30 октября бывший кандидат в президенты от ХДП Томич заявил, что надо дать народу высказаться на парламентских выборах в марте 1973 года[759]. К тому же выводу пришли и в Вашингтоне. Там решили, что экономике Чили нанесен такой непоправимый ущерб, что уставшее от очередей и дефицита население проголосует за оппозицию.
2 ноября 1972 года Альенде нанес своим противникам решительный удар. Было сформировано новое правительство Чили с участием военных и КУТ. Генерал Пратс, сохранивший пост главкома вооруженных сил, стал министром внутренних дел и лицом, замещающим президента во время его отсутствия в стране. Министерство транспорта и общественных работ возглавил контр-адмирал Исмаэль Уэрта, а Министерство горнодобывающей промышленности – командующий корпусом карабинеров генерал Клаудио Сепульведа. Получалось, что теперь водители грузовиков и профсоюзы ХДП на медных рудниках стали бы бастовать против армии. Не случайно один из лидеров ХДП сенатор Айлвин осудил вхождение военных в кабинет – он понял, что теперь забастовка предпринимателей окончательно провалилась.
Провалился и план ЦРУ по организации военного переворота. Чилийская армия могла консолидировано восстать против гражданского правительства, но никогда не выступила бы против своего командующего. Между тем в армии, по аргентинским источникам, была группа заговорщиков во главе с Каналесом, которую поддерживали несколько высокопоставленных офицеров ВВС. Ключевой фигурой заговора считался бригадный генерал Франсико Эррера[760]. Однако в неофициальной иерархии чилийских вооруженных сил ВВС как самый небольшой род войск стояли на третьем месте после армии и флота, а именно представителей этих родов войск и ввел Альенде в свой кабинет. А уж представить себе, что за бригадным генералом пойдут дивизионные, мог себе только человек, незнакомый с традициями чилийской армии и ее чинопочитанием на прусский манер.
Блестящий ход Альенде по привлечению военных на свою сторону едва не был сорван Социалистической партией. Альтамирано предупредил президента, что если генералам будут предоставлены министерские посты, СПЧ выйдет из правительства, но останется в блоке «Народное единство». Неудивительно, что против военных министров решительно высказалась и МИР.
Альенде пришлось, по сути, поставить собственную партию перед свершившимся фактом. 1 ноября еще заседал пленум ЦК СПЧ, решавший вопрос о своем отношении к вхождению военных в кабинет. Неожиданно пришло известие, что президент уже принял решение. До 4 ноября по избирательному законодательству надо было представить единый список Народного единства для участия в парламентских выборах. Если бы социалисты ушли в оппозицию, то и на выборы им пришлось бы идти самостоятельно, что было чревато полным разгромом. Поэтому ЦК СПЧ нехотя, хотя и большинством всего в один голос, одобрил включение генералов в правительство[761].
Коммунисты, напротив, абсолютно разделяли замысел президента: гарантировать с помощью армии процесс революционных преобразований в стране. Корвалан даже выразил мнение, что военных стоит оставить в правительстве и после мартовских выборов в парламент: возможно, «сотрудничество между военными и гражданскими в правительстве превратится в новую особенность революционного процесса в Чили»[762]. Месяц спустя Корвалан с удовлетворением отметил, что армия превратилась в плотину против подрывной деятельности оппозиции.
Национальная партия, как и МИР, решительно осудила вхождение военных в правительство. ХДП сквозь зубы вынуждена была одобрить этот шаг – ведь ранее сами христианские демократы с надрывом призывали военных взять на себя ответственность за судьбы страны. Теперь это и случилось, хотя и не так, как хотели Фрей и его сторонники.
Конечно, гамбит Альенде с военными был рискованным шагом (гамбитом эту комбинацию считала СПЧ – социалисты думали, что, обеспечив стабильность и порядок, президент принес в жертву революционные преобразования) оттого, что вся лояльность армии держалась в основном на Пратсе и Сепульведе. Однако и за заговорщиками тогда большинство офицеров еще не шли. Британский посол в Сантьяго сообщал в Лондон, что несколько генералов и офицеров среднего звена, а также «значительное количество» солдат, особенно в сухопутных войсках и ВВС, поддерживают Народное единство. Однако большинство офицеров и сержантов на стороне оппозиции, «правые, националистические тенденции очень сильны, особенно среди офицеров среднего звена и сержантского состава»[763].
5 ноября Пратс предъявил забастовщикам ультиматум: они немедленно (в течение 48 часов) возобновляют торговлю и транспортировку грузов, а взамен правительство возвращает реквизированные грузовики и освобождает арестованных. Никаких других требований Пратс выполнять не собирался. Он не обещал даже реституции реквизированных в ходе забастовки предприятий. Судьбу каждого из них должна была решать специальная смешанная комиссия гремиалистов и властей при участии трудового коллектива того или иного завода. Последнее условие на деле означало, что назад никто никому предприятий не вернет – рабочие этого просто не допустили бы. А правительство не стало бы применять силу против тех, кто хранил ему верность в самую трудную минуту.
6 ноября 1972 года стачка гремиалистов прекратилась. Чрезвычайное положение было отменено.
С политической точки зрения забастовка была полным фиаско – многие стали винить в экономических трудностях не правительство, а оппозицию. Однако нанесенный ею ущерб национальной экономике оказался невосполнимым.
Как уже упоминалось, правительство повысило в августе 1972 года розничные цены, а с 1 октября – заработную плату. С учетом масштабного повышения цен (индекс роста цен в январе – сентябре 1972 года составил 99 %[764]) министерство экономики полагало, что примерно целый год можно было бы не трогать ни зарплату, ни цены. Однако забастовка привела к массовой нехватке продовольствия в стране, особенно картофеля, овощей, молока и мяса. А поскольку стачка сорвала сев на миллионах тысяч гектаров – из-за нехватки горючесмазочных материалов не засеяли тысячи га сахарной свеклы, что означало тотальный дефицит сахара в следующем году, – было понятно, что в 1973-м продовольствия в стране станет еще меньше. Общие потери в сельском хозяйстве оценивались в 300 миллионов эскудо. В трюмах неразгруженных кораблей погибло продовольствия на 50 миллионов эскудо.
Купить за границей все необходимое продовольствие, как постоянно делали раньше при всех правительствах, Альенде не мог: иски «Кеннекота» заблокировали фактически весь экспорт меди. Министр финансов оценил ущерб от действий американской компании в 140 миллионов долларов. А на экспорт меди приходилось 80 % валютных поступлений в стране. Причем из-за стачки профсоюзов ХДП не было произведено примерно 5 тысяч тонн меди, что равносильно потере 5 миллионов долларов. Оказался подорван и внутренний бюджет – из-за забастовки правительство не получило 50 % запланированной суммы налога с продаж[765]. Общие налоговые потери превысили 1,1 миллиарда эскудо.
В этих условиях в Чили расцвел «черный рынок». По фиксированным ценам стало невозможно купить даже хлеб. Люди стояли в очередях часами. Перебои в торговле начались даже с мукой и картофелем. В Сантьяго пропала зубная паста, так как издержки ее производства превышали установленные государством фиксированные цены.
Папа Павел VI в ноябре 1972 года направил в Чили в виде гуманитарной помощи 2600 тонн пшеничной муки. Кубинское население, получавшее сахар по норме от 2 до 4 килограммов в месяц, решило добровольно передать часть своего рациона Чили. В результате кубинцы отправили Альенде 40 тысяч тонн сахара.
Несмотря на сложное положение с валютой, рос и импорт продовольствия. В 1972 году было закуплено за рубежом 745 тысяч тонн пшеницы (в 1971 году – 367 тысяч тонн). Однако забастовка привела и к падению производства этой культуры в самой Чили – с 1368 тысяч тонн в 1971 году до 1195 в 1972-м[766].
В целом сельскохозяйственное производство в Чили в 1972 году снизилось на 7,4 %, промышленность выросла на 2,2 %, а торговля – на 3,8 %.
Несмотря ни на какие трудности, правительство наращивало обеспечение молоком детей. В 1972 году молоко получали регулярно уже 80 % всех чилийских детей, хотя правительство установило себе на этот год плановую цель в 75 %[767]. Появились специальные карточки для получения молока – всего программой было охвачено 35 % населения Чили.
Населению бесплатно роздали около 5 миллионов школьных учебников.
В целом подушевое потребление продуктов в Чили в 1972 году выросло по сравнению с 1971 годом на 7,9 %. И все же в частной торговле наблюдался дефицит многих товаров.
Одновременно с дефицитом в частной торговле росли цены: в октябре – декабре 1972 года они увеличились на 32 %. а за весь 1972 год – на 163,4 %. «Меркурио» злорадно писала, что Чили стала чемпионом мира по инфляции. Такого годового роста цен история страны еще не знала.
Забастовка и саботаж привели к тому, что ВВП Чили в 1972 году снизился на 1 %. Однако безработица тоже сократилась и достигла самого низкого уровня за всю историю Чили – 3,1 %[768].
Новый министр экономики, представитель МАПУ Фернандо Флорес считался сторонником Альенде и скрытым коммунистом. Портфель министра финансов сохранил коммунист Мильяс, коммунист и лидер КУТ Фигероа стал министром труда. Флорес и Мильяс были преисполнены решимости активно бороться с инфляцией.