[577]. Естественно, правые СМИ выхватили из длинной речи Альенде только одну фразу – лидер Народного единства сам сознался, что не является президентом всех чилийцев.
Возможно, с точки зрения политической тактики Альенде лучше было бы этого не говорить, но порядочность и честность всегда были главными качествами этого человека.
17 марта 1971 года на вопрос известного французского левого политика и журналиста Режи Дебре (бойца отряда Че Гевары, освобождения которого в свое время добился Альенде), как президент Чили относится к словам Альтамирано о грядущей конфронтации, Альенде спокойно ответил: «Конфронтация и так уже идет каждый день, во всех сферах»[578].
И действительно, еще 10 марта 1971 года ХДП присоединилась к обвинению в нарушении Конституции, которое Национальная партия выдвинула против министра труда коммуниста Оярсе. Оярсе обвиняли в злоупотреблении властью при проведении «интервенций» частных предприятий, нарушавших трудовое законодательство и сворачивавших производство: якобы министр в нарушение закона послал на эти предприятия государственных управляющих. Однако Оярсе действовал, в частности, и на основе закона, принятого еще во времена Ибаньеса в 1953 году (когда сама КПЧ была вне закона). В деле Оярсе ХДП и Национальная партия впервые выступили единым фронтом против Народного единства.
24 марта КУТ организовал в Сантьяго массовую манифестацию в поддержку «рабочего министра» Оярсе. До этого на многих предприятиях прошли митинги солидарности рабочих с министром труда. ХДП испугалась и, в конце концов, решила не поддерживать конституционное обвинение против Оярсе[579].
Зато была взорвана зажигательная бомба во время выступления Альенде в спортивном зале стадиона Чили.
1 апреля 1971 года правительство Альенде национализировало месторождения железной руды, принадлежавшие американской компании «Бетлехем Стил». Теперь вся железная руда в Чили стала достоянием самих чилийцев.
4 апреля 1971 года в Чили состоялись муниципальные выборы, которые рассматривалась всеми (включая, как мы помним, ЦРУ) как первая оценка избирателями работы правительства Народного единства. В преддверии выборов избирательное право в соответствии с правительственной программой левого блока было предоставлено всем чилийцам, достигшим 18-летнего возраста (ранее голосовали только те, кто достиг 21 года). Успех Народного единства превзошел все ожидания. Впервые в истории Чили за левые партии проголосовали абсолютное большинство чилийских избирателей – 50,86 %, в том числе 70 % молодых избирателей в возрасте от 18 до 21 года.
Социалисты как партия президента получили главный приз – 22,4 % голосов (на предыдущих муниципальных выборах в 1967 году – 13,9 %). Теперь они, а не коммунисты (набравшие 16,9 %, а в 1967 году – 14,8 %) стали самой сильной партией левого лагеря. Естественно, Альтамирано отнес это на счет новой радикальной линии партии, хотя на самом деле многие чилийцы просто выразили поддержку Альенде, который был членом СПЧ. Радикальная партия получила 8,2 % – стало ясно, что отколовшееся от радикалов при поддержке ЦРУ правое крыло увело с собой основную массу былого электората партии. Социал-демократы набрали 1,4 %.
ХДП заручилась поддержкой 25,7 % избирателей и все еще оставалась самой сильной партией Чили (деньги ЦРУ зря не пропали). Однако ее влияние на чилийцев сильно упало – в 1967 году демохристиане получили 35,6 % голосов. Национальная партия набрала 18,2 %.
Стало ясно (в том числе и в Вашингтоне), что победа Народного единства на парламентских выборах 1973 года – вещь вполне реальная.
8 апреля 1971 года «Нью-Йорк Таймс» в редакционной статье под заголовком «Более прочный мандат для Альенде» писала: «…доктора Альенде уважают даже те чилийцы, которые за него никогда не голосовали… до сих пор он действовал в рамках традиционных демократических норм»[580].
Никсону пришлось заявить, что США готовы пойти в отношениях с Чили так далеко, как этого желают сами чилийцы.
Выборы опять фактически раскололи ХДП – молодежное крыло партии официально высказалось за социализм и в поддержку программы Народного единства. Эти заявления были немедленно позитивно прокомментированы КПЧ. Однако социалисты пребывали после выборов в настоящей эйфории – рабочие партии набрали 40 % голосов, и, как считал Альтамирано, никакие новые союзники им были не нужны.
Альенде выступил 5 мая 1971 года и заявил, что если парламент по-прежнему будет блокировать законодательные инициативы правительства, получившего поддержку абсолютного большинства чилийцев, то он вынесет их на утверждение путем общенационального референдума[581].
17 апреля 80 чилийских священников в публичной декларации призвали соотечественников принять участие в строительстве социализма. Изменение настроений в стране не могло игнорировать и руководство ХДП.
На сессии Национального комитета Христианско-демократической партии 7–9 мая 1971 года бывший министр внутренних дел в кабинете Фрея Лейтон внес официальное предложение о налаживании конструктивного взаимодействия с Народным единством в тех пунктах, где программы ХДП и левых соприкасаются (такой же линии по отношению к ХДП придерживались в 1964–1970 годах коммунисты). Позицию Лейтона поддержал и председатель партии Иррурета. Томич даже полагал, что именно ХДП должна возглавить движение Чили к социализму, правда, не государственному, каким его строит Народное единство, а коммунитарному.
Однако четкого решения Национальный комитет ХДП не принял. Между ХДП и Народным единством начались консультации по выработке совместного законопроекта о национализации меднорудной промышленности (и левые, и христианские демократы выступали за национализацию), но Фрей, находившийся в то время в Европе, потребовал прервать переговоры, угрожая в противном случае выходом из партии.
На руку Фрею сыграли публичные требования Альтамирано распустить двухпалатный чилийский Конгресс и избрать вместо него однопалатную Народную ассамблею[582]. Такое требование действительно содержалось в правительственной программе Народного единства. Однако в тексте гарантий, которые Народное единство согласовало с ХДП в октябре 1970 года (и которые были условием избрания Альенде Конгрессом) левые обязались оставить Конгресс в том виде, в каком он был.
Национальная партия призвала ХДП образовать единый фронт против «марксистской диктатуры» в Чили.
Между тем ободренное поддержкой избирателей, Народное единство продолжало свои реформы.
15 апреля 1971 года Альенде выступил перед высшим командным составом вооруженных сил и призвал военных включиться в процесс строительства «новой Чили». Не может быть мощных вооруженных сил в стране, которая сама не является независимой в экономическом смысле. «Армия, ВМС и ВВС очень дороги всем чилийцам», – подчеркнул Альенде[583].
Встреча с военными была мудрым шагом – предстояла национализация меднорудной промышленности, и Альенде не исключал, что США опять попытаются организовать в Чили военный переворот. А данные на сей счет имелись. В конце мая 1971 года полиции стало известно о планах организации побега из тюрьмы бывшего генерала Вио (за участие в убийстве Шнейдера ему грозило тюремное заключение на 20 лет). «Папашу», как называли Вио его сторонники, планировалось освободить из тюрьмы и на самолете переправить в Аргентину. Затем в «день икс» Вио должен был вернуться и возглавить военный переворот.
Интересно, что в то же время правая пресса начала нападки на личную охрану Альенде (ГАП), называя ее вызовом вооруженным силам. Мол, Альенде не доверяет полиции и карабинерам, хотя публично не жалеет в их адрес самых теплых выражений. СМИ требовали роспуска «незаконного формирования»[584]. Помимо ГАП Альенде в «Ла Монеде» и в его резиденции на улице Томаса Мора всегда охраняли и карабинеры. Альенде был к ним очень внимателен – дарил подарки на праздники и угощал детей конфетами и шоколадками.
Президент настойчиво продолжал реализовывать правительственную программу Народного единства. Вечером 23 мая 1971 года по радио было передано сообщение о реквизиции крупнейших предприятий текстильной промышленности. Профсоюзы вызвали рабочих на фабрики, чтобы они воспрепятствовали попыткам бывших хозяев дезорганизовать деятельность этих объектов[585].
16 мая 1971 года в Чили случилось невиданное доселе событие: первый общенациональный воскресник – День добровольного труда – в котором приняли участие более миллиона человек. Сам Альенде работал на благоустройстве одной из трущоб в Сантьяго – еще никто и никогда не видел чилийского президента, занимающегося физическим трудом.
Во многих мероприятиях Дня добровольного труда вместе с молодыми социалистами и коммунистами участвовали и члены молодежной организации ХДП. За это правая пресса обрушилась на молодых демохристиан, обвиняя их в пресмыкательстве перед левыми.
21 мая 1971 года Альенде выступил с первым посланием к Конгрессу, заявив, что Чили приступила к строительству плюралистического и демократического социалистического общества. Президент подчеркнул, что те, кто надеялся спровоцировать выступление вооруженных сил против народного правительства, просчитались. «Они забыли про патриотическое самосознание наших вооруженных сил и карабинеров, про их традиции профессионализма и поддержки гражданских властей»[586]. Председатель Сената, один из лидеров ХДП Айлвин признал, что ему нечего возразить президенту. Правда, по словам Айлвина, проблема заключалась в том, что функционеры Народного единства на местах часто предпринимали гораздо более радикальные шаги, чем правительство в Сантьяго.