(Шимо) Мянган вступил в город (Чжунду. — А. М.) и удержал его»[952].
«Мянган… отправил посла к стопам Чингисхана, извещая его: «Мы, благодаря счастью Чингисхана, взяли город Чжунду!»»[953]
Монголы захватывают Среднюю столицу империи Цзинь, город Чжунду. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР).
«В это время Чингисхан был в местности Хуань-чжоу. Он послал Хутуг-ноёна (Великого судью Шигихутуга. — А. М.), Унгур буурчи и Архай хасара, всех трех, привезти казну и добро Алтан-хана, бывшее в городе Чжунду.
Алтан-хан, покинув Жунду, посадил в нем наместником — лиу-шиу — ноёна Хада. И послал Чингисхан в Жунду Унгура бурча, Архай хасара и Шигихутуга, дабы счесть злато и серебро и прочие богатства, оставшиеся в граде том. И вышел навстречу к ним из-за городской стены лиу-шиу Хада и поклонился им златом и серебром, и прочими дарами.
И приступил Шигихутуг к лиу-шиу Хада и молвил такие слова: «Дотоле стольный град Жунду и все его несметные богатства принадлежали только Алтан-хану. Отныне это все — владенья Чингисхана. И по какому праву ты, презренный, богатства эти расточаешь воровски?! Твои я подношенья не приму».
Унгур бурч и Архай хасар приняли подношения лиу-шиу Хада. Засим сочли они втроем богатства града стольного Жунду и воротились в ставку Чингисхана.
И вопросил тогда Чингисхан Унгура бурча, Архай хасара и Шигихутуга: «Что вам пожаловал лиу-шиу Хада?»
И отвечал ему Шигихутуг: «Лиу-шиу Хада нам кланялся и серебром, и златом, и прочими богатыми дарами». На это я ему сказал: «Дотоле Алтан-хану стольный град Жунду принадлежал. Но ныне это Чингисхановы владенья. И по какому праву ты, презренный, богатства эти расточаешь воровски?!»
Я подношения его не принял, а Унгур и Архай прельстилися хятадскими дарами»[954].
Очевидно, по горячим следам описанных выше событий Чингисхан своим повелением «покором лютым покорал Унгура и Архай хасара, прельстившихся дарами наместника Алтан-хана, а Шигихутуга, который его подношения не принял и пристыдил за то, что растачает он воровски богатства, отныне принадлежащие Владыке Чингисхану, хан соизволил щедро наградить и удостоил слов хвалебных:
«Ты, ставший веждами моими, окрест взирающими ясным днем, и слухом, внемлющим во тьме ночной, воистину блюдешь закон Великий!»»[955]
Суть этого закона очень точно выразил итальянский христианский миссионер Плано Карпини, который утверждал, «что все настолько находится в руке императора, что никто не смеет сказать: «Это — мое или его», но все принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди…»[956]
С падением Чжунду держава Алтан-хана не перестала существовать, поэтому Чингисхан планировал продолжить военные действия на всех фронтах. Для этого западными и восточными отрогами горного хребта Тайханшань были посланы на юг отряды во главе с его военачальниками Самухой и Толун чэрби, которые должны были разведать кратчайшие пути, ведущие к Бянь-цзинь — южной столице империи Цзинь, взять в тиски последнюю цитадель Алтан-хана и принудить его к полной капитуляции.
(Чингисхан) дал указ Ши Тянь-эру (Ши Тянь-ин или Ши Тян-нин (у Сайшала). — А. М.) пойти карательным походом на юг во главе подчинившихся монголам китайских частей. При этом, по свидетельству «Юань ши», Ши Тян-эру было присвоено звание заместителя главнокомандующего и вручена в качестве мандата золотая пайцза с изображением головы тигра[957].
Монгольские пайцзы, средневековые аналоги удостоверений личности, посольских и верительных грамот.
Монголо-киданьское соединение под командованием Толун чэрби, продвигаясь на юг, зимой 1215 года овладело городами Чжэндин и Дамин (нынешней провинции Хэбэй), а также Анъян (нынешней провинции Хэнань), форсировало реку Хуанхэ и достигло Дунпина (нынешняя провинция Шаньдун).
Командир авангардного отряда Цаган передал Алтан-хану требование Чингисхана «подчиниться миром». Очевидно, что ответа не последовало, и весной 1216 года, войско Толун чэрби, опасаясь, что лед реки Хуанхэ растает, повернуло назад…
Командир второго отряда Самуха повел своих воинов в поход на юг в конце лета 1215 года с территории Тангудского царства. М. И. Иванин так описал еще не завоеванную к тому времени монголами часть империи цзиньцев и задачу, поставленную Чингисханом перед своим полководцем Самухой по овладению ею: «Из обширных владений у цзиньцев оставалась еще полоса земли между рекой Хуанхэ и границей империи Сун (государства Южных Сунов. — А. М.). Вход в эти владения с севера был защищен широкой и быстрой рекой Хуанхэ, с востока — морем. Проникнуть к новой столице цзиньцев со значительными войсками нельзя было иначе как через узкий проход между рекой Хуанхэ и утесистыми горами Хуа-шан. Но этот проход был защищен сильной крепостью Тхун-гуань, которая… считалась ключем ее.
Чингисхан приказал темнику Самухе со своим тумэном перейти в верховьях реку Хуанхэ и, двигаясь областью Шан-си, стараться нечаянным нападением овладеть крепостью Тхун-гуань и потом броситься на южную столицу цзиньцев»[958].
В августе — сентябре Самуха овладел городами Яньань и Хуанлин провинции Шэньси и подошел к заставе Тхун-гуань, но овладеть ею не смог. Поэтому в конце октября он форсировал реку Вэй-гол и, пройдя по горным тропам, в декабре 1215 года вышел в тыл заставы Тхун-гуань, и таким образом приблизился к цели своего похода, южной столице Алтан-хана.
Схема боевых действий армии Чингисхана в 1215–1216 гг.
«Когда монгольские войска день ото дня сближались около столицы, Гао-ци только о безопасности своей заботился и хотел, чтобы находилось в столице многочисленное войско. Таким образом, области и провинции, оставленные без всякой обороны, были разорены и разграблены. Нючженьский государь был обманут, и положение царства его час от часу становилось опаснее…[959]Монгольские войска, куда ни обращались, все покоряли. Нючженьский государь отправил посланника просить о мире. Монгольский государь, соглашаясь, сказал генералу Самухе: «Если серны и олени внутри облавной площади уже нами пойманы, а остался один заяц, так чего бы ни отпустить его?»[960]
Самуха, стыдясь, что он еще ничем не отличился, не соглашался на заключение мира и отправил нарочного сказать государю нючженьскому, чтобы он, если желает договориться о мире, сложил с себя достоинство императора и назвался вассалом, в замену же того признан будет королем (ваном. — А. М.).
Таким образом, (они) не смогли приступить к мирным переговорам (то есть, Алтан-хан не принял эти условия. — А. М.»[961]
Попытка Чингисхана подчинить себе чжурчжэньского императора относительно мирным путем не увенчалась успехом. Алтан-хан и на этот раз не принял его ультиматум. Тем не менее — как считает монгольский военный историк Х. Шагдар, — осуществленный двумя отрядами Чингисхана рейд к южной чжурчжэньской столице позволил разведать подходы к последнему оплоту Алтан-хана, предпринять попытку его окружения… стал тяжелым психологическим ударом по защитникам Бянь-цзиня[962].
Следует подчеркнуть, что результаты боевых рейдов монгольских войск по всем направлениям были впечатляющими: «…той осенью (1215 года. — А. М.) было взято в итоге городов — 862…»[963]
Весомый вклад в общий успех внесли подразделения, действовавшие под командованием Мухали на маньчжурском направлении (провинции Ляоси и Ляодун). Выше было рассказано о том, как воины Мухали, направленного Чингисханом оказать помощь киданьскому вождю Елюй Люгэ в его противоборстве с чжурчжэньским войском под командованием Пусянь Ваньну, освободили восточную столицу империи Цзинь город Ляоян (Дунчан) от чжурчжэньских войск. Всего в провинции Ляодун монголам тогда стали подвластны 32 города и населенных пункта с населением более 100 000 человек, а их армейские ряды пополнили 10 тумэнов бывших солдат чжурчжэньской армии.
Весной 1215 года уже в провинции Ляоси войско Мухали решительным штурмом вынудило капитулировать чжурчжэньский гарнизон, защищавший северную столицу империи Цзинь.
Таким образом, к началу 1216 года практически вся территория империи Цзинь к югу от Средней столицы и вплоть до северного берега реки Хуанхэ, а также провинция Ляоси полностью и Ляодун частично были подчинены Великому Монгольскому Улусу.
Чингисхан понимал, что, хотя была достигнута главная цель кампании: захвачен город Чжунду и обескровлен противник, войска цзиньского Алтан-хана, но до окончательной победы было еще далеко: «Алтан-хан был стойким врагом, а (его) эмиры и народ, колеблясь, склонялись то к одной стороне, то к другой, и так как большинство владений и областей (империи Цзинь. — А. М.) опустели, любой эмир, подобно (тому, как это было) в эпоху царей уделов, делался независимым государем и владетелем какого-нибудь владения»[964].
Продолжить боевые действия в Северном Китае, подчинить себе всех новоявленных «царей уделов» Чингисхан поручил своему верному сподвижнику и прославленному военачальнику Мухали.
Мухали был «пожалован (наследственный. — А. М.) титул державного гуй вана…