: Джон Кристиан Фалькенберг контролировал единственную военную силу на Хэдли, которая могла противостоять компании Брэдфорда...— и гангстерам из партии Свободы, которые и были в первую очередь главными врагами. Нельзя забывать о них просто потому, что мне становится страшен Эрни, подумал Джордж.
Он повернулся от совещательной комнаты и спустился по лестнице в назначенные ему апартаменты. Чем раньше Лаура окажется в казармах Десантников, тем безопаснее он будет себя чувствовать.
«Но не посылаю ли я ее к своим врагам? О, боже, могу ли я вообще кому-нибудь доверять? Борис говорит, что он человек чести. Всегда помни это. Честь. У Фалькенберга есть честь, а у Эрни Брэдфорда ее нет. А я? Что я получил за то, что я покинул партию Свободы и привел своих техников к прогрессистам? Ничего не значащий титул второго вице-президента? А...»
Толпа снова заорала:
— ВЛАСТЬ НАРОДУ!
Джордж пошел быстрее.
Улыбка Брэдфорда вернулась. Это было первым, что заметил Джордж, когда он вошел в палату совещаний. Маленький человечек стоял за столом с веселой улыбкой. Она казалась совершенно искренней и больше, чем малость пугающей.
— А вот и наш благородный министр Технологии и второй вице-президент,— осклабился Брэдфорд.— Как раз вовремя. Мистер президент, эта банда там угрожает городу. Я уверен, что вам будет приятно узнать, что я предпринял шаги для окончания этой ситуации.
— Что вы сделали?— потребовал ответь Джордж.
Улыбка Брэдфорда расширилась еще больше.
— В данный момент полковник Кордова арестовывает лидеров оппозиции. Включая, мистер президент, лидеров Ассоциации Инженеров и Техников, которые присоединились к ним. С этим бунтом будет покончено в течение часа.
Хамнер уставился на него.
— Вы дурак! Вы заставите всех техников в городе присоединиться к партии Свободы! А техники контролируют электростанции, наше последнее средство воздействия на толпу. Вы — проклятый поганый дурак!
— Я думал, Джордж, вы будете рады,— проговорил Брэдфорд с преувеличенной вежливостью,— видеть, что с бунтом так легко покончено. Естественно, что я послал людей обезопасить электростанции. А! Послушайте-ка!
Толпа за стенами больше не скандировала. Возникло путаное бурление, затем глухой шум. Никаких разборчивых слов до них не доходило, только страшный, гневный рев. Потом раздалась частая стрельба.
— Боже мой — президент Будро уставился в замешательстве в пространство диким взглядом.— Что происходит? В кого они стреляют? Вы начали открытую войну?
— Требуются строгие меры, мистер президент. Хэдли не могут управлять слабовольные люди. Наше будущее принадлежит дем, у кого есть сила воли ухватить его!
Джордж Хамнер повернулся к двери. Прежде, чем он дошел до нее, Брэдфорд его окликнул.
— Пожалуйста, Джордж,— его голос был полон заботы.— Боюсь, что вам пока еще нельзя уйти. Это было бы небезопасно и для вас. Я взял на себя смелость приказать людям полковника Кордовы э!.. охранять эту комнату, пока мои войска восстанавливают порядок.
На стадионе воцарилась беспокойная тишина, и они ждали долго. Затем раздались вопли и новые выстрелы.
Шум приблизился, словно он был за пределами стадиона так же, как и на нем. Брэдфорд нахмурился, но никто ничего не сказал. Они ждали, казалось, целую жизнь, когда стрельба продолжалась. Ружья, крики, выстрелы, сирена и тревога — все вперемежку.
Дверь резко распахнулась. Вошел Кордова. Теперь на нем были знаки отличия полного полковника. Он огляделся по комнате в поисках Брэдфорда.
— Сэр, не могли бы вы выйти на минутку?
— Вы сделаете доклад Кабинету,— приказал президент Будро.
Кордова взглянул на Брэдфорда.
— Сейчас же, сэр.
Кордова все еще глядел на Брэдфорда. Первый вице-президент слегка кивнул.
— Отлично, сэр,— согласился молодой офицер.— По указанию вице-президента подразделения четвертого батальона прошли на стадион и арестовали около пятидесяти лидеров так называемого конституционного съезда. Наш план был быстро войти и отвести арестованных через президентскую ложу во дворец. Однако, когда мы попытались провести аресты, нам оказали сопротивление вооруженные люди, многие в форме частных охранников. Нам сказали, что на стадионе не будет никакого оружия, но это случилось по ошибке.
Толпа одолела моих офицеров и освободила пленников. Когда мы вновь попытались захватить их, мы были атакованы толпой и были вынуждены пробиваться со стадиона.
— Господи помилуй,— вздохнул Будро.— Сколько ранено?
— Электростанции?! Вы обезопасили их? — крикнул Джордж.
У Кордовы был несчастный вид.
— Нет, сэр. Моих людей не впустили. Электростанции держит совет техников им инженеров. Они угрожают уничтожить их, если мы попытаемся войти силой. Мы попробовали отгородить их от внешней поддержки, но я не думаю, что мы сможем поддержать порядок с одним только моим батальоном. Нам понадобятся вся полицейская армия, чтобы...
— Идиот — Хамнер стиснул левый кулак в правом и до боли сжал его.— Совет техников. . Большинство из них я знаю. Мои друзья или были ими. Станет ли мне теперь кто-нибудь из них доверять? По крайней мере, Брэдфорд не контролирует плавильные заводы.
— Каково текущее положение дел снаружи?— спросил президент Будро. Они все еще слышали стрельбу на улице...