«Но, Шеф, — обиженно восклицает Тоби, — откуда вы можете знать, что компьютер действительно может составлять случайные цифровые последовательности?! Каким образом машина тасует цифры?»
«Эти частности меня не интересуют! — рычит в ответ Шеф. — Яйцеголовые уверили меня в том, что статистические исследования говорят, что они поработали на совесть. Правда, один раз последовательность повторилась, но период составил в длину 10200 знаков. Это намного больше, чем нам требуется. Впрочем, сейчас мне пришла в голову одна мысль: теперь, когда у нас есть компьютерная система, мы больше не нуждаемся в твоих услугах. Будет намного лучше, если ты удалишься на покой и будешь вести мирную частную жизнь. Можешь завести лавчонку, где будешь впаривать доверчивым американцам фальшивые скульптуры Дега».
Естественно, эта сцена целиком и полностью вымышлена. Но на самом деле существуют компьютеры и программы для осуществления эффективных методов перемешивания и перетасовки цифр. Эти методы позволяют без особых затрат, с молниеносной быстротой и без вмешательства человека создавать случайные цифровые последовательности достаточной длины для шифрования донесений по методу одноразового блокнота. Не беда, что перетасовка цифр в машине устроена так, что последовательность цифр периодически повторяется, потому что длина этих периодов очень велика — Шеф восторгался длиной в 10200 цифр.
Однако впечатляющая последовательность, которую Шеф получил из компьютера, соответствует делению огромного числа с 10200 разрядами на гигантское число 999 99 … 99, состоящее из 10200девяток, и последующей записи всех цифр после запятой{21}.
В делении прячутся почти все тайны мира.
Мышление числами
Провал Кена Дженнингса и Брэда Раттера
Американцы Кен Дженнингс и Брэд Раттер считаются лучшими участниками викторин, устраиваемых на телевидении. В 2004 г. Кен Дженнингс 74 раза подряд победил в самой популярной игре такого рода «Jeopardy!»(14). Однако после этого он проиграл Брэду Раттеру, который сумел набрать больше очков. Выиграть в шоу «Jeopardy!» могут люди, обладающие недюжинными познаниями в разных областях и быстрой реакцией, но в первую очередь им необходимо обладать незаурядной фантазией, чтобы комбинировать между собой самые неожиданные понятия. Задания «Jeopardy!» проверяют не только знание фактов, они весьма хитроумны и изысканны. Только очень сообразительные люди могут мгновенно дать ответ на такой, например, вопрос: «Что это — наше вежливое признание схожести другого человека с нами?»
Правильный ответ: «Восхищение».
В трех играх, трансляции которых шли с 14 по 16 февраля 2011 г., против зубров этого шоу — Кена Дженнингса и Брэда Раттера — выступил никому не известный Уотсон. Он выиграл шоу с разгромным счетом, получив 77 147 очков, в сравнении с 24 000 очками у Дженнингса и 21 600 очками у Раттера. Свой выигрыш — один миллион долларов — Уотсон пожертвовал на общественные нужды. Дженнингс и Раттер объявили, что сделают то же с половинами своих выигрышей — 300 и 200 тысячами долларов соответственно. Кто же этот человеколюбивый мыслитель Уотсон, сумевший положить на лопатки лучших игроков Америки? Во время передачи его никто не видел. Место между Дженнингсом и Раттером занимал какой-то голубоватый призрак, а сам Уотсон был спрятан в подсобном помещении, так как был слишком велик и едва бы поместился на стуле. Уотсон — не человек, он — машина.
Числовая машина.
Вероятно, это словосочетание непривычно для вашего уха. Однако такое название в данном случае подходит больше, чем привычное слово «компьютер» или его точный перевод «вычислительная машина» (на латыни computare означает «считать»). Машина Уотсон, однако, претендует на нечто большее, чем простой счет. Она дерзко притворяется, что умеет думать. Правда, то, что делают «мозговые извилины» Уотсона, сконструированные в компании IBM, — это всего лишь манипуляции с числами, и больше ничего.
Во французском языке нет слова «компьютер», несмотря на то что слово computer было, в другом значении, известно еще в старофранцузском. Во франкоязычных странах, говоря о вычислительных машинах, употребляют слово ordinateur. Это понятие фигурирует в словарях XIX в., и обозначает оно человека, умеющего mettre en ordre, то есть «наводить порядок». Собственно, это не самое плохое определение. Если подумать о том, что составление распечаток и каталогов, по сути, состоит в приписывании их элементам чисел, с которыми и производят действия по упорядочению и сортировке, то мы можем смело переводить слово ordinateur, в случае, когда оно обозначает машину, словосочетанием «числовая машина».
Все получилось как всегда: числовая машина Уотсон с ее фальшивыми знаниями, пользуясь скоростью и интеллектуальной подвижностью, легко переиграла умнейших и находчивых людей. Это был триумф представителя «искусственного интеллекта». Первопроходцы теории информации Джон Маккарти, Марвин Мински, Клод Шеннон, Аллен Ньюэлл и Герберт Саймон в 1956 г. впервые сформулировали на конференции в Дартмутском колледже следующий тезис: «Мышление является не чем иным, как обработкой информации. Обработка информации является не чем иным, как манипулированием символами. Манипулирование символами является не чем иным, как воспроизводимыми действиями с числами». При желании такие действия можно назвать «вычислением». То есть мышление может не зависеть от того, кто его осуществляет — человек или нет: «Intelligence is mind implemented by any patternable kind of matter». Так утверждают отцы теории информации. В вольном переводе это означает: «Любая поддающаяся упорядочению материя может быть носителем процессов мышления». Лучше всего такой тип материи, из которой можно без особых усилий создавать строительные элементы любой структурной сложности, соответствует электрическим цепям с их элементами — сопротивлениями, конденсаторами, катушками, диодами и транзисторами.
Входящий в эту группу социолог Герберт Саймон еще в 1957 г. предсказал, что не пройдет и десяти лет, как компьютер станет чемпионом мира по шахматам и к тому же откроет и докажет какую-нибудь важную математическую теорему. Саймон промахнулся, но ненамного. В 1997 г. сконструированной IBM системе Deep Blue удалось нанести поражение чемпиону мира по шахматам Гарри Каспарову в матче из шести партий.
Вот еще более смелое пророчество Марвина Мински: в 1970 г. он утверждал, что в течение ближайших трех-четырех лет — в этом он, во всяком случае, ошибся — машины, обладающие интеллектом среднего человека, смогут читать Шекспира и ремонтировать автомобили. Еще более дерзкие мечтания обуревали Ханса Моравека, специалиста по робототехнике из Университета Карнеги — Меллон: с Марвином Мински он разделял убеждение в том, что с созданием «искусственного интеллекта» будет осуществлена вековая мечта человечества — оно сможет преодолеть смерть. В книге «Дети разума. Будущее машинного и человеческого интеллекта» (Mind children. The Future of Robot and Human Intelligence) он представил сценарий эволюции «постбиологической» жизни: робот сможет перенести хранящиеся в мозгу человека знания в числовую машину, и биологический мозг станет ненужным и излишним, и с этого начнется постгуманистическая эра, когда знания, накопленные человеком, будут сохраняться практически вечно. Числовая машина Уотсон, как может показаться на первый взгляд, доказала, выиграв шоу «Jeopardy!», что мы находимся в двух шагах от воплощения утопии — или лучше говорить о сценарии фильма ужасов? — Мински и Моравека. Во всяком случае, Дженнингс и Раттер, два человека из плоти и крови, в интеллектуальном поединке с Уотсоном потерпели сокрушительное поражение.
Однако на самом деле блистательное выступление Уотсона было всего лишь иллюзией и обманом. Это лучше других сразу бы понял не кто иной, как Блез Паскаль, создатель первой работающей счетной машины, и мы начнем свой рассказ именно с Паскаля.
«Паскалина», опередившая свое время суммирующая машина Паскаля
Когда-то было невероятно трудно производить элементарные расчеты, при которых приходилось складывать длинные колонки чисел, и эти затруднения побудили Блеза Паскаля сделать блистательное изобретение, которое по достоинству не оценили ни его современники, ни их дети, ни даже дети этих детей. Только через триста лет это изобретение ознаменовало новую эру в истории человечества.
Отец Блеза Паскаля Этьен был уважаемым высокопоставленным чиновником финансового ведомства при кардинале Ришелье, Людовике XIII и молодом Людовике XIV, правивших Францией на протяжении почти всего XVII в. Во Франции того времени крестьяне, ремесленники и рабочие должны были трудиться в поте лица, чтобы состоятельные буржуа, лица духовного звания и дворянство ни в чем не нуждались, чтобы богачи могли прожигать жизнь в приятном ничегонеделанье. Но государство, которым в конечном счете был король, нуждалось в деньгах. Государство, где и как могло, выжимало последние гроши из населения. От налогов были свободны только священники и аристократы.
Этьен Паскаль изо всех сил старался справедливо взимать налоги с тех, кто был обязан их платить, и дотошно проверял верность сумм, которые предоставляли ему подчиненные. Такая проверка требовала бесконечных утомительных расчетов — сложения и вычитания больших чисел.
Сын Этьена Паскаля Блез с самого детства выказал себя математическим вундеркиндом. Образованный отец сам учил сына языкам и другим необходимым для того времени наукам. Так же как сто лет спустя Моцарту, которого тоже обучал его отец, Блезу Паскалю несказанно повезло — ему не пришлось ходить в школу. Однако добросовестный Этьен решил отложить обучение мальчика математике до возраста, когда Блез, по мнению отца, созреет до этой науки. И Паскаль-старший не ошибся, так как, когда пришло время, гениальный ребенок сам овладел математикой. Уже к четырнадцати годам, как свидетельствует его одаренная старшая сестра Жаклин, он усвоил все геометрические теоремы Евклида. Да, Блез овладел знаниями, совершенно новыми и неслыханными, и многие из них до сих пор носят его имя.