м большинством можно преодолевать вето президента по изменениям Конституции, на рассмотрение созданного только в начале 1970 года Конституционного суда (трех членов суда с согласия сената назначал президент, двух – Верховный суд).
Альенде хотел выиграть время до парламентских выборов, намеченных на март 1973 года. Если Конституционный суд не принял бы никакого решения, президент имел бы право распустить Конгресс, объявить плебисцит по спорным поправкам и назначить новые выборы в законодательный орган страны.
Спор между законодательной и исполнительной ветвями власти снова обострил политическую ситуацию в Чили.
Чтобы подтвердить свои прерогативы в экономической сфере, Альенде дал КОРФО указание приступить к выкупу акций 91 крупного предприятия (400 тысяч акционеров-миноритариев этих фирм практически были отстранены от реальных рычагов управления)[682]. С точки зрения монетарной политики это решение вряд ли было своевременным – в стране и так ощущался переизбыток денежной массы. Однако политически этот шаг был необходим – президент демонстрировал своим сторонникам, что не намерен добровольно отказываться от своих полномочий в экономической сфере.
На национализированных предприятиях прошли организованные коммунистами и социалистами митинги рабочих, где было заявлено, что прежние хозяева назад свои фабрики не получат.
27 февраля 1972 года Национальная партия опубликовала заявление, в котором утверждалось, что Альенде окончательно покинул законодательное поле, не утвердив конституционные поправки Конгресса. Президента упрекали в том, что, передав дело в Конституционный суд, он испугался плебисцита.
4 марта на секретном совещании с участием лидеров НП и ПИЛ оппозиция решила разработать план масштабных антиправительственных действий, которые должны были привести к возникновению в Чили политического и экономического хаоса и свержению Альенде. Плану дали название «Солидарность, порядок, свобода». За этим совещанием явно просматривалась рука ЦРУ. Именно при помощи аналогичного плана американской разведки («Бог, отечество, семья») был свергнут прогрессивный режим Гуларта в Бразилии в 1964 году. И тогда дестабилизация начиналась с «марша пустых кастрюль». По итогам совещания был принят документ, в котором говорилось: «Перед лицом нынешней ситуации не должно быть места ни трусости, ни малодушию. Пробил час действий»[683].
Во встрече участвовали председатель Сената Айлвин (член ХДП), бывшие владельцы национализированных предприятий, руководители правых СМИ, бывший ректор столичного университета Боэнингер и люди из окружения Вио. Фактически был создан единый фронт олигархии и ХДП против Альенде.
Левые газеты расценили встречу 4 марта как начало консолидации фашистского движения в Чили. 11 марта правительство возбудило против лидера Национальной партии Харпы уголовное дело об обвинении в подстрекательстве к мятежу. Харпа был арестован, но через два дня освобожден судом под небольшой залог.
Естественно, арест Харпы был использован правыми для новых обвинений Народного единства в «диктаторских замашках». 13 марта правые организовали массовые демонстрации в Сантьяго, которые ознаменовались самыми крупными после 1 декабря 1971 года столкновениями между сторонниками правительства и оппозиции. На стенах домов появились надписи «Джакарта грядет!»[684].
Однако вооруженные силы, а именно их главнокомандующий Карлос Пратс, по-прежнему твердо стояли на стороне законности. Через пять дней после беспорядков 13 марта на встрече со старшими офицерами армии, темой которой был конфликт между законодательной и исполнительной ветвями власти по поводу конституционных поправок, Пратс заявил, что сторонников правительства в Чили гораздо больше, чем противников[685]. Было заметно, что Пратс постепенно переходит с позиции нейтрального наблюдателя и сторонника Конституции на позицию человека, с симпатией относящегося к проводимым в Чили в интересах большинства реформам. Однако из 14 участников совещания в поддержку правительства твердо высказались лишь шесть офицеров – остальные считали, что права оппозиция[686].
Конгресс начал требовать расследования некого тайного груза, который прибыл на кубинском самолете в Сантьяго и был перевезен в резиденцию Альенде. Президент ответил, что речь идет о подарках Кастро и он готов предоставить их перечень. Одновременно депутаты от оппозиции критиковали сотрудничество с СССР в сфере рыбной ловли. Газета «Меркурио» писала, что Советский Союз с экономической точки зрения не в состоянии заменить США как надежного партнера Чили. Мол, русские сами производят медь и даже ее экспортируют – что же тогда они будут закупать у Чили?
В начале марта появились официальные данные об инфляции в Чили – с начала года она превысила 10 %. Союзы предпринимателей предрекали полный коллапс экономики и рост цен свыше 60 %. Правительство отреагировало на это, сообщив, что рассматривает вопрос о единовременном выделении рабочим и служащим надбавки к зарплате в 120 эскудо для компенсации роста цен. Однако в целом власти пока все еще не видели в росте цен большой опасности. Глава чилийского Офиса планирования (ОДЕПЛАН) Мартнер подчеркнул, что главное – продолжающийся рост экономики и сокращение безработицы[687].
15–18 марта 1972 года пленум ЦК КПЧ отметил, что в условиях продолжающего наступления реакции партии Народного единства так и не выполнили своего аррайянского решения о сплочении сил. Реакция не просто плетет заговоры – она использует справедливое недовольство масс ухудшением экономического положения. Коммунисты публично потребовали перейти к политике экономии государственных расходов, что было воспринято как открытая критика в адрес Вусковича.
Но сам Вускович в это же время выступал на пленуме ЦК СПЧ, и социалисты выразили ему полную поддержку. Соцпартия решила ускорить национализацию, чего потребовал в своем выступлении Вускович.
Вускович продемонстрировал свою склонность к административным методам, поставив под контроль государства производство школьной формы и детской обуви, которые перед началом нового учебного года неожиданно исчезли из продажи. Частным фирмам были даны строгие задания по производству определенного количества школьной формы, невыполнение которых могло повлечь за собой экспроприацию (кстати, такого рода экспроприации допускали даже конституционные поправки оппозиции). Во время рейдов государственных инспекторов из Управления промышленности и торговли (ДИРИНКО) в подвалах обувных фабрик и магазинов было обнаружено 47 тысяч пар детской обуви. На другой фабрике было найдено 6 тысяч комплектов школьной формы. В одном из магазинов владельцы, ожидая повышения цен, не выставляли на продажу 110 газовых плит, 900 стиральных машин и 800 холодильников[688].
Большую помощь инспекторам оказывали представители общественных комитетов по снабжению и контролю над ценами.
19 марта появилась возможность для начала нового диалога между правительством и ХДП. Председатель Христианско-демократической партии Фуэнтеальба (он был сокурсником Корвалана во время учебы в педагогическом лицее и поддерживал с генеральным секретарем ЦК КПЧ ровные доброжелательные отношения) положительно отреагировал на решения пленума ЦК КПЧ и предложил наладить диалог с правительством по конкретным вопросам. Ту же линию проводил и Томич. «Меркурио» немедленно обрушилась на Фуэнтеальбу, обвиняя его в соглашательстве. Против диалога с правительством по-прежнему был и бывший президент Фрей.
В конце марта – начале апреля 1972 года казалось, что правительство Народного единства вновь овладело ситуацией и перешло в контрнаступление против оппозиции. 23 марта Альенде отказался подписать конституционные поправки и формально провозгласил состояние юридического конфликта между законодательной и исполнительной властью.
24 марта 1972 года на улицы чилийских городов вышли более миллиона человек, чтобы выразить поддержку президенту. Левые доказали, что улица по-прежнему в их руках. В тот же день власти объявили о раскрытии антиправительственного заговора. Сторонники Вио планировали в ночь на 25 марта напасть на президентский дворец и убить Альенде. Полиция провела рейды по офисам ПИЛ, обнаружила там склады оружия и арестовала лидера организации Родригеса. Полиция нашла карту Сантьяго с помеченными на ней маршрутами выдвижения боевых групп «Патриа и Либертад».
Были также арестованы несколько офицеров вооруженных сил, хотя министр внутренних дел подчеркнул, что заговорщикам не удалось вовлечь армию в свои планы. В заговоре участвовал и уже упоминавшийся отставной майор Артуро Маршалл, который был арестован по подозрению в покушении на Альенде еще в октябре 1970 года, но выпущен судом под залог и скрылся.
Демохристиане несколько присмирели и поспешили отмежеваться от сотрудничества с Национальной партией. Однако в начале апреля и им пришлось открещиваться от обвинений в попытке свержения правительства.
На этот раз удар был нанесен из США. Американский журналист Андерсон предал гласности документы ИТТ осени 1970 года, из которых было ясно видно, что ЦРУ с помощью ИТТ и при содействии тогдашнего лидера ХДП Фрея пыталась помешать Альенде стать президентом.
В Чили разразился грандиозный скандал. Документы ИТТ напечатала даже «Меркурио». Политику ИТТ и США пришлось осудить не только христианским демократам, но и Национальной партии. Фрей, находившийся в Европе, выступил по телевидению и радио и пытался отвести от себя все обвинения. Мол, то, что Альенде стал президентом, лучше всего опровергает слухи о причастности, его, Фрея, к заговору с участием ИТТ и ЦРУ.