Возможно, Толуй и не тронул бы этот сказочный город, если бы он смиренно заявил о капитуляции. Но этого не случилось. Когда возле города появились Субэдэй и Джэбэ, преследовавшие шаха, граждане, похоже, разделились в своем отношении к монголам. Мухаммед тогда приказал войскам, находившимся за стенами, отступить в ближайшую крепость Марага, а гражданам посоветовал смириться. Генералы почувствовали себя неуютно в Мараге и вернулись с войсками в Мерв, усилив позиции лагеря, настроенного против монголов. Партию мира, тоже влиятельную, возглавлял муфтий, но его обвинили в предательстве и казнили[1501]. Субэдэй и Джэбэ попытались уговорить Мерв мирно повиноваться, соблазняя великодушными посулами, но партия войны подвергла пыткам посланников, выведав у них истинные замыслы монголов, и казнила. После того как Джэбэ и Субэдей, исполняя приказ Чингисхана, не стали упорствовать и продолжили погоню за шахом, горожане впали в эйфорию самодовольства и высокомерия, и они действительно перепугались, увидев возле города огромную орду Толуя. По оценкам хронистов-современников, она насчитывала 70 000 человек — явное преувеличение — хотя воинство Толуя, в любом случае, было внушительное и устрашающее, особенно если учесть то, как много в нем было пленников[1502].
Толуй начал с того, что предпринял стремительную ложную кавалерийскую атаку, выманил из-за стен 10-тысячную отборную тюркскую конницу в засаду и почти всю уничтожил. На следующий день он объехал вокруг стен и понял, что оборона города уязвима. Но партия войны в Мерве по-прежнему доминировала и даже совершила две дерзкие вылазки, которые монголы без труда отбили[1503]. Через неделю осажденные запросили условия капитуляции, отправив посланников к Толую. Он пообещал, что всем сохранит жизнь и не позволит грабежей, если город капитулирует так, как надо. Но Толуй потребовал прислать вторую делегацию, состоящую только из знатных горожан, а когда они оказались в его власти, приказал всех казнить гарротой, прежде вызнав у них под пытками имена двухсот самых богатых граждан[1504]. Потом Толуй повелел, чтобы все, кто желает добровольно сдаться монголам, вышли из города, забрав с собой самые ценные вещи; особое обхождение он пообещал мастерам-ремесленникам и двумстам поименованным плутократам. Исход жителей из города, как свидетельствуют хроники, длился четыре дня, после чего Толуй осмотрел смиренный и печальный строй людей со скарбом в руках, уселся в золотое кресло и приказал начать массовую резню[1505]. В живых не остался ни один человек, вышедший на поле из города. Монголы обезглавили всех солдат гарнизона, каждый монгол якобы должен быть умертвить по четыре человека. Согласно одному сообщению, резня продолжалась четыре дня и четыре ночи. Двести плутократов жестоко пытали, чтобы узнать, где у них спрятаны сокровища.
Затем Мерв был разграблен и выпотрошен, стены и цитадель монголы сровняли с землей, разрушили и гробницу султана Санджара в поисках спрятанных сокровищ[1506]. С начала осады и до отбытия Толуя прошли три ужасные недели. Думая, что враги ушли, из подвалов и тайных укрытий выбрались около пяти тысяч беглецов, но коварные монголы словно ожидали этого, вернулись и перебили бедолаг. Некоторые историки предполагают, будто Толуй заподозрил, что не все жители Мерва были убиты, другие считают, что беглецам просто-напросто не повезло: арьергард задержался в развалинах города и случайно увидел, как они выходили из подземелий[1507].
К одному из самых значительных непредвиденных последствий разорения Мерва можно отнести зарождение османской династии Турции. Она была основана кланом тюркских Огузов, в 1155 году опустошивших Балх и привыкших потом пасти свои стада возле Мерва: они настолько испугались нашествия монголов, что в панике откочевали в Малую Азию[1508]. Другое, более близкое по времени последствие заключалось в том, что тюрки, успевшие сбежать из Мерва перед нападением монголов, теперь жаждали мщения, формировали партизанские отряды и обрушивались на воинство Толуя по всему маршруту его передвижения[1509].
Прежде чем повернуть на юг к Нишапуру, Толуй отправил один из корпусов осаждать Нису, крепость с десятью воротами, самый северный город Хорасана, расположенный на южной кромке пустыни Каракумы, являющейся одновременно и северным склоном Копетдага, где зеленая растительность соседствует с песками пустыни Туркменистана. Дело в том, что Ниса в 1220 году покорилась Тохучару, но потом Джелал ад-Дин перебил гарнизон, оставленный там монголами. В битве стрелой был убит и Боркэ, близкий друг Толуя. Теперь Толуй решил отомстить за товарища.
Монголы выстроились в свой привычный боевой порядок: впереди стояли пленные, которые должны были принять на себя основной удар, а за ними располагались двадцать катапульт, чтобы забрасывать противника через их головы метательными снарядами. Через пятнадцать дней требушеты пробили огромную брешь, монголы ночью прорвались в город и за несколько часов стали его хозяевами. Всех жителей вывели из города и заставили каждого связать руки соседа за его спиной. Потом их всех — мужчин, женщин, детей — сразили наповал шквалом стрел. Сведения о 70 000 жертв массовой бойни в Нисе и на севере провинции, приведенные некоторыми хрониками тех времен, вряд ли заслуживают того, чтобы сомневаться в их достоверности[1510].
В Нишапур из Нисы дорога вела почти строго на юг; монгольский корпус, воодушевленный победой, отправился догонять Толуя, неспешно уже двенадцатый день продвигавшегося из Мерва[1511]. У Толуя был приказ от Чингисхана жестоко отомстить за смерть Тохучара, но и вообще надо было отстоять реноме монгольского воинства: Нишапур отбрил армию Тохучара в ноябре 1220 года и, похоже, его отношение к монголам изменилось в худшую сторону с того дня, когда город не проявил никакой злобы к войскам Джэбэ и Субэдэя, преследовавшим шаха[1512].
Нишапур, город великого поэта и эрудита Омара Хайяма, философов-теологов и суфизма, был столь же богат и красочен. Здесь тоже выращивались рис, злаки, хлопок, и он особенно славился своими коврами, художественной керамикой, каменными сосудами, изысканными тканями, своими медниками и стеклодувами, рудниками бирюзы в предместьях, роскошными особняками и садами. Возможно, самый красивый город Ирана и, без сомнения, самый красивый город в империи Мухаммеда, Нишапур с населением около 170 000 человек изобиловал водой: в нем насчитывалось двенадцать каналов и семьдесят водяных мельниц[1513]. Он дважды подвергался разрушениям — тюрками-огузами в 1153 году и не так давно землетрясением в 1208-м, но несчастные жители Нишапура даже не подозревали, какое еще более страшное бедствие скоро обрушится на них. Когда горожане увидели колоссальное воинство Толуя, они сразу же отправили к нему посольство, состоявшее из имамов и олигархов, узнавать условия сдачи на милость победителя, но Толуй, связанный по рукам и ногам гневом Чингисхана и жаждой мщения за смерть Тохучара, не мог им ничего пообещать. Да и сами жители города уже провинились перед монголами. Еще до прибытия Толуя они нападали на монгольские дозоры и разведывательные отряды. Об особой свирепости налета на Нишапур говорит хотя бы тот факт, что монголы взяли его за три дня, тогда как на завоевание Мерва они потратили три недели[1514].
Битва за Нишапур (апрель 1221 года) началась яростным артобстрелом противниками друг друга. У защитников имелось 3000 баллист для пуска дротиков и 500 катапульт, а монголы подвели такое же количество баллист, 300 катапульт и 700 требушетов для забрасывания снарядов с нафтой, плюс 4000 лестниц, 250 000 огромных камней и 2500 мешков земли для засыпания рвов[1515]. Полномасштабный обстрел города длился весь день и всю ночь: за это время в стенах были сделаны шестьдесят шесть проломов. 10-тысячному войску монголов понадобилось всего двадцать четыре часа для того, чтобы рассеяться по улицам и завязать рукопашные бои[1516].
Сражение в городе началось в среду и завершилось к наступлению ночи в пятницу. Поскольку с каждым часом в проемы проникало все больше монгольских войск, исход битвы был предрешен. Утром в субботу улицы прочесывались особыми командами убийц, среди которых была и команда, возглавлявшаяся вдовой Тохучара, обезумевшей от ненависти и жажды мщения. Массовая бойня продолжалась полных четыре дня. Как и в Мерве, некоторым жителям удалось спрятаться в развалинах и среди тел погибших сограждан, в большинстве своем они были обнаружены монголами и казнены (Толуй, наученный тактикой выживания, примененной неприятелем в Мерве, оставил команду убийц, когда уходил из Нишапура; умерщвление осуществлялось отсечением головы)[1517]. Горожане, сумевшие не попасться на глаза монголам, все равно потом умерли от голода и жажды в пещерах и подземельях[1518]. Монголы соорудили три пирамиды из черепов — отдельно мужчин, женщин и детей. Повинуясь приказу Чингисхана не оставить ни одной живой души, убийцы заодно истребили собак, кошек и крыс. Из 170-тысячного населения уцелели только четыреста отобранных монголами мастеров и ремесленников.