«Он (Зучи. — А. М.) послал к ним (жителям Хорезма) людей, предупреждая их и предостерегая, и обещал им пощаду, если они сдадут его (Хорезм) без боя, и сказал, что Чингисхан подарил (город) ему и что он воздержится от его разрушения и намерен сохранить (город) для себя…»[1142]
Слева — старший сын Чингисхана — Зучи (ок. 1184 — ок. 1227). Справа — второй сын Чингисхана — Цагадай (1185–1242).
Заметим, что не только Зучи склонял жителей Ургенча к заключению мира. По свидетельству Ан-Насави, султан Мухаммед хорезмшах в последние дни своей жизни обратился к жителям Ургенча с предупреждением: «Этот враг (монгольская армия. — А. М.) — враг одолевающий, и вы должны заключить мир, (избрав) самый добрый путь, и отвести зло наиболее подходящим способом».
Однако глупец одолел мнение благоразумного, сделанное предупреждение не помогло, и власть ускользнула из рук, обладавших ею»[1143].
Несмотря на то что приказ Зучи («воздержаться от разрушения города») выполнялся, приготовления к штурму шли своим чередом, и, что немаловажно, на глазах осажденных жителей Ургенча. Зучи надеялся, что это окажет, в конце концов, психологическое воздействие на них, и поэтому откладывал начало решающего штурма. Это и привело к «взаимному несогласию Зучи и Цагадая». Последний настаивал на том, чтобы, «дождавшись попутного ветра, поджечь город и затем начать окончательный штурм».
Многомесячное бездействие отрицательно повлияло на боеспособность монгольского войска, оно начало нести существенные потери. Об этом незамедлительно было сообщено Чингисхану[1144].
«Когда Чингисхан услышал эти слова, он рассердился и велел, чтобы Угэдэй, который является их младшим братом, был начальником (всего) и ведал ими вместе со всем войском, и чтобы сражались по его слову.
Он (Угэдэй) был известен и знаменит совершенством разума, способностью и проницательностью. Когда прибыл посол и доставил повеление ярлыка (Чингисхана), Угэдэй-хан стал действовать согласно приказанному. Будучи тактичным и сообразительным, он ежедневно посещал кого-нибудь из братьев, жил с ними в добрых отношениях и (своею) крайне умелою распорядительностью водворял между ними внешнее согласие. Он неуклонно выполнял подобающие служебные обязанности, пока не привел в порядок дело войска и не укрепил (выполнения) ясы.
После этого (монгольские) воины дружно направились в бой и в тот день (в мае 1221 года. — А. М.) водрузили на крепостной стене знамя, вошли в город и подожгли кварталы метательными снарядами с нефтью[1145]… По его приказу стали выводить людей одного за другим, поодиночке и группами. Было объявлено, чтобы ремесленники отделились и отошли в сторону. Те, кто так поступил, спаслись, а иные считали, что ремесленники будут угнаны в их (татар) страну, а остальные будут оставлены на своей родине и будут жить в своих жилищах, в родных домах, — и не отделились. Затем мечи, а также секиры и стрелы обрушились на них, пока не повергли их на землю и не собрали их во владениях смерти»[1146].
В связи со свидетельствами летописцев о сотнях тысячах убитых монголами мирных жителях Хорезма обращает на себя внимание замечание Ата-Мелик Джувейни, который писал: «А что касается сражений и убийств, то я услышал о таком количестве погибших, что… не поверил этому рассказу, а потому не записал его»[1147].
Русский военный историк М. И. Иванин прокомментировал тему, затронутую уважаемым персидским летописцем, следующим образом: «…Сказания восточных писателей об убийствах монголов кажутся мне преувеличенными, по причине ненависти их к монголам.
По их словам, при взятии Ургенча было убито 2 400 000 человек, Герата — 1 600 000 и проч. Так как эти города держались в осаде по полугоду… то, как могли тогда запасти на миллионы людей продовольствия на полгода при неожиданном нападении монголов?
По словам этих писателей, монголы везде для осады употребляли самих жителей десятками тысяч. Если они их убивали, то откуда могли брать их? При этом могло ли быть тогда такое население при постоянных междоусобных войнах Персии? Да и время ли считать убитых в тревоге и ужасах такой войны? Монголы хвалились самим числом убитых неприятелей и потому увеличивали счет… А преувеличенные сведения монголов могли ввести в заблуждение самих писателей, которые, вероятно, через монголов же узнавали о числе убитых»[1148].
Захват войсками Чингисхана территории Мавераннахра и Хорезма, и главное, обеих столиц (Самарканда и Ургенча) державы хорезмшаха, отрешение от власти двух ее правителей (в результате смерти самого султана Мухаммеда и пленения монголами его матери Теркен-хатун) свидетельствовали о том, что к концу весны 1221 года первая фаза похода Чингисхана на Запад была завершена.
Была достигнута главная цель похода на Запад, которую Чингисхан сформулировал в следующих словах своего указа: «Возможно ли спустить неслыханное поруганье, которое бессовестные сартаульцы над нашими поводьями златыми учинили?! Так повоюем лиходеев-сартаульцев! За муки смертные Ухуны, за поруганье над мужами нашими сполна им поруганьем воздадим!»[1149]
Анализируя боевые операции монгольской армии на средне-азиатском театре военных действий, военные специалисты отмечают «реализацию Чингисханом в полном объеме классических принципов военного искусства: был осуществлен правильный выбор направления главного удара, своевременно развиты достигнутые успехи, враг был лишен возможности концентрации своих сил, была захвачена боевая инициатива и нанесен неожиданный, молниеносный удар, были сконцентрированы военные силы и средства, организовано взаимодействие подразделений монгольской армии, использовались военная хитрость и психологическое давление на врага, осуществлялся необходимый маневр военных сил и средств, монгольские воины горели стремлением к достижению поставленной командованием цели»[1150].
«…Видно, что полчища монголо-татар не были нестройной ордой, но что войскам дана была правильная организация, приноровленная к войскам кочевого народа… Это показывает, что… чингисиды по образованию были выше своего века. Поэтому и в войсках Чингисхана должно предполагать то же превосходство перед современниками в вооружении, строе, дисциплине, военном воспитании, тактических правилах и стратегических соображениях, чем и можно объяснить их постоянные успехи…
Если история предоставляет пример проявления необыкновенной силы монголо-татар… то сила эта естественно являлась вследствие данного кочевникам военного устройства…
Чингисхан своим умением создавать армию, управлять войсками, направлять военные силы на решительные части театра войны, находчивостью преодолевать встречаемые препятствия, дальновидностью, исполинскими предприятиями и силою характера, может стать наряду с величайшими военными гениями древних и новых времен»[1151].
Сражения на Инде
Вторая фаза западного похода армии Чингисхана — «Сражения на Инде»; эти сражения проходили на юге державы хорезмшаха; в них Чингисхану противостоял наследник престола хорезмшаха, его старший сын — Джалал ад-Дин, сумевший объединить вокруг себя остатки войска отца. Поскольку «…Джалал ад-Дин продолжал сеять смуту и беспорядки в тех краях и направлял своего коня на поле мятежа и неповинования»[1152], он фактически вынудил Чингисхана продолжить боевые действия в Южной Азии.
Памятник национальному герою Хорезма Джелал ад-Дину Манкбурны. Ургенч. Республика Узбекистан.
К этому времени сыновья Чингисхана Зучи, Цагадай и Угэдэй, выполнив приказ Чингисхана и покорив защитников Ургенча, спешили возвратиться в походную ставку Чингисхана. И у его младшего сына Тулуя, отправленного им на завоевание Хорасана, дела складывались наилучшим образом: «…Тулуй захватил все те области и взял Мерв. Оттуда до Нишапура он целиком завоевал все округа и области, как-то: Абиверд, Неса, Языр, Тус, Джаджерм, Джувейн, Хаф, Сенган (Шинган), Серахс и Зурабад, в которых каждый (их) главный город является весьма большим городом. Он также взял город Нишапур. В конце весны упомянутого года (1221 года. — А. М.) он уже захватил все те города и области.
…Чингисхан послал из Таликана[1153](к Тулую) с тем, чтобы сын Тулуй, прежде чем наступит жара, возвратился назад. Согласно приказу тот вернулся назад. По пути он совершил набег на область Кухистан, переправился через реку Чукчаран и захватил город Герат и его области. Оттуда присоединился к (войскам) Чингисхана.
К моменту его прибытия Чингисхан после многочисленных сражений взял крепость Таликан и ее разрушили. Тулуй-хан прибыл и в знак признательности преподнес ему (отцу) дары.
Через небольшой промежуток времени из Хорезма прибыли Цагадай и Угэдэй и также преподнесли дары. Зучи же из Хорезма ушел к своим обозам»[1154].
По-иному изложен эпизод возвращения сыновей Чингисхана, осаждавших Ургенч, автором «Сокровенного сказания монголов»: «И захватили Зучи, Цагадай и Угэдэй Ургенч и прочие грады и поделили меж собой граждан сартаульских, но не уделили долю хану-отцу своему. И прогневался на них Чингисхан, и не допускал сыновей три дня в ставку свою.