По данным сенатского комитета, в период президентства Фрея «ЦРУ также поддерживало тайные связи с силами чилийской внутренней безопасности (полицией и корпусом карабинеров – прим. автора) и разведывательными службами, гражданскими и военными. Главной целью этого сотрудничества было помочь чилийским службам собирать для ЦРУ информацию об иностранных объектах (имеется в виду сбор сведений о КПЧ и ее отношениях с КПСС и СССР, а также с Кубой – прим. автора). Вспомогательной целью этих отношений был сбор информации для того, чтобы противодействовать угрозе со стороны коммунистов и других леворадикальных групп внутри Чили»[326].
По оценкам самого ЦРУ, деятельность американской разведки в Чили в 1965–1969 годах была «относительно успешной». Однако поддержка «народной инициативы» ХДП была расценена как неудача, поскольку этот проект не смог выполнить свою главную задачу: «воспрепятствовать росту сильных левых настроений и организаций среди рабочих, крестьян и жителей трущоб»[327]. Таким образом, КПЧ, по оценке самих же американцев, в 1964–1970 годах переиграла ЦРУ и ХДП в борьбе за умы чилийцев.
Неутешительные для ХДП итоги муниципальных выборов только усугубили уже имевшиеся среди демохристиан разногласия между левыми «повстанцами» и правой группой Фрея.
ХДП стала массовой организацией только после успеха своего лидера в 1964 году, но никто толком не знал, сколько в ней членов. Сами демохристиане говорили о 150 тысячах, но членские взносы платили примерно 80 тысяч человек[328]. Еще сложнее обстояло дело с политическими взглядами членов ХДП, многие из которых до 1964 года вообще не участвовали в политической жизни страны. По данным социологического опроса в Сантьяго в 1958 году, 24,8 % опрошенных членов ХДП причислили себя к правым, 16,5 % – к левым, 45,5 % заявили, что стоят на центристских позициях (правда, в то время в ХДП было всего несколько тысяч членов)[329]. Выборы 1964 года, которые Фрей выиграл под радикальными лозунгами, увеличили количество левонастроенных членов партии. В ХДП влились много рабочих и деклассированных жителей «побласьонес», надеявшихся, что членство в правящей партии поможет им приобрести осязаемые материальные блага – жилье или хорошо оплачиваемую работу. По некоторым данным, после 1964 года рабочие составляли до 40 % членов партии[330]. Примерно такой же процентный состав приходился и на долю женщин. ХДП в середине 60-х годов фактически контролировала и студенческое движение страны: на выборах руководства Федерации студентов Чили в 1966 году христианские демократы набрали 47,8 % голосов и получили шесть из 11 мест в исполкоме организации[331].
Ничего подобного не наблюдалось в родственных ХДП христианско-демократических партиях ФРГ и Италии: в них было мало женщин, молодежи и рабочих, зато много предпринимателей и лиц свободных профессий. Фактически по своему социальному составу и программным установкам ХДП Чили больше соответствовала левым социалистическим партиям Западной Европы.
Правда, попытки христианских демократов завоевать лидирующие позиции в КУТ провалились. Самый мощный профцентр Чили твердо контролировали коммунисты. На II конгрессе КУТ в 1959 году из 900 делегатов 500 были коммунистами, 100 – социалистами и 200 – христианскими демократами.
«Полевение» ХДП проявилось уже на II съезде ХДП в 1966 году. Большинство делегатов съезда высказались за некапиталистический путь развития Чили, причем отвергли как классический, так и «демократический капитализм», популярный в то время в Западной Европе как раз среди христианских демократов. Сторонники «демократического капитализма» (он же «народный») утверждали, что через программы покупки рабочими акций своих предприятий можно сделать капиталистами всех и снять классовые противоречия.
В декларации II съезда ХДП Чили говорилось: «Так называемый народный капитализм не стремится к преобразованию структуры, а просто претендует на сохранение капиталистической системы с некоторыми видоизменениями, чтобы «разбавить» собственность на капитал. Христианская демократия хочет не только того, чтобы трудящиеся вносили свой вклад в экономику и имели участие в какой-то доле прибылей. Она стремится к тому, чтобы обеспечить труду доступ к собственности и руководству предприятиями»[332].
Съезд наметил некоторые (правда, весьма расплывчатые) признаки будущего некапиталистического общества, которое партия собиралась строить в Чили:
– демократическое планирование социально-экономической жизни;
– поддержка коммунитарных (то есть коллективных) форм производства;
– решительная аграрная реформа, которая должна полностью покончить с латифундизмом;
– контроль со стороны общин (народная инициатива) над деятельностью местных органов власти;
– четкое определение статуса частных предприятий при направляющей роли государства.
От советского (или, по терминологии ХДП, марксистского) социализма свой коммунитарный строй ХДП разграничивала таким образом: в социалистических странах в экономике и общественной жизни безраздельно доминирует государство, а в коммунитарном обществе ХДП главную роль будет играть общественное самоуправление.
Однако, в сущности, между такой позицией и взглядами марксистов не было никакой разницы – программа КПСС также провозглашала целью партии ликвидацию государства и замену его ассоциацией самоуправляющихся общин. Государство коммунисты рассматривали лишь как инструмент для построения бесклассового и безгосударственного коммунистического общества. То же самое в своем документе «Принципы коммунитаризма» провозглашала и ХДП: «На первых порах деятельность государства, выраженная в народном правительстве, тесно связанная с широкими массами, должна быть очень значительной с тем, чтобы наладить новую общественную дисциплину и ввести самоуправление трудящихся на предприятиях и в области экономики. Но контроль над ними возьмет весь народ в целом, не позволяя государственной машине превратиться во всемогущую всеохватывающую власть»[333].
Именно поэтому КПЧ поддержала программу ХДП по переводу Чили на некапиталистический путь развития. Правда, коммунисты были уверены, что группа Фрея этих взглядов не разделяет и не даст им воплотиться в жизнь. Но в этом случае громадная масса членов ХДП может перейти в лагерь единого фронта левых сил.
Действительно, Фрей был убежденным сторонником частной собственности. В 1965 году он отправил лидера левого крыла ХДП и лучшего оратора партии Радомиро Томича послом в Вашингтон. Это был хитрый ход – Томич (самый сильный оратор ХДП, известный своими президентскими амбициями) выпал из внутренней политики Чили, а пост посла в Вашингтоне никак не являлся сильным козырем любого кандидата в антиамерикански настроенном чилийском обществе. В Вашингтоне Томич, к большому неудовольствию американцев, продолжал публично выступать за некапиталистический путь развития Чили.
Правда, под некапиталистическим путем Томич понимал не ликвидацию частной собственности на средства производства, а, наоборот, поощрение частной инициативы и освобождение ее от государственного регламентирования. От трудящихся посол Чили в США требовал жертв и самоограничения на пути к светлому будущему. Томич писал: «Некапиталистический путь развития или в утвердительном смысле коммунитарный путь основан на психологической мобилизации трудовых масс с тем, чтобы они согласились работать больше и лучше, производить больше при меньшей себестоимости и, временно, не потреблять больше, за исключением тех слоев населения, которые страдают от недостатка жизненных средств»[334].
Левое крыло ХДП возглавлял архитектор аграрной реформы Жак Чончоль[335]. Он считал пролетариат движущей силой революционных преобразований в Чили и был сторонником единства действий с ФНД. Уже летом 1965 года «повстанцы» под его руководством едва не завоевали большинство в высшем руководящем органе ХДП – Национальной хунте. На выборах в этот орган сторонники Фрея получили 226 голосов, «повстанцы» – 198. Председателем партии стал сторонник Фрея, представитель правого крыла ХДП сенатор Патрисио Айлвин.
Айлвин для вида тоже критиковал капитализм, но на деле попытался укрепить внутрипартийную дисциплину за счет ограничения влияния левых элементов в партии. Дисциплинарный трибунал ХДП исключил из партии группировку во главе с депутатом конгресса Патрисио Уртадо. Однако эта победа оказалась пирровой – Уртадо вместе с частью членов Национально-демократической партии основал Социал-демократическую партию Чили, которая высказалась за установление единства действий с левыми силами.
Таким образом, прогноз КПЧ о неминуемом расколе ХДП из-за несогласия рядовых членов с правой политикой Фрея начал сбываться.
В июле 1967 года блок левых и центристов («терсеристов», то есть сторонников «третьей» позиции) во главе с сенатором Гумусио победил на выборах в Национальную хунту ХДП. За блок левых и центристов проголосовали 245 членов Национальной хунты, за кандидатов, близких к Фрею, – 197. Фактически партия отказала в доверии президенту. Хунта образовала комиссию по выработке новой правительственной программы, и ее председателем стал Чончоль.
Результат работы Чончоля «Предложения по политической деятельности в 1967–1970 гг. для развития по некапиталистическому пути» был фактически набором всех те радикальных предложений, с которыми самым решительным образом был несогласен Фрей. В докладе Чончоля содержалась высокая оценка деятельности правительства Народного фронта в 1938–1941 годах, причем Чончоль критиковал эту деятельность с левых позиций (за то, в частности, что не была осуществлена аграрная реформа).