МИР и некоторые деятели СПЧ сразу заподозрили, что «оперативки» – часть подготовки переворота. Депутат-социалист Марио Палестре заявил в парламенте, что если путчисты попытаются захватить фабрики, то рабочие подожгут их[864].
Всего с 23 июля по 5 сентября 1973 года военные провели 75 операций по поиску оружия[865], в основном на «промышленных кордонах», в центрах по проведению аграрной реформы и вузах.
Нельзя сказать, что Альенде не понимал всей сложности ситуации. Президент активно пытался решить две задачи: снова включить высших военных в свой кабинет и добиться раскола единого фронта парламентской оппозиции путем переговоров с ХДП. Альенде, начиная с мая 1973 года, два раза обращался за помощью в налаживании переговоров с ХДП к кардиналу Раулю Энрикесу, другом которого был лидер демохристиан Айлвин[866]. Однако к тому времени ХДП была прочно в руках группы Фрея, а тот ни на какие компромиссы с Альенде идти не желал.
В отношениях с армией президент пытался избегать любой критики, несмотря на возмущение рабочих «оперативками». 11 июля 1973 года, выступая на медном руднике «Сальвадор» по случаю Дня национального достоинства, Альенде подчеркнул, что правительство не потерпит в стране никаких вооруженных групп, кроме армии: «….нет никаких других вооруженных сил, кроме тех, что предусмотрены Конституцией… Нет других сил правопорядка, кроме карабинеров и службы расследования… Если реакция попытается спровоцировать гражданскую войну, народ будет бороться вместе с верными вооруженными силами, чтобы защитить мир в Чили».
Однако пиловцы усиленно пытались спровоцировать недовольство армии. 16 июля боевики правых в городе Винья-дель-Мар совершили нападения на многоэтажные здания, где жили семьи офицеров ВМС, – в дома были брошены заряды взрывчатки. В этот же день ПИЛ официально ушла на нелегальное положение и объявила, что будет бороться против Альенде вооруженным путем.
22 июля Альенде провел раздельные встречи с командованием вооруженных сил и руководителями КПЧ и СПЧ (Корваланом и Альтамирано). Речь шла об образовании нового военно-гражданского правительства и о начале новых переговоров с ХДП. Коммунисты и Пратс поддержали необходимость переговоров. Альтамирано был категорически против. Лидер левого крыла ХДП Фуэнтеальба в интервью газете КПЧ «Сигло» также поддержал идею переговоров. В том же духе высказался и Томич.
Для путчистов такое развитие событий было крайне опасным. Следовало немедленно обострить обстановку в стране. 26 июля глава Конфедерации владельцев грузовиков Вильярин объявил о начале предупредительной забастовки в знак протеста против того, что правительство якобы не выполняет свои обязательства, данные осенью 1972 года[867]. Конфедерация требовала предоставления ей нескольких сотен новых импортных машин, запчастей и покрышек. На самом деле Вильярин проводил смотр сил в преддверии новой забастовки предпринимателей, которую опять должны были начать водители. Забастовка шоферов в краткий срок парализовала 50 % транспортных перевозок в Чили.
Альенде пригрозил Вильярину арестом за связь с запрещенной организацией «Патриа и Либертад». Социалисты, коммунисты и МИР призвали к немедленной конфискации всех грузовиков, владельцы которых приняли участие в забастовке.
Ночью 27 июля 1973 года произошло неслыханное в истории Чили событие. Рядом со своим домом был застрелен из автомата адъютант президента от ВМС капитан Артуро Аррайя. Во двор дома Аррайи был брошен небольшой заряд, и когда в 1 час 25 минут капитан выбежал из дома, чтобы посмотреть, что произошло, его хладнокровно убили[868]. Следствие обнаружило пять выбоин от пуль – шестая оказалась смертельной для Аррайи. Правительство подозревало в теракте ПИЛ.
Именно Аррайя был связующим звеном между Альенде и ВМС. Если бы честные военнослужащие флота решили сообщить о планах мятежа, они сделали бы это через Аррайю. Поэтому заговорщики и решили спрятать концы в воду. Расследование убийства взяло в свои руки командование ВМС, немедленно засекретившее весь ход следствия.
Полиция ВМС арестовала 32 членов «Патриа и Либертад»[869], большинство которых быстро оказались на свободе. В исполнении покушения был обвинен пиловец Гильермо Клавери, которого приговорили к трем годам тюрьмы. Но после военного переворота 11 сентября 1973 года все участники покушения были амнистированы Пиночетом за «заслуги перед родиной», а Клавери удостоился похвалы главкома ВМС Торибио Мерино.
В конце июля 1973 года Альенде вел напряженные переговоры с ХДП об условиях вхождения христианских демократов в правительство. Однако группировка Фрея выдвигала заведомо неприемлемые условия: передать армии контроль не только над отдельными министерствами, но и на среднем уровне всех органов госуправления, одобрить полностью конституционную поправку о национализации, вернуть захваченные рабочими в октябре 1972-го и в июне 1973 года предприятия, распустить левые вооруженные группы. По сути, это была программа путчистов, и от Альенде требовали, чтобы он сам провел ее в жизнь.
На пленуме ЦК СПЧ 31 июля Альтамирано категорически высказался против соглашения с ХДП на условиях Фрея[870]. Если Альенде пойдет на уступки ХДП, заявил он, то социалисты покинут правительство. Генеральный секретарь Социалистической партии также констатировал, что весь генералитет и офицерский корпус сухопутных войск, ВМС и ВВС уже перешли на сторону оппозиции.
29 июля 1973 года личное письмо Альенде направил Фидель Кастро: «Вижу, что вы предприняли весьма сложный диалог с христианскими демократами в условиях, когда происходят такие серьезные события, как зверское убийство Твоего морского адъютанта и новая забастовка собственников грузовиков. Понимаю, что это вызвало большое напряжение. Понимаю и Твое желание выиграть время, что позволит улучшить соотношение сил на случай, если начнется борьба… Эти стремления достойны похвалы. Но если противная сторона, подлинные цели которой мы не в состоянии определить отсюда, настаивала бы на коварной и безответственной политике, требуя от Народного единства и революции невозможную плату, не забывай ни на секунду об огромной помощи чилийского рабочего класса… Рабочий класс в состоянии по Твоему приказу спасти революцию, находящуюся под угрозой, – парализовать заговорщиков… враг должен знать, что рабочий класс начеку и готов ступить в бой. Его сила и боевитость могут определить соотношение сил в столице в твою пользу…»[871]
Совет Кастро был политически верен, но неосуществим с военной точки зрения. Рабочие, конечно, могли бы занять фабрики в случае переворота. Но чем они могли бы остановить танки или авиацию путчистов?
2 августа 1973 года лидер ХДП Айлвин прервал начавшиеся 30 июля переговоры с Альенде. Теперь президент мог рассчитывать только на образование военно-гражданского правительства с участием Пратса. Другой гарантии от переворота не было.
ХДП тоже пыталась привлечь армию на свою сторону. 5 августа 1973 года партийный орган демохристиан «Пресса» написала, что после провала переговоров с Альенде только армия может спасти Чили от неминуемой катастрофы. Фактически разрыв ХДП с правительством стал точкой начала обратного отсчета для военного мятежа.
Согласно избранному ЦРУ сценарию, начала разрастаться забастовка водителей. Альенде призвал армию наладить бесперебойное транспортное сообщение в стране. Опять, как и в 1972 году, были организованы молодежные бригады по разгрузке товаров. Правительство объявило о конфискации грузовиков бастующих и заявило, что новые машины и запчасти будут предоставлены только тем водителям, которые не бросили работу.
Но на этот раз люди Вильярина не намеревались ограничиваться пассивным саботажем. Были взорваны несколько железнодорожных линий, мостов и газопровод. Пикеты Конфедерации владельцев грузовиков соорудили на ключевых шоссе баррикады. Те грузовики, которые все же выходили на дороги, подвергались обстрелу, водителей жестоко избивали, трое шоферов были убиты. За первые две недели забастовки погибли пять человек, более ста были ранены[872]. Всего за время стачки конфедерации было зарегистрировано 71 нападение на грузовики, 37 диверсий на железной дороге, 10 взрывов мостов, 6 подрывов нефте-и газопроводов. Было совершено 270 терактов всех видов[873].
Между тем армия не боролась с погромщиками, а активизировала проведение «оперативок». 6 августа 1973 года с помощью вертолетов был фактически захвачен государственный металлургический завод в Сантьяго. В провинции Магальянес были заняты семь государственных предприятий, причем во время этой акции «при попытке к бегству» застрелили рабочего[874].
Политкомиссия ЦК КПЧ выпустила экстренное обращение к нации под заголовком «Родина в опасности!». МИР призвала всех солдат и сержантов не подчиняться преступным приказам. Миристы потребовали немедленной отставки ряда генералов, в том числе Торреса де ла Круса, который руководил «оперативками» в провинции Магальянес Альенде провел встречу с лидерами партий Народного единства и с командованием вооруженных сил. Однако генералы заявили, что при проведении обысков на фабриках действуют строго в рамках закона о контроле над оружием. Это был тревожный для Альенде симптом – к мнению президента генералы и адмиралы (особенно последние) уже не прислушивались.
7–8 августа 1973 года командование ВМС фактически начало ползучий переворот. 7 августа командование 2-й морской зоны в Вальпараисо возбудило иск против радиостанции КПЧ «Симон Боливар», которая посмела критиковать действия ВМС во время «оперативок». 8 августа командование ВМС арестовало 23 членов экипажей крейсера «Адмирал Латорре» и эсминца «Бланко Энкалада». Морякам вменялась в вину подрывная деятельность против военно-морских сил совместно с гражданскими лицами. Арестованных моряков зверски пытали, например, прикладывая оголенные электропровода к гениталиям.