[916], после чего к Чингисхану был отправлен посол с известием о присоединении киданьских войск к монголам.
Возмущение киданей против цзиньцев в Ляодуне и их переход на сторону монголов явилось серьезным ударом по позициям империи Цзинь в этом районе (северо-восток Китая). Поэтому Алтан-хан тотчас отправил Си-аньского уполномоченного по усмирению Ваньгинь Хуша (Хошо. — А. М.) с шестьюдесятью тумэнами цзиньских войск на Елюй Люгэ[917], а также объявил награду за его голову.
В ответ на это Елюй Люгэ запросил помощи у Чингисхана, который без промедления послал на помощь киданям три тысячи своих лучших воев. Вскоре монголо-киданьское соединение разбило войско Ваньгинь Хуша[918]; доставшиеся победителям обоз и трофеи были преподнесены монгольскому хану[919].
Описанные выше события свидетельствовали о том, что курс Чингисхана на усиление внутренних противоречий в империи Алтан-хана, и в частности, между чжурчжэнями и подвластными им киданями, дал свои результаты. При непосредственном участии монгольских войск были сделаны важные шаги по возрождению киданьского государства, сразу же признавшего сюзеренитет Великого Монгольского Улуса…
Антогонизм между чжурчжэнями и их подданными (китайцами) и бывшими союзниками (тангудами, южными сунами, корейцами) обострялся. Это выразилось во вспыхнувшем в Шаньдуне в 1212 году античжурчжэньском восстании «поклонников красного огня», в переходе на сторону монголов четырех тумэнов китайских войск, во вторжении в 1213 году на чжурчжэньскую территорию тангудских войск. Безрезультатными были попытки Алтан-хана привлечь на свою сторону корейцев, помешать установлению союзнических отношений между монголами и южными сунами.
Как было отмечено выше, в оставленных монголами зимой 1211–1212 гг. городах и крепостях вновь были расквартированы части чжурчжэньской армии. Поэтому монголам по пути к срединной столице чжурчжэней, городу Чжунду, предстояло вновь преодолевать отчаянное сопротивление противника.
Схема боевых действий армии Чингисхана во время второго наступления на империю Цзинь в 1212–1213 гг.
Поручив Тулую продолжить военные действия на главном направлении (наступление на Чжунду), сам же Чингисхан отправился к западной столице чжурчжэней. Осенью 1212 года город Датун «был окружен; при повторном штурме Западной столицы в императора (Чингисхана. — А. М.) попала шальная стрела, поэтому осаду сняли»[920].
Когда монгольские войска ретировались на «зимние квартиры», «…нючженьцы опять заняли» оставленные монголами крепости и города.
«В своей первой широкомасштабной войне, — писал по этому поводу американский историк Г. Лэмб, — Чингисхан оказался в патовой ситуации… Он не мог оставить свои гарнизоны в захваченных городах империи. Его монголы, не привыкшие в то время к боевым действиям из-за крепостных стен, были бы уничтожены китайцами в течение зимы…
При сложившихся обстоятельствах от вождя кочевников можно было бы ожидать, что он бросит все и не станет больше появляться из-за пределов Великой стены, довольствуясь своей добычей предыдущих кампаний и лаврами победителя цзиньской империи. Однако раненый и все-таки непреклонный Чингисхан накапливал опыт, используя его с выгодой для себя, в то время как Золотого императора (Алтан-хана. — А. М.) стали терзать тяжелые предчувствия»[921].
Если этот недальновидный правитель и никудышный главнокомандующий что-то и предчувствовал, то это отнюдь не касалось его собственной незавидной судьбы…
Уже на первом этапе монголо-чжурчжэньской войны до предела обострилось внутреннее и внешнеполитическое положение чжурчжэньской империи. В этих условиях усугубились противоречия внутри чжурчжэньской знати, что, в конце концов, привело к дворцовому перевороту.
Зачинщиком переворота стал опальный чжурчжэньский военачальник Хушаху (чжурчжэньское имя Хэшиле Чжи-чжуна; во многих текстах он именуется Хэшиле Хушаху или просто Хушаху). Из донесений подчиненных чжурчжэньскому императору было прекрасно известно о прежних проступках Хушаху, «за кои он и был им разжалован и сослан в деревню…»[922]
Автор «Истории золотой империи» не упомянул причину, по которой чжурчжэньский Алтан-хан вскоре отменил приговор, вынесенный Хушаху, и снова призвал его в Чжунду, однако летописец подробно засвидетельствовал то, что эта сумасбродная идея чжурчжэньского правителя стоила ему жизни…
Следующим Алтан-ханом суждено было стать Сюню (первоначальное имя Удубу), внуку Ши-цзуна Улу: «когда Вэй-шао-ван был умерщвлен от Хушаху, Тушань-мин и другие вельможи отправились за Сюань-цзуном Удубу в Чжан-дэ-фу. По прибытии их в Среднюю столицу, князья и чиновники поднесли доклад, коим убеждали Сюань-цзуна занять императорский престол. Сюань-цзун Удубу в день Нюан-янь-мудури (зеленого дракона) вступил на императорский престол в тронной Да-ань-дянь.
Сделав Хушаху председателем государственного совета и исправляющим должность главнокомандующего, Сюань-цзун дал ему титул князя Цзе»[923].
В то самое время, когда в Чжунду не на жизнь, а на смерть разгорелась борьба за императорский престол, войска Чингисхана в августе 1213 года возобновили свои боевые действия, продвигаясь в направлении Средней столицы.
Остатки чжурчжэньского войска, тогда же разгромленного армией Чингисхана в районе реки Гуйчуань, отступили до северной пади у заставы Цавчаал и затем заняли оборону, укрывшись за ее стенами.
Чжурчжэни укрепили северные ворота крепости железными запорами, по периметру крепостной стены были выставлены «ежовые» заграждения. В результате ожесточенного сопротивления местного гарнизона монголы оказались не в силах приблизиться к заставе.
Тогда один из сподвижников Чингисхана по имени Жабар[924] сообщил хану о том, что есть окольный путь через заставу Цзицзингуань (горный проход и крепость в северо-западной части провинции Хэбэй. — А. М.), которым можно зайти с юга в тыл чжурчжэням, оборонявшим заставу Цавчаал[925].
«Отряженный им (Чингисханом. — А. М.) генерал Зэв подступил к крепости Цзюй-юн (Цавчаал — А. М.) с южной стороны и, взяв оную, вышел в северные ворота и соединился с корпусом генерала Хэтэбци. После этого избрали они… пять тысяч отборной конницы, которая, соединившись с войсками генералов Хэтэй и Хадая, обложила Чжунду»[926].
Очевидно, после этого «ко двору Цзинь прибыл из Монгольского государства посол»[927] с требованием прекратить сопротивление и сдаться.
Только-только воцарившемуся новому императору Сюань-цзуну его старший советник Чжан-син-синь посоветовал начать переговоры с монголами, но военные действия до заключения перемирия не прекращать.
Сюань-цзун одобрил это представление своего советника, а новоиспеченный главнокомандующий Хушаху, «усилив корпус генерала Гао-ци и приказывая ему вступить в сражение, присовокупил: «Ежели победишь, то будешь прощен (за недавнее поражение. — А. М.), ежели не победишь, то отсеку тебе голову»»[928].
Генерал Гао-ци не смог одолеть монголов и в следующем сражении. Зато он расправился с главнокомандующим Хушаху; и не только сохранил свою жизнь, но и, покаявшись перед императором, получил должность того, с кем только что расправился.
С убийством прежнего и воцарением нового чжурчжэньского монарха и ликвидацией организатора этого госпереворота Хушаху внутриполитическая обстановка в империи Цзинь еще больше обострилась.
Не лучшим было положение и в чжурчжэньской армии. К тому времени, по сведениям Жу Яотина, монголам сдались 46 ее военачальников. Назначенные новым цзиньским императором Сюань-цзуном военачальники, как явствует из «Истории золотой империи», «были без познаний и способностей и не знали военных правил…», и поэтому вскоре были им же «отставлены от должности полководцев»[929].
Ничем не лучше этих «отставников» был и Гао-ци, «отличившийся» лишь тем, что, спасая свою жизнь, убил Хушаху. Но поскольку в руках сторонников Гао-ци были бразды правления армией, даже Алтан-хан был не в силах пойти против его воли. Поэтому в высших эшелонах власти империи Цзинь царила полная неразбериха.
Обстановка в монгольской армии кардинально отличалась. Некоторые военачальники предлагали взять Пекин (Чжунду. — А. М.), но здравомыслие подсказало этого не делать; город имел слишком хорошие укрепления, а монголы не были достаточно оснащены техникой для его осады, да и умения им недоставало. Поставив перед Пекином заслон из своих войск, сопровождаемый Толуем Чингисхан со своей конницей устремился на юг…[930]
«Той же осенью войска были разделены на три направления:
было приказано — царевичам Зучи, Цагадаю и Угэдэю быть правым крылом армии, они следовали вдоль (хребта. — А. М.) Тайхан и на юг, взяли города Бао(чжоу), Суй(чжоу), Аньсу(чжоу), Ань(чжоу), (Чжэнь) — дин(чжоу), Син(чжоу, Мин(чжоу), Цы(чжоу), Сян(чжоу), Вэй(чжоу), Хуй(чжоу), Хуай(чжоу) и Мэн(чжоу) (в провинции Хэбэй. — А. М.), разграбили округа Цзэ(чжоу), Лу(чжоу), Ляо(чжоу), Цинь(чжоу), Пинъян(чжоу), Тайюань(чжоу) (в провинции Шанси), Цзи(линьчжоу), Си(чжоу), захватили округа Фэнь(чжоу), Ши(чжоу), Лань(чжоу), Синь(чжоу), Дай(чжоу) и У(чжоу), после чего вернулись;