В ходе первого этапа своего рейда отряды Зэва и Субэдэя фактически вытеснили султана Мухаммеда хорезмшаха из Персии, подавили прежде всего его моральный дух, что вскоре привело к смерти хорезмшаха на одном из островов в Каспийском море.
В начале 1221 года войско Зэва и Субэдэя направилось назад в Персию. Это возвращение следует рассматривать во взаимосвязи с другими событиями, произошедшими в самом начале 1221 года: смерть султана Мухаммеда; возвращение Джалал ад-Дина в Хорасан, его продвижение к Нишапуру и начало военных действий монголов в Южной Азии против армии нового хорезмского султана Джалал ад-Дина. Очевидно, следствием всех этих событий и стал приказ Чингисхана о возвращении отрядов Зэва и Субэдэя в Персию с целью обеспечения безопасности основных сил монгольского войска, а также перекрытия пути возможного отступления Джалал ад-Дина в Ирак, а также канала возможного поступления помощи Джалал ад-Дину из Ирака[1175].
С конца зимы до осени 1221 года монгольские войска во главе с Зэвом и Субэдэем проследовали через азербайджанские города Тебриз и Мерагу. «Оттуда они (монгольские войска. — А. М.) отправились к городу Ирбилю… Когда татары услышали о сборе войск против них, то они отступили, полагая, что эти войска погонятся за ними, но, видя, что никто не идет на них, остановились»[1176].
Выполнявшие роль «заградительного кордона» отряды Зэва и Субэдэя повернули назад от города Багдадского халифата Ирбиль, отнюдь не убоявшись противостоявшего им малочисленного мусульманского войска. Причина такого решения, на наш взгляд, заключалась в следующем: во-первых, Джалал ад-Дин 6 февраля 1221 года перебрался из Нишапура в Газни; во-вторых, Чингисхан тогда же направил в Хорасан войска под командованием Тулуя, облегчив тем самым возложенные на отряды Зэва и Субэдэя обязанности по защите правого крыла главных сил монгольской армии.
В этих условиях продолжение боевых действий в Ираке теряло смысл[1177], поэтому «Джэбэ (Зэв) и Субэдай (Субэдэй) отправили посла к Чингисхану (с известием): «Султан Мухаммед умер, а сын его Джалал ад-Дин бежал и пришел в ту страну (в Газни. — А. М.). Теперь мы, освободив сердце от (заботы) о них, согласно требованию, которое было определено приказом Чингисхана, бог (Всевышний Тэнгри. — А. М.) даст, сможем прибыть в Могулистан (т. е. вернуться на Родину. — А. М.), (но) это ведает мощь великого господа и счастье Чингисхана!»[1178]
Ответ Чингисхана последовал после разгрома в ноябре 1221 года на реке Инд войска Джалал ад-Дина: «Поскольку Чингисхан закончил с делом султана Мухаммеда, а равно и с делом его сына, султана Джалал ад-Дина (завоевал восточные области державы хорезмшаха. — А. М.), Джэбэ (Зэва. — А. М.) же и Субэдая (Субэдэя. — А. М.) он (Чингисхан. — А. М.) послал на завоевание (западного. — А. М.) владения султана (хорезмшаха — А. М.), состоящего из Аррана, Азербайджана, Ирака и Ширвана[1179].
Чингисхан приказал: «Согласно сему (моему) наказу, покончив эти дела в трехлетний промежуток времени, вы возвратитесь через Дешт-и Кипчак[1180]и присоединитесь к нам в нашем древнем юрте, в Монголии, так как по аналогии (с происшедшим) мы, по-видимому, за этот срок совершенно покончим с делом покорения земли Иранской и прибудем домой победителями и победоносными»»[1181].
Таким образом, после разгрома в ноябре 1221 года на реке Инд войска Джалал ад-Дина Чингисхан поставил перед своими военачальниками новые задачи.
Во-первых, отряды Зэва и Субэдэя, пройдя Азербайджан, Армению, Грузию и Ширван, должны были добраться до кочевий кипчаков. Последним монголы припомнили их недавнюю службу в воинстве хорезмшаха, а также то, что ранее в кипчакских кочевьях укрылись остатки мэргэдских племен, заклятых врагов монголов. Чингисхан приказал примерно наказать и беглецов-мэргэдов, и укрывавших их кипчаков.
Что касается кипчаков, то в дальнейшем их завоевание или ослабление стало для монголов необходимостью. По этому поводу М. И. Иванин писал: «Оборонительная сила кочевого народа, не отделенного от других народов неудобопроходимыми и обширными степями — слаба; для него надобно, более, нежели для народа оседлого, удаляться от соседства сильных государств и окружать себя непроходимостью степей.
Народы оседлые строят для своей защиты оборонительные линии, крепости, содержат по границам войска; народы кочевые, в противоположность этому, для усиления обороны своей стараются окружать себя обширностью, безводием и непроходимостью степей, и исправной сторожевой службой: это — лучшая их оборона»[1182]. В этой связи завоевание Дешт-и Кипчака было важно для монголов как с экономической (прекрасные пастбища), так и с оборонительной точки зрения.
Во-вторых, путь, по которому должны были следовать отряды Зэва и Субэдэя, — Северный Кавказ, Западный и Северный Прикаспий пролегал по одному из маршрутов Великого шелкового пути, полный контроль над которым был очевидной целью Чингисхана, а значит, и его соратников.
«Сражения в Прикаспии»
Получив новое задание Чингисхана, его военачальники Зэв и Субэдэй «направились в Нахичевань, взяли его и учинили [там] избиение и грабеж. Наконец, атабек Хамуш явился [к ним] с покорностью и [потому] ему дали ал-тамгу и деревянную пайцзу (мандат на правление. — А. М.)»[1183].
Оттуда они направились на Арран[1184]. По пути взяли и полностью разрушили многие города (Серав, Ардебиль, Байлакан), учинили в них избиение и грабеж. Такая же судьба постигла и Гянджу, которая была самым большим из городов Аррана.
Карта рейда отрядов Зэва и Субэдэя на Дешт-и Кипчак и Русь.
Прийдя в Гурджистан [Грузию], монгольские военачальники в решающем сражении против грузинской армии применили излюбленный тактический прием монголов: «Джэбэ (Зэв) с пятью тысячами людей отправился [в засаду], а Субэдэй с войском пошел вперед. В самом начале сражения монголы бежали; гурджии пустились их преследовать. Джэбэ вышел из засады; их захватили в середину [обоих монгольских отрядов: отступавшего и напавшего из засады] и в один момент перебили тридцать тысяч гурджиев.
Оттуда они [монголы] направились к Дербенду Ширванскому, но так как пройти через Дербенд было невозможно, они послали ширваншаху (Фаррухзаду. — А. М.) сказать: «Ты пришли несколько человек, чтобы мы заключили мир!»
Он прислал десять человек из вельмож [ака-бир] своего народа; [одного] из них [монголы] убили, а другим сказали: «Если вы покажете нам путь через Дербенд, мы вас пощадим, в противном случае мы вас тоже убьем!» Они из страха за свою жизнь указали путь, и те прошли.
Когда [монголы] дошли до области Алан (предков современных осетин. — А. М.), где население было многочисленно, то оно совместно с кипчаками сразилось с монгольским войском, и ни одна сторона не одержала верха.
Тогда монголы сообщили кипчакам [следующее]: «Мы и вы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд то, что вы пожелаете, вы же оставьте нам [аланов]». [Одновременно] они послали кипчакам много [всякого] добра.
Кипчаки повернули назад. Монголы одержали победу над аланами и то, что было предопределено судьбою в отношении избиения и грабежа, они то и осуществили.
Кипчаки же, полагаясь на заключенный мир, без опасения разбрелись по своим областям. Монголы внезапно напали на них, перебили всех, кого нашли, и взяли назад столько же, сколько отдали [раньше]. Уцелевшая часть кипчаков бежала в страну русов (на Русь. — А. М.).
Монголы зазимовали в той области (в степях Дешт-и Кипчака. — А. М.), которая вся представляла сплошные луга и поросли. Оттуда они напали на город Судак (сейчас город на южном берегу Крыма. — А. М.), что на берегу моря, которое примыкает к проливу Костантинийэ [Босфору], и взяли тот город…»[1185]«…Это город кипчаков, из которого они получают свои товары, потому что он (лежит) на берегу Хазарского моря (Черного моря. — А. М.) и к нему пристают корабли с одеждами; последние продаются, а на них покупаются девушки и невольники, буртасские меха, бобры, белки и другие предметы…»[1186]
Свидетельства Рашид ад-дина и Ибн ал-Асира о нападении монголов, прежде всего, на Судакских кипчаков лишний раз свидетельствуют о том, что Чингисхан был намерен установить полный контроль над этим маршрутом Великого шелкового пути.
Но прежде надо было подчинить себе или уничтожить кипчаков во главе с ханом Котяном, который — по свидетельству автора «Тверской летописи, — обратился за помощью «…к своему зятю Мстиславу и ко всем князьям русским. И принес он многие дары — коней, и верблюдов, и буйволов, и невольниц, и, кланяясь, одарил всех русских князей, говоря: «Сегодня нашу землю татары отняли, а вашу завтра придут и возьмут, и поэтому помогите нам».
Умолял Котян зятя своего Мстислава; а князь Мстислав послал к своим братьям, князьям русским, за помощью, говоря так: «Поможем половцам; если мы им не поможем, то они перейдут на сторону татар, и у тех будет больше силы, и нам хуже будет от них».
Долго они советовались, и, уступив просьбам и мольбам половецких князей, решили пойти на помощь Котяну.