Они… жестоко сражались, пока не были (все) перебиты. Чингисхан хотел забрать их живыми, но они ни за что (ему) не сдались, пока не были перебиты.
Чингисхан удивился этому, весьма одобрил эту стойкость и верность и сказал: «Чего печалиться тому, у которого есть подобные нукеры».
Так как была ночная пора и войско Таян-хана было разбито, а войско Чингисхана преследовало его, беглецы от чрезмерного страха и ужаса бросились в трудно проходимые горы. Ночью многие из войска найманов соскальзывали, скатывались, низвергались вниз с крутых гор и трудно доступного косогора, название которого Наху хун, и погибали»[528].
В горах Наху гун хайрхан войско Чингисхана разбило армию найманов и их союзников. Современные фотографии из книги Го. Акима.
Так «был полонен и подчинен весь народ найманский на Алтае», под водительство Чингисхана влились и все племена, ранее ведомые Жамухой. Избежать пленения удалось лишь самому Жамухе и сыну Таян-хана, Хучулугу.
Не подчинились Чингисхану и его старые недруги, мэргэды, которые были «заодно с Таян-ханом и бежали после его поражения». Но вскоре и им пришлось «почувствовать себя в шкуре изгнанников».
Об окончательном разгроме мэргэдов мы расскажем чуть позже, а сейчас поведуем читателю о двух примечательных событиях в истории монголов и жизни самого Чингисхана, первым из которых закончился поход на найманов, а вторым начался решающий этап подчинения ворогов-мэргэдов.
Первое из них касалось заимствования и использования монголами письменности, получившей впоследствии название «уйгуро-монгольской»[529]:
«Хасар и Бату (Буту. — А. М.) со своими войсками преследовали всю ночь и перебили многих (найманов. — А. М.) С наступлением рассвета оставшиеся воины (противника) полностью покорились и приняли подданство. При подсчете принятых в подданство было установлено отсутствие одного человека из аймака (ханства. — А. М.) Таян-хана. Хасар приказал (воинам): «Схватите его живым!»
Бату догнал его и захватил живым. По прибытии, обыскав (пленного), обнаружили у него печать за пазухой.
Хасар спросил (пленного): «Все ваши многочисленные аймаки и войска перешли на нашу сторону. Куда же ты шел, положив за пазуху эту вещь?»
Тот человек ответил: «Я до конца охранял служебную принадлежность канцелярии и хотел увезти эту печать во владения своего бывшего владельца. Ушло счастье от меня, и поэтому я пойман».
Хасар спросил его: «Какого ты рода, и какой должности был?»
Тот ответил Хасару: «По происхождению я из уйгурской земли. Имя мое Тадтунга[530]. Мой владелец, вручив мне эту печать, вменил мне (в обязанность) ведение расхода и прихода товаров и продуктов».
Хасар еще спросил его: «Для чего еще используют эту печать?»
Тадтунга ответил: «(Ее) используют при отборе хороших людей (на должность) и во всех таких случаях, как отправление указов и писем».
Хасар одобрил это и представил его Тэмужину как честного и почтительного человека.
Стали использовать его в различных делах делопроизводства. Та же печать была вручена Тадтунге. Хасар сделал Тадтунга учителем. Он учился у него письму, законам и военному делу, а также изучал различные сочинения и вскоре овладел этими (науками)»[531].
Как явствует из процитированного фрагмента летописи Мэргэн гэгэна, это событие летописец связывает с именами брата Чингисхана, Хасара, и хранителя печати найманской канцелярии, уйгура по происхождению, Тадтунги (Тататунги).
Портрет Тататунги. Современный рисунок. Художник Т. Мандир (Монголия)
Если последний, по свидетельству «Юань ши», действительно в это время поступил на службу к Чингисхану, то особые заслуги Хасара наши другие источники не подтверждают. Это обстоятельство позволяет нам предположить, что Мэргэн гэгэн, всячески возвеличивавший в своей вышеназванной хронике брата Чингисхана, мягко говоря, преувеличивал заслуги Хасара в деле принятия и распространения уйгурской письменности среди монголов.
Но, так или иначе, у монголов появилась письменность. С тех пор «по повелению Чингисхана ясы и приказы Чингисхана записывались на свитках (т. е. в «Книге Великой Ясы». — А. М.)»[532], что являлось обязательной предпосылкой формирования подлинной правовой системы в создаваемом им государстве.
Второе важное событие случилось в личной жизни Чингисхана в том же году, что и решающее сражение с войском античингисовской коалицией во главе с Таян-ханом (1204 г.). Чингисхан, разгромив войска вражеской коалиции,«осенью того же года Мыши в местечке Хар талын узур сразился с предводителем мэргэдов Тогтога бэхи. Одолев и преследуя его, Чингисхан полонил народ мэргэдский. Сам Тогтога бэхи, двое его сыновей, Хуту и Чулун, в сопровождении незначительной свиты сумели скрыться»[533].
Тем временем вождь племени увас мэргэд Дайр Усун, «не желая воевать против Чингисхана, решил показать ему свою дочь Хулан (1185–1225)… Мэргэдка была обласкана владыкой»[534], и тогда же Чингисхан на ней женился[535].
Женитьба не помешала Чингисхану продолжить погоню за недобитыми врагами; Чингисхан во главе своей рати совершил многотрудный переход через Алтайский хребет. В начале 1205 года на Иртыше основные силы наймано-мэргэдского воинства им были разгромлены. «В том сраженье мэргэдского (предводителя. — А. М.) Тогтога настигла шальная стрела, и он тут же скончался. Дети Тогтога бэхи не смогли вынести с поля боя тело отца, чтобы похоронить его, поэтому отсекли отцовскую голову и тотчас скрылись[536].
Бежали оттуда и прочие найманские и мэргэдские мужи, что не устояли перед воинством нашим. И погибли многие из них, утонув при переправе через Эрчис. Те же немногие из найманов и мэргэдов, что переправились через Эрчис, разделились и пошли каждый своим путем. Найманский Хучулуг-хан проследовал через земли уйгуров и харлугов, пришел и соединился с Гур-ханом хар хятанским (кара-киданьским. — А. М.), что сидел на реке Чуей в землях Сартаульских (Туркестан. — А. М.).
Сыновья мэргэдского Тогтога бэхи — Хуту, Гал и Чулун — во главе прочих мэргэдов двинулись на запад через земли ханлинов и кипчаков[537]. А Чингисхан, перевалив через Арайский перевал, возвратился в свою ставку»[538].
Тогда же, в начале 1205 года, оставленные Чингисханом в тылу войска «подавили бунт мэргэдов, ставших под водительство Чингисхана раньше. И молвил тогда Чингисхан: «Позволили мэргэдам мы жить вместе, на роды их, на семьи не делили, они же против нас предательски восстали». И, сказав так, Чингисхан поделил средь мужей своих всех недругов-мэргэдов до единого и разослал их в разные концы улуса своего»[539].
«Когда Чингисхан захватил большую часть племен мэргэдов… он соизволил привести войско в порядок и выступил в поход против области Хашин, которую называют Тангуд[540]…
Это племя (тангуд. — А. М.) большей частью обитало в городах и селениях, но было чрезвычайно воинственно и (имело) большое войско. У окраин этой страны расположен Хитай (в то время империя Цзинь. — А. М.). Монголы называли эту область Хашин…В первый раз Чингисхан направился войной на ту страну (тангудов) в год быка (1205 г.)[541]…
Карта Тангудского государства в XIII веке.
Российский исследователь Р. П. Храпачевский о целях этого набега сделал следующие предположения: «…Цели этого похода в плане территориальных завоеваний не были главными, скорее это был поход локального значения, больше для грабежа и своеобразной пробы сил монголов, только что объединенных Чингисханом. По сути, он представлял собой крупномасштабный набег, который также имел характер разведки. Но, разумеется, и от добычи никто не отказывался — разграбление областей Тангута и взятие большого числа верблюдов оказались главным результатом набега, наряду с накопленным опытом действий против оседлого государства и разведывания территории Си Ся»[542].
Армия Чингисхана атакует тангутские войска. Репродукция средневековой персидской миниатюры. XIV век.
Монгольский ученый Х. Шагдар, обращая наше внимание на другие обстоятельства, которые, возможно, подвигли Чингисхана на вторжение в Си Ся, а затем и в приграничные районы государства Алтан-хана, пишет: «Поводом для первого вторжения войск Чингисхана в страну Тангуд в 1205 году было то, что в ней укрылись остатки разгромленного войска хэрэйдов во главе с Нилха Сэнгумом; при этом Чингисхан замышлял в дальнейшем использовать тангудов в качестве «правого крыла» своего воинства во время нападения на державу Алтан-хана.
Собираясь же перейти Алтайский хребет, чтобы добить остатки найманов и мэргэдов, Чингисхан, дабы обезопасить себя от возможного нападения тангудов и Алтан-хана, оставил у себя в тылу небольшое количество войск во главе с Елюй-ахаем. Войска Елюй-ахая захватили крепости Лигэр и Лоши на северо-западных рубежах страны Тангуд, но вскоре их покинули. Затем они совершили набег на приграничный район чжурчжэньской державы и так же быстро убрались восвояси.