Они покинули спортзал и шли через плац к принадлежавшим фридландцам и казармам. Теперь их занимали войска Фалькенберга и они держали алланспортских заложников при себе.
— Я боюсь этого голосования,— сказал Гастингс.— Если они пришлют Силану обратно, мы потеряем все.
— Так поддержите меня! — отрезал Фалькенберг.— Мои механики уже привели автоматизированные фабрики и заводы в разумно годное состояние. С некоторой помощью от нас они снова заработают. Тогда у меня будут реальные аргументы против политики Силаны.
— Но это же измена,— возразил Гастцнгс.— Нам нужна промышленность Алланспорта для военных целей. Полковник, это плохой способ благодарить вас за спасение моей семьи от этого мятежника, но я не могу этого сделать.
— Я полагаю, что вас спасет чудо? — спросил Фалькенберг.
— Нет. Но что случится, если вы победите? Долго ли вы будете оставаться на полуострове Рейни? В один прекрасный день там окажутся люди Баннистера — полковник, мой единственный шанс в том, что Конфедерация приведет франклинские войска и раздавит вас всех!
— И вами будут править с Франклина,— указала Гленда Рут.— Они не дадут вам столько самоуправления, как в прошлый раз.
— Знаю,— ответил с горечью Роджер.— Но что я могу поделать? Этот бунт разрушил наши наилучшие планы. Со временем Франклин мог стать поразумнее — я собирался хорошо править для всех. Но вы это прикончили.
— Не все Франклинские солдаты были похожи на вас, Роджер.— Возразила Гленда Рут.— И не забывайте о их военной политике! Они бы втянули нас в свои замыслы, и в конечном счете, мы дрались бы с самим Кодоминиумом. Полковник Фалькенберг может рассказать вам на что это похоже — быть жертвой карательной экспедиции КД!
— Господи! Я просто не знаю, что делать? — сказал несчастный Роджер.
Фалькенберг пробурчал что-то неуловленное другими, а затем сказал:
. — Гленда Рут, если вы извините меня, нам с майором Сэвиджем надо обсудить административные дела. Я был бы рад, если бы вы присоединились ко мне на обеде в офицерской столовой в двенадцать ноль-ноль.
— Ну, разумеется, спасибо, Джек. Я хотела бы, но я должна повидаться сегодня вечером с другими делегатами. Может быть, мы сумеем выиграть завтра это голосование.
Фалькенберг пожал плечами.
— Я в этом сомневаюсь. Если вы не сможете его выиграть, то, может, сможете его задержать?
— На несколько дней, наверное. А что?
— Это может помочь, вот и все. Если не сможете попасть на обед, полковые офицеры развлекают гостей допоздна. Вы присоединитесь к ним, когда кончите с политикой?
— Спасибо. Да, присоединюсь.— Когда она перешла через плац к собственным квартирам, она желала знать, что же обсуждали Фалькенберг и Сэвидж. Не административные вопросы, явно. Не имело ли это отношения к тому, что решил Совет?
Она с нетерпением дожидалась встречи с Джоном после, и это предвкушение заставило ее чувствовать себя виноватой. «Что же есть такое в этом человеке, что так на меня действует? Он достаточно красивый, широкоплечий, военная косточка — чепуха. Будь я проклята, если поверю в какой-то атавистический порыв влюбляться в воинов. Плевать, что говорят антропологи. Так почему же мне хочется быть с ним?»
Она оттолкнула эту мысль. Было о чем подумать поважнее: что предпримет Фалькенберг, если Совет проголосует против него? А помимо этого, что предпримет она, когда он это сделает?
Фалькенберг провел Роджера Гастингса в свой кабинет.
Роджер сел, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Послушайте, полковник, я бы хотел помочь, но...
— Мэр Гастингс, владельцы алланспортской промышленности предпочли бы иметь половину из действующих предприятий, или все из ничего?
— Что бы это значило?
— Я гарантирую защиту литейных и плавильных заводов в обмен на половинный интерес в них. -
Когда пораженный Гастингс уставился на него, Фалькенберг продолжал:
— Почему бы и нет? Все равно их захватит Силана. Если мой полк будет совладельцем, я может, сумею остановить его.
—- Если я дам согласие, это не будет иметь никакого значения,— возразил Гастингс.— Владельцы-то на Франклине.
— Вы являетесь высшим официальным представителем Конфедерации на всем полуострове Райнгер,— старательно разъяснял Фалькенберг.— Законно это или нет, я хочу иметь вашу подпись на этом дарственном акте.— Он вручил Роджеру пачку документов.
Гастингс внимательно прочел их.
— Полковник, этот документ также подтверждает дарственную на землю, данную мятежным правительством! Я не могу этого сделать!
— Почему бы и нет? Это ведь все государственная земля —- и это в пределах вашей власти. Документ гласит, что в обмен на защиту жизни и собственности граждан Алланспорта вы вознаграждаете мой полк соответствующими землями. Он отмечает, что вы не считаете прежнюю дарственную Правительства Патриотов имеющей силу. Об измене и речи быть не может, вы ведь хотите защитить Алланспорт от Силаны, не так ли?
— Вы предлагаете обмануть Патриотов?
— Нет. Но контракт с Баннистером специфически оговаривает, что меня нельзя делать участником нарушения Законов Войны. Этот документ нанимает меня провести их в жизнь. Он не оговаривает, кто мог их нарушить.
— Вы катаетесь по-чертовски тонкому льду, полковник. Если Совет когда-нибудь увидит эту бумагу, вас повесят за измену.— Роджер снова перечел его.— Я не вижу никакого вреда в подписи, но заранее скажу вам, что Конфедерация не станет его читать. Если Франклин победит, вас выбросят с этой планеты, если не расстреляют.
— Позвольте мне беспокоиться о будущем, мистер мэр. Прямо сейчас ваша проблема — это защита своего народа. Вы можете помочь этому, подписав дарственную.
— Сомневаюсь,— ответил Гастингс. Он потянулся за ручкой.— Покуда вы знаете, что это не имеет и тени силы, поскольку меня дезавуируют с планеты-метрополии...— Он нацарапал свою фамилию и должность на документах и отдал их обратно Фалькенбергу.
Гленда Рут услышала шум полковой вечеринки еще через плац. Когда они с Хирамом Цлэком приблизились, то казалось, рассекали грудью поток волн звука, треск барабанов, пульсирующий вой волынок, смешанных с песнями, мотивы которых перевирали подвыпившие мужские баритоны.
Внутри было еще хуже. Когда они вошли, в нескольких дюймах от ее лица сверкнула сабля. Молодой капитан отдал честь и извинился целым потоком слов.
— Я показывал оберлейтенанту Марксу новый прием, которому научился на Спарте, мисс. Пожалуйста, простите меня.
Когда она кивнула, капитан оттащил своего товарища в сторону и сабля завращалась вновь.
— Это ведь фринландский офицер. Здесь все фридландцы,— сказала Гленда Рут. Хирам Блэк мрачно кивнул. Пленные наемники были одеты в парадную форму, зеленовато-золотое контрастировало с сине-золотым бойцов Фалькенберга. Поблескивали в ярком свете верхних ламп медали.
Она посмотрела через сверкающую комнату и увидела полковника за столом на противоположной стороне.
Фалькенберг и его собеседник встали, когда она добралась до стола, после опасного путешествия через набитое народом помещение. Мимо промаршировали волынщики, изливая новые звуки.
Лицо Фалькенберга было раскрасневшимся, и она гадала, не пьян ли он.
— Мисс Хортон, могу я представить вам майора Оскара фон Тома? — формально произнес он.— Майор фон Тома командует фридландским артиллерийским батальоном.
— Я...— она не знала, что сказать. Фридландцы были врагами, а Фалькенберг представлял ей офицера, как своего гостя.— Рада познакомиться,— запинаясь, выдавила она из себя.— А это полковник Хирам Блэк.
Фон Тома щелкнул каблуками. Мужчины стояли навытяжку, пока она не села рядом с Фалькенбергом. Такого рода рыцарство почти исчезло, но здесь оно казалось как-то подходящим. Когда стюарды принесли стаканы, фон Тома повернулся к Фалькенбергу:
— Вы запрашиваете слишком много,— сказал он.— Кроме того, к этому времени вы можете выжечь нарезы из стволов.
— Если выжжем, то сбавим цену,— весело ответил Фалькенберг. Он заметил озадаченное выражение лица Гленды Рут.— Майор фон Тома спрашивает, не сможет ли он выкупить свои пушки обратно, когда кончится компания. Мои условия его не заботят.
— Мне кажется,— сухо заметил Хирам Блэк,— что Совет захочет сказать свое слово в установлении этой цены, генерал Фалькенберг.
Фалькенберг презрительно фыркнул:
— Нет.
«Он пьян,— подумала Гленда Рут.— Это не очень заметно внешне.
Но неужели я его уже так хорошо знаю?»
— Эти пушки были захвачены Сорок Вторым без помощи Совета. Я присмотрю за тем, чтобы их не использовали против Патриотов, и у Совета больше нет никаких интересов в этом деле.— Фалькенберг повернулся к Гленде Рут.-— Вы выиграете завтра голосование?
— Завтра голосования не будет.
— Значит, вы не можете выиграть,— пробормотал Фалькенберг.— Этого я и ожидал. Что насчет голосования по военной политике?
— Они будут дебатировать следующие два дня.— Она нервозно взглянула на майора фон Тома.— Я не хочу быть невежливой, но следует ли нам обсуждать это при нем?
— Понимаю.— Майор фон Тома нетвердо поднялся на ноги.— Мы еще поговорим об этом, полковник. Рад был познакомиться, мисс Хортон. Полковник Блэк.— Он церемонно поклонился каждому и пересел к большому столу в центре, где множество фридландских офицеров пило с фалькенбергскими.
— Мудро ли это, Джон? — спросила она.— Некоторые из советников и так обвиняют тебя в нежелании драться...
— Черт, они называют его предателем,— перебил Хирам Блэк.— Мягок с федерашками, общается с врагами. Им даже не нравится, что вы вербуете новых солдат, чтобы возместить потери.
Блэк взял стакан виски и осушил его залпом.
— Желал бы я, чтобы некоторые из них ехали с нами по долине! Прогулка эта, Гленда Рут, была что надо! А когда у капитана Фрейзера иссякло горючее, Фалькенберг говорит ему, так вот спокойненько, воспользоваться велосипедами! — Блэк засмеялся, предаваясь воспоминаниям.
— Я серьезно,— запротестовала Гленда Рут.— Джон Баннистер ненавидит тебя. Я думаю, он всегда ненавидел.— Стюарды принесли виски для Фалькенберга.