«Этого Кайду [Хайду] вырастили в ставке Чингиз-хана, – пишет Рашид ад-дин. – После Угедей-каана он находился на службе у Менгу-каана, а после того был с Ариг-Букой и старался возвести его на ханский престол. Когда Ариг-Бука отправился к Кубилай-каану и покорился его приказу, Кайду был осведомлен об опасности, [грозящей] от Кубилай-каана, и поскольку было не в обычае, чтобы кто-либо переиначивал решение и указ каана, а тот, кто бы это совершил, являлся бы преступником, то он [Кайду], преступив ясу, учинил противодействие и стал мятежником… Вначале у Кайду не было много войска и подданных, так как, когда члены дома Угедей-каана задумали изменить Менгу-каану[99], войска захватили и роздали… [но Кайду] был очень умным, способным и хитрым человеком. Все дела он устраивал коварно и хитро. Разумными мерами он набрал отовсюду две-три тысячи [человек] войска, и вследствие того, что Кубилай-каан ради покорения Мачина [Южного Китая, где правила Сунская династия] остался жить в Китае и расстояние [до него было] дальнее, Кайду оказал неповиновение. Когда [Кубилай-каан] потребовал его и членов его дома на курултай, они три года подряд приводили [разные] предлоги и не ехали. Мало-помалу он собирал из всех мест войска, завел дружбу с домом Джучи и с его помощью захватил некоторые области. Кубилай-каан счел необходимым послать войско для отражения его. Он [Хайду] отправил в поход своего сына Нумугана с некоторыми царевичами и эмирами и с большим войском. И с той поры… Кайду враждовал с Кубилай-кааном, Абага-ханом [сыном Хулагу, внуком Тулуя] и родом Абага-хана. А Абага-хан называл [Кайду] и членов его дома сотрапезниками, и те так же [называли] Кайду».
Слова «мало-помалу он собирал из всех мест войска» могут удивить кого-то из читателей, но давайте иметь в виду, что у Хайду не было своего улуса, который отобрал Менгу-хан, а если нет улуса, то нет под рукой и своих воинов.
Ценой значительных усилий Хайду смог восстановить часть Угэдэйского улуса от Забайкалья до верховьев Иртыша, а затем потеснил Борака, распространив свою власть до северо-запада современного Кыргызстана. Сделав это, Хайду примирился и даже побратался с Бораком. Весной 1269 года был созван курултай, на котором Хайду и Борак закрепили разделение территории Чагатайского улуса между собой. Будучи природными кочевниками, монголы не знали и не понимали, как нужно управлять оседлым населением, поэтому эта обязанность была возложена на Масуд-бека, сына Махмуда Ялавача Хорезми, служившего еще Чингисхану. Масуд-бек был наместником Мавераннахра на протяжении полувека – с 1238 по 1289 год. Надо отметить, что он показал себя хорошим правителем-реформатором, под властью которого Мавераннахр буквально расцвел.
В 1271 году Борак умер, и после его смерти власть над всем Чагатайским улусом сосредоточилась в руках Хайду, который приблизил к себе сына Борака Дуву (Туву). Дува стал ближайшим помощником Хайду-хана, правление которого растянулось на три десятка лет. Но всему сущему приходит конец, и в 1301 году Хайду умер, назначив своим преемником сына Уруса, которому было велено по всем важным вопросам советоваться с Дувой.
«Войско [каана]… выступило в путь [против] Кайду и Дувы и направилось в ближайшую к Кайду сторону, – пишет Рашид ад-Дин. – [Войска], сойдясь, жестоко сражались, Кайду был ранен, а его войско обратили в бегство. Так как Дува был более отдален, то он прибыл через несколько дней. И еще раз дали бой и жестоко сражались, Дуву тоже ранили. А Кайду от той раны, которую он получил, умер. Вот и все!».
Однако Дуве совершенно не хотелось довольствоваться ролью советника при Урусе, и потому он устроил так, чтобы на курултае преемником Хайду был избран его первенец Чапар. Можно предположить, что сменить преемника Хайду-хана не составило труда, поскольку младшего брата заменили на старшего. В отличие от умного и решительного Уруса, Чапар был недалеким и слабовольным. «В настоящее время на место Кайду посадили его старшего сына, Чапара, – пишет Рашид ад-Дин, – однако некоторые из его братьев – Урус и другие сыновья Кайду – не дают [на это] согласия. Сестра их Хутулун-Чаха заодно с ними. Говорят, что между ними поднялась распря». По поводу Хутулун-Чаха летописец сообщает, что Хайду «ее любил больше всех детей. Повадки у нее были, как у юношей, она неоднократно ходила в поход и совершала подвиги, пользовалась у отца уважением и была [ему] подмогой. Отец не выдавал ее замуж. Люди подозревали, что у него с дочерью недозволенные отношения… В последние годы Кайду от стыда и укоров людей выдал ее замуж за некоего-Абтакула из [рода] курлас… Когда Кайду не стало, у этой Хутулун-Чаха, которая вела себя на мужской лад, было страстное желание управлять государством и устраивать войско. Она хотела, чтобы заместителем отца был ее брат Урус. Дува и Чапар накричали на нее: “Тебе нужно иметь дело с ножницами и иглой, что ты понимаешь в делах государства и улуса?”. Рассердившись, она отстранилась от них, склоняется [теперь] на сторону Уруса и возбуждает смуту».
Тем не менее Дуве удалось удержать своего ставленника на ханском престоле. Используя Чапара в качестве ширмы, он вершил дела Чагатайского улуса до своей смерти, наступившей то ли в 1306, то ли в 1307 году. Парадоксальная ситуация – потомку Чагатая приходилось править родовым улусом из-за спины потомка Угэдэя! Но так уж сложилось. Раздавая сыновьям уделы, Чингисхан не установил запрета на «стороннее» правление, и это создало некоторым из его потомков проблемы.
«Дува Чечан-хан, сын Борак-хана был правителем благородным и щедрым, – пишет Улугбек. – Ханский престол и власть над государством достались ему по достоинству, они соответствовали его способностями и подобали ему… Правил он тридцать лет».
Дува не замыкался в границах своих владений – он хотел восстановить единое монгольское государство в виде федерации четырех улусов под номинальным главенством великого хана. От этого ожидались две великие пользы – совместное участие всех улусов в военных кампаниях и свободная беспошлинная торговля на всей принадлежавшей монголам территории. Внук Хубилая Тимур-хан, которому предстояло возглавить федерацию, поддержал предложение Дувы. То же самое сделали Джучид Тохта-хан и правнук Хулагу ильхан Олджейту. Только вот дальше выражения согласия дело не пошло и никаких конкретных действий по объединению улусов в федерацию не предпринимались. «Между словами и делами – пропасть», – как говорят арабы.
Глава 14Первый хан Моголистана Туглук-Тимур и его потомки
Пятеро из сыновей Дувы – Ильчигидай, Кебек-хан, Дурра Тимур-хан, Эсен-Бука и Тармаширин, а также Бузан-хан, сын Дурра Тимур-хана, правили Чагатайским улусом в первой половине XIV века, кто-то долго, а кто-то недолго.
Но самый значительный след в истории было суждено оставить сыну Дувы Эмил-Ходже (или Иль-Ходже), который сам никогда улусом не правил, но зато дал начало династии Туглуктимуридов, правителей Моголистана («Страны монголов»), крупного ханства, существовавшего с начала XVI по конец XVII века. Впрочем, в некоторых источниках основателя династии Туглук-Тимура называют сыном Эсен-Буки, другого сына Дува-хана, но большинство историков поддерживают версию с отцовством Эмила-Ходжи, поскольку, если верить дошедшим до нас сведениям, Эсен-Бука умер в 1318 году, а Туглук-Тимур родился одиннадцатью годами позднее. А историк из Балха[100] Махмуд ибн Вали в своем трактате «Море тайн относительно доблестей благородных» упоминает о том, что Эмил-Ходжа был также известен под именем Исан-Буга (Эсен-Бука).
Но расхождение по поводу имени отца Туглук-Тимура не столь уж и важно. Важно то, что Туглуктимуриды являются потомками Чагатая и были они единственной правящей династией, которая вела свое происхождение от второго сына Чингисхана, кроме Хара-Хулагу и Мубарек-шаха, которые толком-то и не правили.
Кстати говоря, сам Махмуд ибн Вали в XVII веке для обозначения всего чагатаидского ханства использовал термин «Уйгуристан», но в наше время принято использовать термин «Моголистан». Уйгуры, в былые времена называвшиеся «восточнотуркестанскими татарами» – это тюркский народ, коренные жители Восточного Туркестана, который ныне известен как Синьцзян-Уйгурский автономный район Китайской Народной Республики. Генетические исследования показали, что среди предков уйгуров были и монгольские племена (а как же иначе – ведь соседи!), но тюркской крови, то есть – тюркских генов, в уйгурах больше, чем монгольских.
История Моголистана началась с шестнадцатилетнего Туглук-Тимура, которого в 1347 году провозгласил правителем некий Пуладчи, эмир (предводитель) монголо-тюркского племени дуглат.
«Коренные монголы постепенно разделились на две части [или подразделения], – пишет Рашид ад-Дин, наш главный источник сведений о тех временах. – Подразделение первое [составляет ту] ветвь, которая произошл от тех настоящих монгольских народов, кои были на Эргунэ-куне,[101] [где] каждый получил [свое] специальное имя и прозвище. [Впоследствии] они удалились оттуда. [Это были племена]: нукуз, урянкат, кунгират, икирас, олкунут, куралас, элджигин, кункулают, ортаут, конкотан, арулат, килингут, кунджин, ушин, сулдус, илдуркин, баяут, кингит. Подразделение второе. Народы, которые произошли от трех сыновей, появившихся на свет у жены Добун-Баяна[102], по имени Алан Гоа, [уже] после смерти ее мужа. Добун-Баян же был из коренных монголов, что не забыто; Алан-Гоа же происходила из племени куралас. Эти народности также состоят из двух подразделений: нирун в собственном смысле; их шестнадцать родов: катакин, салджиут, тайджиут, хартакан, сиджиут, чинос, который называют также нукуз, нуякин, урут, мангут, дурбан, баарин, барулас, хадаркин, джуръят, будат, дуклат, йисут, сукан и кингият. Второе подразделение – нируны, которых также называют киятами; они разделяются на две ветви; кияты вообще и в этом смысле [они объединяют роды]: юркин, чаншиут, кият-ясар и кият-бурджигин, что означает синеокие; их ветвь произошла от отца Чингиз-хана и имеет [поэтому] родственное отношение [к роду Чингиз-хана и его отца]».