— Да, конечно, — учительница встала. — Я его приведу.
Она вышла. Завуч недовольно посмотрела на Витвицкого и Овсянникову, сказал негромко:
— Если вам интересно мое мнение, то я против подобных разговоров. Ваши сотрудники уже допрашивали детей.
— Мы не будем никого допрашивать. Только побеседуем, — заверил ее капитан.
— Вы не понимаете. Для вас это работа. Для нас — трагедия. А для детей — серьезный стресс. И все ваши беседы…
Открылась дверь, вошла учительница с мальчишкой лет десяти, тем самым Павликом. Завуч оборвала себя на полуслове и приклеила на лицо приторную улыбку.
— Здравствуй, Павлик.
— Здравствуйте, Тамара Павловна, — тихо сказал мальчик, с опаской глядя на незнакомых дядю и тетю.
— Тебе сегодня повезло, — завуч снова улыбнулась. — У всех самостоятельная, а тебя с нее забрали.
Павлик косо посмотрел на завуча. Она сразу перестала улыбаться.
— Это Виталий Иннокентьевич и Ирина…
— Алексеевна, — подсказала Овсянникова.
— И Ирина Алексеевна. Они из милиции, хотели поговорить с тобой. Про Сережу.
Лицо мальчишки сразу стало испуганным.
— Я не знаю ничего!
— Но вы же дружили? Разве нет? — спросила старший лейтенант как можно мягче.
Павлик кивнул.
— Гуляли вместе?
Мальчишка снова кивнул.
— А в тот день, когда он пропал, вы гуляли?
Павлик опустил голову, промолчал.
— Павлик, ответь, пожалуйста, на вопрос, — с нажимом произнесла завуч.
— Я не помню, — пробурчал тот.
Витвицкий резко встал, отодвинул стул.
— Душно у вас здесь, Тамара Павловна, — он тронул мальчика за плечо. — Павел, а пойдемте с вами на свежий воздух?
Павлик непонимающе посмотрел на милиционера.
— Ну, прогуляемся, — пояснил Витвицкий. — У нас будет мужской разговор. Не против?
Павлик на секунду задумался — и кивнул.
* * *
Обелиск со звездой, что стоял через двор от входа в школу, Витвицкий заприметил еще на входе, потому идея родилась сама собой. Капитан вышел на крыльцо, придержал Павлику дверь и, спустившись с крыльца, зашагал через двор. Мальчик молча шел рядом.
— Знаешь, кто я? — нарушил молчание Витвицкий. — Ты не смотри, что я без формы.
Он остановился, достал удостоверение, протянул мальчишке в развернутом виде, как взрослому:
— Я капитан милиции, просто форма в чемодане… А еще у меня в чемодане ножик есть выкидной, немецкий. Хочешь, подарю? Мне он вроде как ни к чему, только место занимает.
При упоминании немецкого ножика у мальчишки загорелись глаза.
— Прямо настоящий немецкий?
— Конечно, настоящий, — улыбнулся Витвицкий и снова зашагал в сторону обелиска. — Мне его друг из ГДР привез. Только ты мне на несколько вопросов честно ответь.
Взгляд мальчика потух с той же быстротой, что загорелся.
— Чего ты боишься? — напрямик спросил Витвицкий.
— Ничего я не боюсь, — насупился Павлик. — Сказал же, что ничего не знаю.
— Ну-ка, пойдем.
Капитан ускорил шаг. Павлик, не понимая, что происходит, плелся следом. Виталий прошел через двор и встал у обелиска. Мальчишка остановился рядом.
— Знаешь, что это за памятник?
— Могила неизвестного солдата, — снова чуть оживился Павлик. — То есть известного… известных. Нам Марк Борисович рассказывал. Тут фамилии есть. Это бойцы Красной армии и партизаны, которые в Великую Отечественную войну погибли. Братская могила. Вот!
— Молодец, — похвалил Витвицкий. — Как думаешь, им было страшно?
Павлик не ответил, стоял и молчал, не очень понимая, куда клонит дядя из милиции.
— Но они сражались за Родину, за правое дело. И погибли за правду.
Павлик внимательно посмотрел на Витвицкого.
— Не надо бояться правды, — очень мягко добавил тот. — Тем более капитан советской милиции тебе точно ничего плохого не сделает.
— А если я вам скажу, вы никому не расскажете? — решился мальчик.
— Это будет наша тайна, — искренне пообещал капитан. — Слово офицера. Ты же ничего плохого не сделал.
— Сделал, — обреченно выдохнул Павлик. — Мы с Серым… то есть с Сережкой с уроков сбежали, чтобы на электричке покататься.
Они действительно сбежали с уроков, чтобы покататься на электричке. Серый предложил, и Павлик согласился, хоть и знал, что за прогул попадет, а за электричку — тем более, но Сережа был убедителен и обещал, что будет «зашибись». Впрочем, чем ближе они подходили к электричке, тем сомнительнее казалась затея.
На платформу Сережа практически взбежал в предвкушении авантюры. Павлик же шел понурый, все меньше разделяя настрой приятеля и все больше думая о неотвратимости наказания.
— А если контролер? — боязливо спросил Павлик, придумывая, как отказаться от затеи.
— Перейдем в другой вагон, — легко отозвался Сережа.
Электрички еще не было, Сережа заметил пустую лавку и устремился к ней.
— А если он тоже в другой вагон? — не унимался друг.
Сережа плюхнулся на лавку, бухнул рядом ранец.
— Выйдем и подождем другую электричку, — весело крикнул он. — Что он нам сделает, если мы выйдем? Или ты струсил?
— Ничего я не струсил, — насупился Павлик.
— Струсил-струсил! — радостно уличил мальчишка и весело задразнил: — Трус-трус-белорус на войну собрался, как увидел пулемет, со страху обосрался!
Павлик обиженно вскинулся, но ничего не успел сказать. Рядом остановился незнакомый дядька в плаще и шляпе, с портфелем в руке.
— Ребята, вы местные? — поинтересовался он.
— Да, — посмотрел на него Сережа. — А что?
— Это не ваша собака там на улице бегает?
— Какая собака? — спросил Сережа, и глаза его заблестели.
Павлик смотрел на дядьку в шляпе настороженно. Тот ему не понравился. Он вроде был вежливый, говорил мягко и вообще казался добрым, но руки почему-то держал в карманах, хотя на улице было тепло, и еще судорожно облизывал губы.
Мужчина уловил интерес со стороны Сережи и присел рядом с ним на лавку.
— Щенок, — заговорил он с мягкой, едва заметной хрипотцой. — Овчарка. Как в фильме «Ко мне, Мухтар». Смотрели? С Никулиным. Или «Пограничный пес Алый».
— Конечно смотрели, — похвалился Сережа.
— Вот я думал, вдруг это ваш щенок потерялся. Жалко. Он породистый. Я бы себе забрал, да я не местный. Ехать далеко, а у меня ни поводка, ни намордника. А без намордника собаку в электричку нельзя.
Мужчина в плаще вздохнул.
— А где этот щенок? — с надеждой спросил Сережа.
— Я ж не местный, — пожал плечами дядька, — названий улиц не знаю. Показать могу.
— Покажите! — попросил Сережа.
Мужчина с сомнением посмотрел на часы.
— Как бы мне только на электричку не опоздать.
— Успеете, — с мольбой протянул Сережа.
— Ну что ж с тобой делать, — нехотя вздохнул незнакомец в плаще. — Идем, покажу.
Мальчишка вскочил с лавки, подхватил ранец, готовый бежать к щенку овчарки, обладание которым было круче, чем катание на всех электричках мира. Спохватился, обернулся к Павлику.
— Ты идешь?
Павлик недоверчиво смотрел на дядьку. Тот по-прежнему ему не нравился, идти с ним никуда не хотелось.
— А как же электричка? — спросил Павлик.
— Не уедет, — отмахнулся друг. — А уедет, так другая будет.
— Я тебя здесь подожду, — тихо сказал Павлик, лелея надежду, что Сережа один никуда не пойдет.
Но он ошибся.
— Белорус! — поддразнил Сережа и пошел вместе с неприятным дядькой.
Павлик смотрел им вслед. Они на ходу говорили о чем-то, спустились с платформы и пошли в сторону лесополосы. Павлик ждал. Приехала электричка, остановилась. Вышли и вошли пассажиры. Закрылись двери. Электричка с натужным гудом набрала скорость и скрылась за поворотом.
Павлик сидел и ждал. Потом была еще одна электричка и еще, а ни дядька в шляпе, ни Сережа так и не появились. И дома Сережа не появился. А через несколько дней в школе стали шептаться, что Сережи больше нет.
Это было полгода назад.
Павлик стоял перед Витвицким с виноватым видом.
— Я подумал, может, это и неважно, что Серый с тем дядькой ушел щенка смотреть. А если узнают, что мы школу прогуляли…
Мальчик опустил взгляд и замолчал. Витвицкий достал фоторобот, протянул Павлику.
— Посмотри, это не тот дядька, который вас звал овчарку смотреть?
Мальчишка посмотрел на фоторобот, на рисунке был изображен безвозрастный вроде бы человек в шляпе и темных почему-то очках. Но Павлик узнал, коротко кивнул.
— Да, похож.
— Ты молодец, — капитан убрал картинку. — Только больше не прогуливай. Обещаешь?
Павлик снова кивнул.
На школьном крыльце их уже ждала улыбчивая старший лейтенант Ирина Алексеевна. Рядом с ней стояли спортивная сумка и небольшой чемодан. Капитан взял чемодан, открыл прямо на ступеньках, достал из кармана импортный ножик-выкидушку и протянул мальчишке.
— Держи.
— Это мне? — удивился Павлик, не веря происходящему прямо сейчас чуду.
— Я же обещал, — сказал мужчина. — Ну давай, беги. У тебя еще уроки.
— Спасибо!
Мальчик с благодарностью стиснул в руке заветную импортную выкидушку и молниеносно скрылся в дверях школы. Витвицкий устало опустился на ступени и вперил взгляд в асфальт. Ирина молча села рядом. С ним что-то происходило, и она ждала, ничего не спрашивая, не смея вторгаться в его личное пространство.
— К ним подошел незнакомый мужчина с портфелем и позвал смотреть щенка овчарки, — глухо заговорил капитан. — Этот мальчик испугался, а Сережа пошел. Мужчина был немолодой, в шляпе, очках и плаще. Как на нашем портрете.
Он отлепил взгляд от асфальта и повернулся к Ирине:
— Это наш убийца.
— И чего ты такой мрачный? — улыбнулась она. — Это же все меняет, это прорыв.
— Мальчик никому ничего не сказал, боялся, что его за прогул ругать будут. И мне ничего не хотел рассказывать. А я его уговорил… — Витвицкий запнулся на секунду, но взял себя в руки и закончил терзающую его мысль: — Уговорил теми же методами, что убийца уговорил пойти с ним Сережу… И почему-то мне от этого мерзко.