Вечером 28 июня командир 2-го бронетанкового полка полковник Роберто Супер сообщил своим офицерам, что отстранен от должности[844]. Заговорщики выразили ему полное доверие, и на следующий день было решено произвести переворот. В 8.45 29 июня из казарм 2-го танкового полка вышли несколько танков, направившихся к «Ла Монеде». Путчисты были настолько уверены в успехе, что по дороге даже заправились на обычной бензоколонке и соблюдали сигналы светофоров.
Сначала группа танков выдвинулась к зданию Министерства обороны, чтобы освободить арестованных накануне заговорщиков. В 9.10 мятежники открыли прицельный огонь по кабинету министра обороны (был убит оказавшийся в здании сержант Рафаэль Вейльена) и освободили своих сторонников. Один из танков попытался протаранить главные ворота, но был отогнан защитниками. От перестрелки пострадало и находившееся рядом здание МИД. Министерство обороны, однако, захвачено не было. После боя путчисты направились к президентскому дворцу.
В тот день в Сантьяго выпал снег. «Ла Монеду» охраняли 60 карабинеров, которые отказались сдаться.
На требование сложить оружие, спустить флаг президента и покинуть дворец командир карабинеров ответил: «Гвардия умирает, но не сдается, дерьмо!»[845] Тогда путчисты открыли огонь из пулеметов (в здании президентского дворца потом насчитали более 500 следов от пуль, было разбито 70 окон). Сопротивлением защитников «Ла Монеды» руководил заместитель министра внутренних дел коммунист Даниэль Вергара, поддерживавший телефонный контакт с президентом.
В 9.00 радиостанция «Агрикультура» (которую власти закрыли в октябре 1972 года за подстрекательство к мятежу, что стало поводом для забастовки гремиалистов) передала, что военные свергли Альенде и захватили «Ла Монеду»[846]. До этого с раннего утра «Агрикультура» посылала в эфир кодовую фразу: «Запомните, сегодня 29 июня». Весть о падении марксистского режима успел передать в Вашингтон и корреспондент «Ассошиэйтид Пресс».
Пока пять танков Супера обстреливали «Ла Монеду», с крыш окрестных зданий огонь по прохожим вели снайперы ПИЛ.
Альенде выступил по радио и призвал рабочих захватывать заводы и превращать их в узлы сопротивления. По команде КУТ в течение всего нескольких часов были заняты 30 тысяч предприятий[847].
Между тем Альенде связался по телефону с генералами Пратсом, Пиночетом, Сепульведой, Пикерингом и Урбиной и приказал вооруженным силам подавить мятеж. Президенту стали звонить лидеры ХДП (накануне высмеявшие в Сенате министра обороны), которые заверяли, что не имеют к мятежу никакого отношения.
Пратс, по счастливой случайности не находившийся на момент атаки в министерстве обороны, немедленно поднял по тревоге несколько полков и частей столичного гарнизона, в том числе 1-й моторизованный пехотный полк, полк самоходной артиллерии, пехотное училище и сержантскую школу. Примечательно, что среди частей, направленных против Супера, был и артиллерийский полк «Такна», который сам в октябре 1969 года попытался под командованием Вио свергнуть правительство. «Такне» было приказано захватить казармы 2-го бронетанкового полка и арестовать находившихся там офицеров. В 11.30 казармы танкистов были захвачены.
Сам Пратс во главе сборной колонны войск (их отличительным знаком была белая повязка на рукаве) направился к президентскому дворцу, все еще обстреливаемому танками Супера. Командующий карабинерами Сепульведа быстро прислал к резиденции президента на улице Томаса Мора два батальона карабинеров и шесть танкеток.
В 10.00 верные правительству силы окружили мятежников у «Ла Монеды». Пратс, которого еще накануне «Меркурио» называла трусом, воюющим с женщинами, в сопровождении двух офицеров направился к танкистам и с автоматом в руках уговорил сдаться экипажи четырех машин. Но командир пятого танка достал пистолет и попытался выстрелить в Пратса. К счастью, один из адъютантов генерала вовремя сумел его обезоружить. Три танка поспешно вернулись к казармам, где их экипажи были вынуждены сдаться правительственным войскам[848].
Альенде, получив сведения о перевороте, в сопровождении трех танкеток карабинеров отправился в «Ла Монеду». Экипажи танкеток были поставлены в известность, что им, возможно, придется сражаться с танками, и все как один выразили готовность вступить в бой.
К полудню мятеж был подавлен. В 11.45 Альенде прибыл в «Ла Монеду» в сопровождении ГАП и карабинеров. «Танкасо» (или «танкетасо», как путч стали презрительно называть по аналогии с «такнасо» генерала Виов 1969 году) стоил стране 22 жертв, и некоторые из них были просто случайными прохожими. Погибли семь военнослужащих. Офицеров-путчистов отдали под суд, солдат от уголовной ответственности освободили – они лишь выполняли приказы своих командиров.
29 июня 1973 года главари ПИЛ укрылись в эквадорском посольстве. В этот же день, уже ближе к вечеру Альенде созвал своих сторонников на площадь перед «Ла Монедой». За пару часов поддержать президента пришли около 100 тысяч человек.
30 июня коммунисты предложили Альенде принять самые жесткие меры против тех сил оппозиции, которые ведут незаконную антиправительственную деятельность. Политкомиссия СПЧ призвала покарать «интеллектуальных авторов» путча, которые в течение многих месяцев создавали в Чили обстановку анархии и ненависти по отношению к законно избранной власти[849].
Альенде объявил по всей стране чрезвычайное положение и обратился в Конгресс с просьбой ввести в Чили осадное положение сроком на 90 дней[850]. Однако уже через два дня оппозиция отвергла предложение президента. Примечательно, что правые были готовы на осадное положение, но лишь в том случае, если Альенде предоставит всю полноту власти в провинциях военным. А ведь еще не так давно и ХДП, и НП были против вовлечения вооруженных сил в политику.
29 июня полиция заняла здание «Меркурио» и помешала выходу другой реакционной газеты – «Ла Сегунда». Но в тот же день после вмешательства военных властей полиция покинула здание «Меркурио». Рупор правых немедленно обрушился на военных, поставив под сомнение их полномочия подвергать прессу цензуре (это право на период действия чрезвычайного положения было гарантировано законом). «Меркурио» опять пространно писала о том, что долг вооруженных сил – не слепо следовать Конституции, а спасать страну, находящуюся на пороге катастрофы.
1 июля были закрыты семь оппозиционных радиостанций за то, что они не выполнили указание командующего зоной чрезвычайного положения о вхождении в единую сеть радиостанций[851]. В тот же день в госсектор были переведены все винодельческие предприятия страны. Руководство КУТ призвало рабочих продолжить оккупацию занятых во время «танкасо» предприятий при условии поддержания нормального режима производства. По оценкам «Меркурио», в промышленных пригородах Сантьяго в оккупации предприятий участвовали около 3 тысяч рабочих[852].
Глава католической церкви кардинал Сильва Энрикес призвал оппозицию к диалогу с правительством. КПЧ немедленно положительно отреагировала на этот призыв. Альенде начал переговоры о вхождении в правительство представителей ХДП и вооруженных сил, против чего сразу же резко выступила МИР. Руководство ХДП под угрозой исключения из партии запретило ее члену, ректору Католического университета Сантьяго входить в правительство Альенде, пока Народное единство не изменит свою политическую линию.
3 июля 1973 года закончилась продолжавшаяся 74 дня забастовка на руднике «Эль Теньенте», которая обошлась чилийской казне в 30 миллионов долларов. Причем закончилась она после встречи Альенде с женами бастующих. Женщины быстро согласились на те же самые условия (повышение зарплаты в виде облигаций на 20 и 24 тысячи эскудо), которые правительство предлагало еще перед началом стачки. Стало еще более очевидно, что с самого начала трудовой конфликт на «Эль-Теньенте» носил чисто политический характер. Из-за забастовки на руднике производство меди в Чили за первые шесть месяцев 1973 года сократилось на 5 %.
В этот же день Контрольное управление отвергло частичное подписание президентом конституционных поправок по национализации. Главе государства было предложено либо подписать их в целом, либо вынести вопрос на референдум.
5 июля Альенде сформировал новый кабинет министров. Экономическое ведомство возглавил представитель КПЧ Кадемартори, Министерство внутренних дел – социалист Брионес, Министерство обороны – член СПЧ Альмейда, Министерство труда и социального обеспечения – лидер КУТ коммунист Годой, МИД – социалист Летельер. Министром финансов остался Флорес (МАПУ). По настоянию коммунистов правительство провозгласило жесткие меры по борьбе с инфляцией и черным рынком, распространение аграрной реформы на поместья от 40 до 80 га, расширение госсектора при одновременном укреплении финансовой дисциплины на национализированных предприятиях.
Правительство немедленно подвергло интервенции самые крупные предприятия, захваченные рабочими во время недавней попытки государственного переворота.
6 июля 1973 года государство назначило генерального внешнего управляющего всеми хлебопекарными предприятиями столицы. Снабжение хлебом ухудшалось с каждым днем, людям приходилось часами стоять в очередях. Сказывались последствия забастовки предпринимателей осенью 1972 года. Из-за резкого сокращения посевных площадей Чили в 1973 году пришлось закупить 54 % потребляемой в стране пшеницы. При этом проблема была даже не в недостатке валюты, хотя цена на медь продолжала оставаться на крайне низкой отметке 48 центов за фунт. Альенде удалось заключить кредитное соглашение с Австралией и оперативно закупить зерно в Аргентине. Но в Чили не было ни одного порта, способного принимать большие массы зерна. Много импортной пшеницы сгнило прямо на кораблях во время стачки водителей грузовиков. К тому же 1973 год характеризовался невиданным дефицитом зерна в мире из-за засухи, поразившей в 1972 году основные страны-производители – США, Австралию и СССР.