внимательно посмотрел на Эдварда, но лицо комиссара осталось непроницаемым.
— Сегодня утром в камере повесился Бекерский. У него нашли письмо от Вьонцека, — сказав это, комендант встал и начал прохаживаться по кабинету, заложив руки за спиной. — Может, вы объясните мне это самоубийство? Может, ему кто-то помог? Тот, кого он унизил? Руками других заключенных, а?
— Никто не любит высокомерных аристократов, — буркнул Попельский.
— Молчать! — рявкнул Грабовский и забегал вокруг стола.
Через две минуты остановился и схватил письмо Вьонцека, щелкнул зажигалкой и смотрел, как бумага в пепельнице превращается в серый пепел.
— Новое расследование никому не нужно.
— Самое важное, что мы наверняка посадили виновника. И он получил заслуженную кару, — усмехнулся Попельский.
Комендант строго глянул на своего подчиненного и молча указал ему на дверь.
Эпилог
Осло 1988
Камеры двинулись. Телеведущий Сверре Осланд смотрел на своего собеседника с растущей неприязнью. Ему не хватило слов, не хватило вопросов, однако отнюдь не потому, что он считал только что увиденный фильм слишком интересным, а историю захватывающей, потому что это было совсем не так. В голове была полная пустота, Сверре не знал, чем заполнить последние секунды программы. Не ведал, о чем спросить гостя, чтобы поразить зрителей метким словцом, ошеломить учеными выводами, развлечь каламбуром или остротой. Он проклинал помощников, которые должны были ему подробно рассказать про фильм, а вместо этого подсунули избитую информацию про Польшу и поляков. Камеры гудели. Нужно было что-то говорить. Нельзя работать телеведущим, если не можешь вовремя добиться слова.
— Вам понравился фильм, пан профессор?
— Неплохой, — ответил математик и сжал губы.
— Видимо, он вас изрядно поразил, — улыбнулся Осланд. — Вы молчите, а нам всегда трудно отважиться на какие-то слова, когда мы выходим из кинотеатра после фильма, который нам особенно понравился.
— Возможно, — профессор почесал ногу.
Снова несколько секунд тишины.
Осланд взглянул на часы. Кажется, пришло время задать последний вопрос.
— Скажите, а теорию чисел Харона, — Сверре заранее радовался, предвкушая пространный ответ ученого, — удалось потом развить, или она так и осталась очередной неразгаданной гипотезой?
Профессор начал смеяться. Широко разинул рот, чтобы перевести дыхание. По щекам стекали слезы. Он хлопал себя по коленям, на которых натянулись старые вельветовые брюки. Сорвал с шеи фиолетовый платок и заходился хохотом.
— Да это же настоящий скандал! — гаркнул он вдруг. — Ты приглашаешь меня в студию по случаю получения мной королевской премии Абеля и даже не интересуешься, за что мне ее вручили! Уважаемые дамы и господа, — глянул он прямо в камеру, — я получил эту премию за исследование так называемых шумных чисел, известных как числа Харона. Теперь могу прочитать любую информацию о любом человеке, помещенную в этом потоке букв. Я могу погружаться в него, вылавливая человеческие жизни. Несколько формул и преобразований, несколько минут работы компьютера, и я знаю, когда этот человек будет страдать и когда умрет. Я властитель человеческих судеб!
Он поднялся и вытер платком лысину. Фиолетовый шелк зашелестел на черной волосатой родинке, очертания которой напомнили Осланду итальянский сапог.
— Спасибо вам, профессор Шперлинг! — прошептал он побледневшими губами.
Закончено во Вроцлаве
15 июля 2010 года в 14:53
Указатель львовских улиц и площадей
ул. Бальоновая — ул. Гайдамацкая
ул. Бернштайна — ул. Ш. Шолом-Алейхема
ул. Браеровская — ул. Б. Лепкого
ул. Валашская — ул. Валашская
ул. Весовая — ул. Весовая
ул. Городоцкая — ул. Городоцкая
ул. Грюнвальдская — ул. Грюнвальдская
ул. Дзялинских — ул. И. Тобилевича
ул. Задвужанская — ул. В. Антоновича
ул. Клепаровская — ул. Клепаровская
ул. Коперника — ул. М. Коперника
ул. Костюшко — ул. Т. Костюшко
ул. Крашевского — ул. С. Крушельницкой
ул. Кульпарковская — ул. Кульпарковская
ул. Легионов — просп. Свободы (нечетная сторона)
ул. Линде — ул. Ф. Листа
ул. Лонцкого — ул. К. Брюллова
ул. На Байках — ул. Киевская
ул. Персенковка — ул. Красовская (частично), ул. Курильская (частично)
ул. Пиаров — ул. М. Некрасова
ул. Пильникарская — ул. Пильникарская
ул. Потоцкого — ул. Генерала Чупринки
ул. Рутовского — ул. Театральная
ул. Садовницкая — ул. В. Антоновича
ул. Сакраменток — ул. М. Туган-Барановского
ул. Сапеги — ул. С. Бандеры
ул. Сикстуская — ул. П. Дорошенко
ул. Скарбковская — ул. Леси Украинки
ул. Скшинского — ул. Г. Витвера
ул. Собинского — ул. И. Слепого
ул. 3 Мая — ул. Сечевых Стрельцов
ул. Хорунщизни — ул. П. Чайковского, часть ул. Дж. Дудаева
ул. Церковная — ул. В. Кравченко
ул. Шайнохи — ул. Банковская
ул. Шевченко — ул. Днепровская
ул. Яблоновских — ул. Ш. Руставели
ул. Яновская — ул. Шевченко
пл. Голуховских — пл. Торговая
пл. Старый Рынок — пл. Старый Рынок
Благодарности
В этом романе было бы гораздо больше ошибок, если бы их не исправили известные эксперты:
• в математике — доктор Петр Бородулин-Надзея из Института математики Вроцлавского университета;
• в области судебной медицины — доктор Ежи Кавецкий из Медицинской академии им. Пястов Шленских во Вроцлаве;
• в области истории польской полиции — доктор наук Роберт Литвинский из Института истории университета им. Марии Склодовской-Кюри в Люблине.
В романе было бы больше фактических, логических и нарративных ошибок, если бы на них еще до печати не указали (omissis titulis): Лешек Дунганский, Витольд Горват, Збигнев Коверчик, Госцивит Малиновский, Кшиштоф Морга, Пшемыслав Щурек и Марцин Вронский.
Моим Консультантам и первым Читателям спасибо за их усилия. Во всех вероятных ошибках виноват исключительно я сам.