Тем не менее 26 января 1973 года руководство СПЧ отклонило проект Мильяса и в знак протеста отозвало члена партии, занимавшего пост заместителя министра экономики[792].
Между тем в Чили набирала обороты предвыборная кампания. Оппозиция решила несколько изменить стратегию борьбы против Народного единства. События октября 1972 года ясно показали, что большинство рабочих твердо стоят на стороне властей и не собираются участвовать в акциях протеста. Поэтому в начале 1973 года оппозиция, особенно ХДП, решила сделать все возможное, чтобы внести раскол в рабочее движение и организовать забастовки на промышленных предприятиях для создания видимости неприятия правительственной политики даже среди оплота левых – рабочего класса Чили. Для этих целей христианские демократы использовали свои сильные позиции на некоторых медных рудниках (там ХДП руководила профсоюзами еще со времен «чилизации»). 15 января 1973 года удалось подбить на стачку в знак протеста против нехватки продовольствия 8260 рабочих медного рудника «Чукикамата». Каждый день забастовки (она была объявлена на 48 часов) обошелся бюджету в 2 миллиона долларов[793].
Во время предвыборной кампании 1973 года у каждого из двух блоков – правительственного и оппозиционного – была своя задача-максимум. Оппозиция намеревалась получить две трети голосов в парламенте и объявить Альенде импичмент. Народное единство хотело завоевать в Конгрессе простое большинство, чтобы иметь возможность проводить через парламент законопроекты правительства. Цель правых казалась более достижимой – после Второй мировой войны следовавшие за президентскими парламентские выборы обычно приносили потери президентской партии (за исключением выборов 1965 года, которые состоялись сразу вслед за президентскими).
Из 150 мест в нижней палате депутатов (все они подлежали переизбранию) Народное единство имело 57 (22 – коммунисты, 14 – социалисты, 12 – радикалы и 9 – левые демохристиане). У оппозиции было 93 места (47 – ДП, 33 – Национальная партия, 9 – левые радикалы, 4 – Демократическая радикальная партия). Таким образом, правым надо было отвоевать у правительственных партий всего семь мест.
Из 50 депутатов Сената переизбранию в марте 1973 года подлежала половина (в том числе 9 мест, которые занимали левые, и 16 – правые; сенаторы избирались на 8 лет). У Народного единства в верхней палате было 18 мандатов (6 – коммунисты. 4 – социалисты. 3 – радикалы, 2 – левые демохристиане, 1 – представитель Независимого народного действия, 2 – представители Социалистического народного союза)[794]. Оппозиция имела 32 места, и ей достаточно было завоевать еще три мандата, чтобы завоевать квалифицированное большинство.
Впервые в истории Чили в парламентских выборах 1973 года участвовали две сплоченные коалиции с едиными списками кандидатов – Демократическая конфедерация (оппозиция) и Федерация партий Народного единства. На 150 мест в нижней палате были выдвинуты ровно 300 кандидатов, в том числе 39 – от СПЧ и 34 – от КПЧ. На 25 мест в Сенате от оппозиции претендовали 22 кандидата, от Народного единства – 17[795].
В выборах предполагалось участие рекордного числа чилийских избирателей – 4510 тысяч. Это объяснялось как ростом населения, так и тем, что право голосовать получили лица, достигшие 18-летнего возраста (ранее такое право имели лишь граждане старше 21 года), а также неграмотные.
Оппозиция была уверена в успехе, и Фрей, баллотировавшийся в Сенат от ХДП, заявил, что в случае поражения Народного единства Альенде придется досрочно сложить свои полномочия. Бывший президент сообщил западногерманским дипломатам, что, по его оценкам, 60–70 % чилийцев настроены против Народного единства и оппозиция рассчитывает на «сокрушительное поражение» левых[796]. Фрей на митингах говорил, что нынешние выборы – не просто замена одного состава парламента другим, а плебисцит о доверии Альенде.
12 февраля 1973 года «Комитет 40» выделил на поддержку кандидатов оппозиции 200 тысяч долларов.
И все же правые, как и их покровители в Вашингтоне, не стали пускать дело на самотек. Молодежные бригады ХДП и НП вместе с пиловцами устроили в стране десятки провокаций и терактов. В результате только с 4 января по 18 февраля были совершены 30 покушений (например, два нападения на дом депутата-коммунистки Бальтры), убиты 4 человека и 120 – ранены. За месяц, предшествовавший парламентским выборам 4 марта, полиция и карабинеры арестовали на месте преступления 464 террористов[797].
Особенно серьезные беспорядки правые спровоцировали 18 февраля. На следующий день министр внутренних дел Пратс пригласил к себе всех руководителей политических партий и жестко потребовал от них прекратить насилие на улицах. В этот же день Альенде внес в Конгресс законопроект, предусматривавший повышение задним числом с 1 февраля заработной платы и пособий в связи с ростом цен. Оппозиция фактически заблокировала принятие этого закона. 4 февраля Альенде и министр труда Фигероа подписали декрет об установлении пенсий для рабочих на уровне не ниже минимальной заработной платы, а для служащих – не ниже прожиточного минимума.
Между тем СПЧ, несмотря на договоренность с компартией о прекращении взаимной критики в печати, продолжала нападки на коммунистов. Фактически Альтамирано заключил предвыборный союз с МИР, и миристы поддерживали генерального секретаря соцпартии, который баллотировался в Сенат от Сантьяго. 25 февраля в интервью центральному органу МИР «Пунто Финаль» Альтамирано заявил, что не разделяет политики «других секторов» Народного единства, примиренчески настроенных по отношению к средним слоям. Если коммунисты требовали развернуть в госсекторе и на селе «битву за производство», чтобы наполнить прилавки магазинов, то Альтамирано как настоящий маоист говорил, что экономические успехи для истинного революционера – вещь второстепенная.
«Меркурио» с удовольствием опубликовала конфиденциальный документ МАПУ, в котором говорилось, что экономика Чили находится в плачевном состоянии, а правящая коалиция фактически раскололась на два лагеря: умеренный (КПЧ, радикалы и сам президент) и «революционный» (СПЧ, МАПУ, левые христиане при поддержке МИР). После публикации этого документа МАПУ отозвало с правительственных постов 15 своих членов и пошло на окончательное сближение с МИР.
Казалось, что Народное единство не доживет и до выборов. 1 марта 1973 года на заключительном митинге ХДП Фрей еще раз подтвердил: выборы 4 марта – это плебисцит о доверии Альенде, и марксисты ни в коем случае не должны его выиграть. «Чили находится на пути к дезинтеграции. Сегодня у Чили есть возможность дать нам необходимую власть для восстановления мира и единства чилийцев»[798]. Лидер Национальной партии Харпа был еще более категоричен: «Нельзя продолжать сохранять правительство Альенде до 1976 года, мы требуем нового правительства сейчас»[799].
Народное единство завершило кампанию массовым митингом 2 марта 1973 года под лозунгами: «Пусть повышение зарплаты трудящимся оплачивают богатые!», «Выиграть битву за производство!», «Смерть «черному рынку!»
День голосования – 4 марта 1973 года – просто ошеломил оппозицию. В выборах приняли участие 3 661 989 избирателей – наибольшее количество за всю историю парламентаризма в Чили. Народное единство получило 43,39 % голосов (1 589 025 человек), то есть больше, чем набрал на выборах Альенде в 1970 году (36,2 %). Правительственные партии получили дополнительно 9 мест в нижней палате и 2 места в Сенате. Социалисты получили 18,6 %, коммунисты – 17,14 % (628 тысяч голосов), радикалы – 3,7 %, МАПУ – 2,5 %, ЛХД – 1,18 %, АПИ – 0,79 %. Обращает на себя внимание, что если социалисты серьезно потеряли по сравнению с муниципальными выборами 1971 года, то коммунисты, пусть и ненамного, нарастили свой электорат.
Коммунисты набрали на шахтерском севере страны в Тарапаке 34,74 % голосов (33,1 % в 1969 году) и 21,7 % – Сантьяго[800]. Зато в Консепсьоне – бастионе влияния МИР – доля голосов, поданных за компартию, резко сократилась: с 27,05 % в 1969 году до 15,1 % в 1973-м.
За оппозицию голосовали 54,7 % избирателей (2 003 047 человек), в том числе за ХДП – 29,1 %, НП – 21,3 %, Демократическую радикальную партию – 2,2 %, за «левых радикалов» – 1,8 %[801].
Левые праздновали победу – хотя они и не смогли завоевать большинство в парламенте, но все же увеличили свое представительство в законодательном органе. Однако выборы показали, что средние слои полностью отошли от правительства, а успех достигнут за счет полной мобилизации рабочего класса. Было очевидно, что без альянса со средними слоями большинства в парламенте левые не завоюют никогда.
Президент Альенде оценил выборы как «триумф чилийских демократических институтов» и поблагодарил армию за организацию голосования.
В Вашингтоне были поражены успехами чилийских левых при, казалось бы, полностью подорванном снабжении населения основными товарами. Только по линии ЦРУ в кассу оппозиции было внесено 1 627 666 долларов[802], и опросы общественного мнения предвещали, что противники Альенде получат не менее 60 % голосов.
Надежды оппозиции, по оценкам американцев, не оправдались потому, что классовая борьба стала очень важной для чилийцев с низкими доходами, «которые отождествляли себя с правительством Альенде. Экономические проблемы очень важны для оппозиционного электората, но не для чилийских низших классов, включая получивших право голоса неграмотных, которые, видимо, убеждены, что Альенде улучшит их участь»