Однако Фрей с оглядкой на США тормозил конкретную реализацию соглашений. За все время пребывания ХДП у власти объем советско-чилийской торговли не превысил мизерной суммы в 2 миллиона долларов, составляя в среднем 400 тысяч долларов в год[305]. При этом среднегодовой объем чилийской внешней торговли в тот период равнялся примерно 1,8 миллиарда долларов год.
В послании Конгрессу в 1966 году Фрей так оценивал отношения Чили с Советским Союзом: «Наши отношения с социалистическими странами, особенно с Советским Союзом, развиваются уже в нормальной форме, причем повседневно возрастают возможности сотрудничества в промышленной, экономической и культурной областях. Эти отношения построены на уважении к индивидуальности и независимости каждой нации. Я убежден, что они будут содействовать нашему развитию и поддержанию мира»[306].
Следует отметить, что, нормализовав отношения с Советским Союзом, Фрей шел навстречу пожеланиям огромной массы членов ХДП. Авторитет СССР в чилийском обществе того времени был необычайно высок. Об этом свидетельствует хотя бы следующий факт. В 1967 году коммунисты Вальпараисо предложили отметить в городе на официальном уровне 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции. В муниципалитете второго по величине города Чили доминировали христианские демократы – на семь представителей ХДП приходились два коммуниста и по одному члену Социалистической, Радикальной и Национальной партий. Тем не менее решение отметить 50-летие Октября было принято единогласно. В центре Вальпараисо, на площади Победы за счет города целый месяц висел иллюминированный транспарант «Да здравствует пятидесятилетие Советского Союза!»[307].
Избранный под лозунгами борьбы против засилья империализма, Фрей был вынужден проводить сравнительно самостоятельную линию в отношениях с США. В апреле 1965 года Чили осудила вооруженную интервенцию Вашингтона в Доминиканской Республике, в результате которой было свергнуто конституционное правительство страны. Для урегулирования разногласий в Сантьяго направили специалиста по сложным вопросам, ветерана американской политики Гарриман, который убеждал Фрея, что перед лицом «коммунистической угрозы» вооруженная акция была неизбежна. США ни в коем случае не допустят появления в Латинской Америке «второй Кубы».
Чили пошла на уступки и не стала настаивать на урегулировании доминиканского вопроса в ООН, где американцев ждало неминуемое поражение. Вместо этого проблема была передана в ОАГ, где США в то время господствовали безраздельно[308].
Едва успел утихнуть один скандал в американо-чилийских отношениях, как вспыхнул новый. Чилийская коммунистическая пресса (газета компартии «Сигло», по оценкам американцев, была одной из самых интересных, эффективных и современных в стране) раздобыла сведения о проекте Министерства обороны США по изучению «потенциала для гражданской войны» в Чили («план Камелот»)[309]. Американцы исследовали силу левых организаций и их способность оказать сопротивление возможному военному перевороту. 12 июня 1965 года «Сигло» опубликовала текст «плана Камелот». Разразился громкий скандал. В Чили «план Камелот» восприняли как попытку шпионажа – скрытого сбора сведений о возможных антиамериканских силах в стране.
«План Камелот» состоял из четырех разделов, был рассчитан на три года, и на его осуществление планировалось потратить 6 миллионов долларов[310]. В разделе «А» анализировались условия, которые могут привести к гражданской войне в Чили. Во разделе «В» содержались рекомендации чилийскому правительству относительно действий в случае возникновения «внутренней войны». Разделы «С» и «D» представляли собой математические модели первых разделов.
Буря возмущения в Чили нисколько не смутила американцев. В своем заявлении от 17 декабря 1965 года военное ведомство США подтвердило, что намерено проводить подобные исследования и впредь. Один из руководителей американской военной разведки РУМО генерал-лейтенант Уильям Дик подчеркнул, что «план Камелот» позволяет Пентагону собрать все необходимые сведения о районе возможных будущих операций вооруженных сил США[311].
Расследованием «плана Камелот» занялась специальная комиссия палаты депутатов. Выяснилось, что прибывший в Чили для сбора сведений по «плану Камелот» «социолог» Уго Нутини (американский гражданин чилийского происхождения) является кадровым сотрудником ЦРУ. Также было установлено, что план начал реализовываться еще в августе 1964 года – тогда США всерьез опасались победы Альенде на президентских выборах и именно поэтому готовились к «внутренней войне» в Чили.
Сведения, собранные по «плану Камелот», были использованы для ситуационной игры с участием представителей Госдепартамента, ЦРУ и Министерства обороны США, где проигрывались сценарии развития обстановки в Чили в случае победы на выборах кандидата левых сил.
Правительство Фрея и правая пресса попытались замять скандал, утверждая, что речь шла об обычном социологическом исследовании.
ХДП шла на выборы под лозунгом укрепления экономической интеграции в Латинской Америке в пику Вашингтону, который предпочитал интеграцию военную и исключительно под своим руководством. Чили выступила против плана США по созданию постоянных «межамериканских вооруженных сил», которые могли бы быть использованы для военных интервенций на континенте. При этом американцы имели шанс избежать упрека в односторонних действиях, замаскировав свое вмешательство как «международное». Чили пыталась также придать ОАГ экономический аспект, против чего решительно выступали США.
Престиж американцев в Чили после «разоблачения «плана Камелот», интервенции в Доминиканской Республике и начала широкомасштабной агрессии США во Вьетнаме был крайне низок. Показательно, что когда в 1966 году президент США Джонсон пригласил Фрея совершить официальный визит, чилийский Сенат на специальном заседании запретил президенту ехать в Вашингтон[312], причем за запрет голосовали и сенаторы правой Национальной партии. Правых раздражало то, что США поддержали аграрную реформу Фрея. Левые выступали против визита чилийского президента по принципиальным соображениям – в тот период это могло быть расценено в мире в целом и в Латинской Америке в частности как поддержка интервенции США в Доминиканской Республике и во Вьетнаме.
Но в главном Фрей не противоречил США – чилийское правительство отказалось восстановить дипломатические отношения с Кубой, хотя и возобновило минимальное и очень осторожное торгово-экономическое сотрудничество. Не установило правительство ХДП и отношений с ГДР и Демократической Республикой Вьетнам – то есть с теми социалистическими странами, которых не признавали США.
Фрей, как и Ибаньес в свое время, пытался наладить экономические отношения с Западной Европой, чтобы привлечь европейский капитал в Чили в качестве противовеса доминировавшим в чилийской экономике американцам. С идеологической точки зрения к такой политике не могла бы подкопаться даже проамериканская «Меркурио».
Еще при вступлении в должность Фрей назвал целью Чили построение такой же социально-экономической модели, как в Бельгии или Швеции. В июле 1965 года президент Чили отправился в широко разрекламированную как свидетельство нового самостоятельного курса во внешней политике поездку по Западной Европе. Мексиканская газета «Сьемпре» писала, что визит Фрея в Европу «имеет вполне конкретные политические цели: добиться солидарности, материальной поддержки со стороны европейских стран, чтобы Чили и Латинская Америка в целом могли проводить собственную линию»[313].
Триумф ХДП на выборах 1964 года вызвал к Фрею благожелательный интерес западноевропейской прессы. Например, самая влиятельная лондонская газета «Таймс» назвала его «наиболее значительным политическим лидером в Латинской Америке»[314]. В Париже у Фрея было три продолжительных встречи с одной из самых популярных в то время персон на мировой арене – президентом Франции генералом де Голлем. В Риме «революцию в условиях свободы» благословил папа Павел VI.
С пропагандистской точки зрения визит Фрея в Европу (помимо Франции, Англии и Италии он посетил ФРГ), несомненно, удался – по возвращении президента встречали в аэропорту Сантьяго около 100 тысяч человек. Однако экономических дивидендов поездка практически не принесла. Европейцы охотно инвестировали в Бразилию, Аргентину и Мексику, но никак не в Чили и причиной этого был очевидный факт – наиболее привлекательный для капиталовложений меднорудный сектор был полностью монополизирован американцами.
Поэтому ФРГ и другие страны ЕЭС закупали чилийскую медь (на Западную Германию приходилось 95 % меди, ввозимой странами Европейского экономического сообщества), но инвестировать в эту отрасль не могли, хотя во время визита Фрея в Бонн было подписано чилийско-западногерманское инвестиционное соглашение. В 1966 году ФРГ, с огромным отрывом занимавшая второе место после США по иностранным инвестициям в страны Латинской Америки, вложила в экономику Бразилии 862 миллиона марок, в экономику Аргентины – 316 миллионов, в экономику Мексики – 118 миллионов марок, в экономику Чили – всего 32 миллиона марок (более чем в два раза меньше, чем в экономику Колумбии)[315].
Таким образом, попытка Фрея хотя бы ослабить тотальную экономическую зависимость Чили от США за счет Западной Европы провалилась – без национализации меднорудной промышленности Чили фактически не могла свободно реализовывать на внешнем рынке свой основной экспортный товар. В 1966 году на долю США приходилось 76 % иностранных капиталовложений в Латинской Америке.