принципом справедливости правосудия:
««Чтоб человека взять да умертвить —
тут веские должны причины быть.
Но если говорить о той причине,
ты помнишь, анда Жамуха, как брат Тайчар твой, учинив разбой, угнал табун у Жочи Дармалы, но нагнан и убит им был. Тогда ты, ослепленный местью, на побратима ополчился своего. И в местности Далан балжуд сразились наши рати; тогда на нас нагнал ты страху, в Жэрэнское ущелье потеснив. А нынче ты отверг желанье наше во дружестве с тобою жить. Тебя, анда, желал я пощадить, но тщетно. Так будь по-твоему: ты будешь умерщвлен, но кровь твоя не будет пролита, и прах твой с почестями будет погребен».
И по велению Чингисхана Жамуха был умерщвлен, и прах его был предан земле»[553].
Как явствует из «Сокровенного сказания монголов», Чингисхан в конце концов вменил в вину Жамухе его попытку отомстить за смерть брата-конокрада. Повторю сделанное ранее мной предположение: это обвинение, предъявленное Чингисханом, Жамухе, свидетельствовало о том, что месть за соплеменника, совершившего преступление и понесшего за это справедливое наказание, в регулятивной системе улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы) считалась неправомерным поступком. И за это Жамуха поплатился жизнью.
«Жамуха был первым соперником Тэмужина, и теперь он закончил жизнь, как последний представитель «белой кости», который противостоял ему, — констатировал Джек Уэзерфорд. — После многолетней борьбы за власть над монгольскими кланами степи Тэмужин покорил все племена степи и навсегда устранил угрозу со стороны благородных родов, уничтожив их мужчин и выдав их женщин замуж за своих сыновей и соратников…
Тэмужин теперь стал единовластным правителем огромной страны, протянувшейся от пустыни Гоби на юге до Арктической тундры на севере, и от маньчжурских лесов на востоке до Алтайских гор на западе…
Тем не менее победа на поле боя еще не давала легитимной власти. Для того чтобы узаконить свое управление, Тэмужин созвал хуралтай со всех концов страны. Если клан или род решал не присылать никого на хуралтай, он тем самым отказывался признавать власть собравшего его хана. Хан не мог тогда официально считаться их правителем, но, что важнее, они не могли больше рассчитывать на его защиту.
Тэмужин выждал еще год, чтобы восстановить мирное существование народа и погасить распри и взаимные обиды»[554].
Глава пятнадцатая«Волею Небесного Отца я стал владыкой!»(1206 год)
«Сегодня милостью Небесного Отца,
Под покровительственным оком
Матери-Земли сильны мы стали,
Сплотили многие улусы в единую державу,
Бразды правления которой в руки взяли».
…1206 год. Поставленная Тэмужином цель — объединение всех монголоязычных народов — была практически достигнута. Таким образом, завершился второй (1189–1206 гг.), решающий этап борьбы Чингисхана за создание единого монгольского государства[556]. Логическим завершением этой борьбы стал созванный Чингисханом Великий хуралтай 1206 года.
Это была дань многовековой традиции монголоязычных племен, восходящей еще к государствам, в древности существовавшим на территории Монголии[557], и получившей развитие в период создания и существования улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы). Именно с этого времени на подобных Великих хуралтаях знатными предками Чингисхана решался вопрос о престолонаследии. Как было рассказано выше, вопрос о воссоздании улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы) и возведении Тэмужина на престол хана этого улуса также решался на Великом хуралтае родовой знати монгольских племен в 1189 году; и уже тогда впервые Тэмужин был титулован Чингисханом, правда, это происходило в «узком кругу» знатных сородичей и ближайших сподвижников. И на этот раз Чингисхан решил, что именно на Великом хуралтае следует объявить об образовании Великого Монгольского Улуса и возвести его на ханский престол единого монгольского государства. Но не просто «возвести» на престол Великого Монгольского Улуса, а во всеуслышание объявить благую весть:
«Волею Всевышнего Вечного Тэнгри да будет возведен Тэмужин на престол Всемогущего хана Великого Монгольского Улуса[558]и да будет он государем мира! Повелением Всевышнего Вечного Тэнгри имя его должно быть Чингис[559]и должен он вершить правосудие»[560].
Ранее эту благую весть поведали ему шаманы: сначала Хорчи Усун, пересказавший ему свое Небесное видение, смысл которого заключался в том, что «Небесный владыка и Мать-Земля сговорились и порешили: быть Тэмужину главой улуса Хамаг Монгол»[561]; а затем — «посещавший Небо и беседовавший с Богом (Всевышним Тэнгри. — А. М.)», прославленный волхв-шаман Хухучу, известный в народе как Тэв тэнгэр: «Он всегда приходил к Чингисхану и говорил: «Всевышний Тэнгри повелел, чтоб ты был государем мира!» При этом имелся ввиду еще только «мир монгольских кочевников»», т. е. речь шла о власти над всеми монгольскими племенами.
Сообщая, что Тэмужина «провозгласили всенародно Чингисханом», авторы древних летописей, очевидно, сделали акцент на «всенародном» характере этой церемонии и, главное, преподнесли это провозглашение как «повеление Всевышнего Тэнгри», узаконившее «небесное избранничество», а значит власть и титул Чингисхана.
На церемонии провозглашения Тэмужина ханом Великого Монгольского Улуса на Великом хуралтае 1206 года «глава дворцовой канцелярии, мудрый учитель и просветитель Тататунга вознес к небу руки, в которых держал государственную печать, вырезанную из белого халцедона, и величаво огласил выгравированную на ней надпись:
«Указ возведенного волею Вечного Небесного Владыки, Всемогущего хана Великого Монгольского Улуса. Да преклонится и затрепещет всяк, кто ему внемлет!»
Огласив глубокомысленный текст, выгравированный на печати, Тататунга торжественно, двумя руками передал государственную печать Чингисхану. В тот миг, когда Владыка также обеими руками благоговейно принимал государственную халцедоновую печать, под сводами Великой ставки грянула раскатистая, бравурная мелодия, и все собравшиеся в ставке и за ее пределами огласили округу заздравными возгласами «Чингис, Чингис!»
Вслед за этим присутствовавшие на церемонии Великого хуралтая сыновья Чингисхана, его сородичи, сподвижники, военачальники, государственные сановники с выражением верности и признательности кланялись Чингисхану и ханше Бортэ дарами достойными»[562].
«Долго лелеемая мечта Тэмужина теперь осуществилась: он стал во главе своего рода, который теперь, благодаря своему предводителю, делается господствующим над всеми «поколениями, живущими в войлочных кибитках». Род Чингисхана, род Боржигин, восстановил, значит, величие и славу рода монгол, поэтому отныне все одноплеменные народы, все «поколения, живущие в войлочных кибитках», все, кто подчиняется Чингисхану и роду монгол, должны носить это имя. Все ноёны, багатуры, беки, тегины, вся аристократия — предводительница различных родов — становится теперь в вассальное положение рода монгол и получает его имя… По-видимому, в идею господства Чингисхана, господства его рода, самим Чингисом и его сподвижниками вкладывалась известная религиозная идея»[563].
Б. Я. Владимирцов был совершенно прав: именно с позиций тэнгрианства на Великом хурилтае 1206 года было окончательно и безоговорочно обосновано, письменно зафиксировано, прежде всего, в родословной Чингисхана[564], а затем и вовсеуслышание провозглашено «небесное избранничество» Чингисхана и его «золотого рода».
На Великом Хуралтае 1206 года Чингисхан был провозглашен Великим ханом Великого Монгольского Улуса. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР).
Таким образом, мифологическая генеалогия рода хиад-боржигин в эпоху Чингисхана обрела новое, явное политическое и идеологическое содержание. А культ Всевышнего Тэнгри превратился в основополагающую политическую идею монгольского государства. Ведущая роль в деле обоснования, формулирования и реализации этой идеи принадлежит Чингисхану, который, как явствует из монгольских источников, все свои невероятные успехи напрямую связывал с силами, дарованными ему Всевышним Тэнгри[565].
И первым шагом в этом деле стал указ Чингисхана, которым Всевышний Вечный Тэнгри был провозглашен Верховным божеством монголов:
«Верховное божество монголов — это Всевышний Вечный Всемогущий Тэнгри, сотворивший Небо и Землю, своей волей дарующий жизнь и обрекающий на смерть, делающий богатым или бедным, обладающий абсолютной властью над всеми и всемогуществом во всех делах»[566].
Начиная с того времени, к которому относится «Легенда об Алан гоо» (IX в.), культ Верховного божества монголов, Всевышнего Тэнгри, (тэнгрианство) получил широкое распространение среди монголоязычных племен и, в конце концов, в эпоху Чингисхана, завладел умами монголов[567].
Как нам представляется, это определение Верховного божества монголов является результатом эволюции взглядов Чингисхана в отношении Всевышнего Тэнгри.